– Везите его вдоль улицы, найдите какие-нибудь открытые ворота и втащите его во двор. Крис, ты пойдешь с ними.

– А ты?

– Я приду через секунду.

– Мама.

– Иди, Крис! – сказала она, показав в сторону доктора, который уже был в ста футах от них.

Когда мальчик неохотно последовал за доктором, Лаура вернулась к открытой калитке забора, окружающего двор Бренкшоу. Она подоспела как раз вовремя, чтобы заметить две темные фигуры, показавшиеся между домом и гаражом в тридцати ярдах от нее, их можно было заметить только потому, что они двигались. Они бежали пригнувшись, один из них направлялся к крыльцу, другой к газону, так как они не знали точно, где случилась беда и откуда стреляли.

Она прошла через калитку и открыла огонь прежде, чем они увидели ее, осыпав их пулями. Хотя она неясно видела свою цель, она была близко от них – в девяносто футах, – и они пригнулись, ища укрытия. Она не была уверена, что попала, но прекратила стрельбу, так как даже четыреста патронов в магазине «узи» можно было расстрелять очень быстро, а это был единственный автомат, который у нее остался. Она вернулась к калитке и бросилась бежать за Крисом и Бренкшоу.

Они как раз входили в железные ворота одного из дворов на другой стороне улицы. Когда она вбежала во двор вслед за ними, то обнаружила, что старые кусты можжевельника росли вдоль железной ограды по обеим сторонам от ворот, поэтому их было не легко заметить с улицы, если только они не стояли прямо против ворот.

Доктор продолжал толкать кресло к задней стене дома. Дом был в стиле Тудора, а не в викторианском, как дом Бренкшоу, но он также был построен не меньше сорока или пятидесяти лет назад. Доктор обошел дом со стороны и направился к выходу на главную улицу.

Свет зажегся во всех соседних домах. Она была уверена, что лица людей прижались к окнам, кроме тех домов, где свет не зажегся, но она не думала, что кто-то много увидит.

Она догнала Криса и Бренкшоу перед фасадом дома и остановила их в тени высоких кустов.

– Док, я хочу, чтобы вы переждали здесь вместе с пациентом, – прошептала она.

Он дрожал, и она надеялась, что у него не случится сердечного приступа, хотя он продолжал играть.

– Я останусь здесь.

Она вышла с Крисом на улицу, где возле обочины было припарковано много автомобилей. В голубом свете уличных фонарей мальчик выглядел плохо, но не так ужасно, как она того боялась. Он не был так напуган, как доктор, он начинал привыкать к окружавшему их ужасу. Она сказала:

– О'кэй, давай пытаться открыть двери. Ты смотри эти автомобили, я посмотрю дальше. Если дверца откроется, поищи ключи под передним сиденьем и за солнцезащитным козырьком.

– Я понял.

Делая однажды исследовательскую работу для книги, в которой героем был угонщик автомобилей, кроме других вещей она узнала, что многие водители оставляли ключи в своих автомобилях, поставленных на ночь. Она надеялась, что это еще чаще встречается в таком тихом городке, как Сан-Бернардино, тогда как в Нью-Йорке, Чикаго, Лос-Анджелесе или другом большом городе только пьяный мог оставить ключи в машине. В этих городах среди американцев было меньше доверчивых людей.

Она старалась не спускать глаз с Криса, который осматривал машины на другой стороне улицы, но вскоре все же потеряла его из вида. Из первых восьми автомобилей четыре было открыто, но в них не было ключей.

Вдали раздался вой сирен.

Вероятно, это заставит этих парней в черном убраться отсюда. Хотя они могли все еще обыскивать улочку позади дома Бренкшоу, двигаясь медленно и боясь неожиданных выстрелов.

Лаура спешила, не обращая внимания на то, что ее могли заметить жители окружающих домов. Вдоль улицы стояли высокие пальмы, которые частично заслоняли ее. Как бы то ни было, если кто-то встал в этот поздний час, то смотрел не на свою улицу сквозь пальмы, а на соседнюю, где стоял дом Бренкшоу и откуда доносилась стрельба.

Девятым автомобилем оказался старый «котлас» с ключами под сиденьем. Как только она завела мотор и закрыла дверцу, Крис открыл дверцу со стороны пассажира и показал ей ключи, которые нашел.

– От новой «тойоты», – сказал он.

– Некогда, – сказала она. Сирены выли все ближе.

Крис выбросил ключи, залез в машину и поехал вместе с ней к дому на другой стороне улицы, где их ждал доктор в тени кустов. Огней в доме не было. Может, им повезло, и в доме никого не оказалось в это время. Они подняли ее спасителя с кресла и положили на заднее сиденье «котласа».

Сирены выли совсем близко, и полицейская машина показалась в конце квартала. Сверкая красным маячком, она направлялась к дому Бренкшоу.

– С вами все будет в порядке, доктор? – спросила она, когда тот закрыл заднюю дверцу «котласа».

Он сел в кресло на колесах.

– Удара не будет, если вы это имеете в виду. Что за чертовщина с тобой происходит, девочка?

– Нет времени, док. Я должна ехать.

– Послушайте, – сказал он, – может, я ничего не расскажу им.

– Вы расскажете, – сказала она.– Вы думаете, что не расскажете, но вы расскажете им все. Если бы вы не рассказали, в газетах не появилось бы полицейского рапорта, а без этой записи в будущем эти люди не смогли бы найти нас.

– О чем вы говорите?

Она нагнулась и поцеловала его в щеку.

– У меня нет времени на объяснения, док. Спасибо за помощь. Простите, но я хотела бы взять это кресло с собой.

Он свернул его и сунул в багажник. Она села за руль и закрыла дверцу.

– Пристегнись, Крис.

– Уже пристегнулся, – сказал он.

Она свернула налево в конце улицы и поехала в сторону от дома Бренкшоу к улице, по которой только что проехала полицейская машина. Она решила, что если полиция получила сообщение об автоматных очередях, они приедут из разных районов города, из разных участков, поэтому, может быть, на этом направлении полицейской машины больше не будет. Улица была пустой, не считая еще одной машины, на крыше которой не было красного маячка. Она свернула направо, подальше от дома Бренкшоу, думая о том, где найти убежище.

Лаура приехала в Риверсайд в три пятнадцать утра, угнала «бьюик» с тихой боковой улочки, перетащила своего спасителя в него вместе с креслом и бросила «котлас». Крис спал все это время, и его тоже пришлось перетаскивать из одной машины в другую.

Через полчаса она остановилась в другом районе и, используя отвертку, найденную в бардачке «бьюика», скрутила номера с «киссана». Она прикрутила номера с «киссана» на «бьюик», а номера с «бьюика» бросила в багажник, потому что их наверняка будет разыскивать полиция.

Пройдет, может быть, пару дней, прежде чем владелец «киссана» заметит отсутствие номеров, и если он даже заявит о краже в полицию, полиция не придаст этому большего значения, чем украденному автомобилю. Номера обычно снимали шалящие дети, они прибавляли забот и без того перегруженной делами полиции, у которой было полно других преступлений. Это была еще одна полезная вещь, которую она узнала, работая над книгой, где одну из основных ролей играл угонщик автомобилей.