Я ела и ела, не понимая: «Как же людям хватает кусочка? Как они это делают?! Почему мне нужно 10 кусков, а я всё равно чувствую голод, и голова просит есть?? Неужели это на всю жизнь? Что во мне сломалось? Как это вылечить?!»

В итоге я пришла в спальню к Андрею с полнейшим непониманием, что только что сейчас со мной произошло: от каждого пирога я съела примерно по половине. Муж мне говорил: «Ну и ладно, что такого, сколько хотела, столько и съела!» – но меня это совершенно не устраивало.

*

Следующий день был очень тяжёлым для меня – конец релапса. Я встала с мыслями о том, что сегодня «я точно буду держаться, вчера что-то меня понесло не туда, сегодня будет лучше». Я снова съела пару маленьких сырников и половину «Гренни Смит», поехала по делам. Когда я ехала обратно домой, я думала: «Сейчас приеду, доем яблоко, оставшееся с завтрака, и буду тренироваться – идеально».

Я пришла домой, переоделась и поняла, что я хочу доесть вчерашние пироги до безумия, просто до трясучки, до скрежета зубами. Я побежала на кухню, достала пачки и подумала: «Может, я съем по ложечке от каждого и мне перехочется? Такое же бывает?»

Ложечки мне, конечно, не хватило. Я начала с жадностью есть те пироги. Потом подумала, ну, раз я их ем, поем хотя бы перед телевизором. Пришла с ними в спальню. Я помню, что сидела на коленях на полу, а пачки с пирогами стояли на кровати. Я ела ложка за ложкой и не могла остановиться. Я плакала от страха. Я была одна дома, и никто не мог меня успокоить здесь и сейчас.

У меня не было ни психолога, который мог бы мне оперативно помочь, ни друга, который бы сообразил, что сказать в такой момент, никого даже в «Instagram», потому что там меня могли только ругать за это. Андрей был на работе, и я старалась не писать ему «Я поела, а теперь успокой меня, пожалуйста».

Мне стало так одиноко и тяжело, что я со злости начала доедать оставшийся бисквит в упаковках. Я впихивала себе в рот сладкие куски и говорила: «Чтобы больше не было никаких тортов в нашем доме, и чтобы я никогда не хотела так ими объедаться!»

Во мне было так много сладкого, что никакой запланированной тренировки не было. Живот был огромным шаром, моё настроение откровенно ужасным. Я лежала на кровати в подавленном состоянии, пока Андрей не вернулся с работы.

Это был выход из релапса, тело всеми силами заставило меня есть, а расстройство этого испугалось. Разве я знала об этом тогда? Я воспринимала это за нечто ужасное, животное и дикое, но именно так тело сопротивляется недоеданию.

После релапса все последующие дни я «срывалась» и переедала снова и снова, опять и опять. Сначала я пыталась это остановить, прекратить, хотя бы как-то с собой договориться. Но тело уже не верило мне, оно всё делало по-своему, и мозг командовал есть еду в огромных количествах.

Я ела даже подсолнечные семечки, которые не люблю. Я просто купила пачку семечек, принесла домой, села на кровать и начала их щёлкать. Помню, что ем их, понимаю, что не в состоянии остановиться, и думаю: «Это же всё от скуки, наверное. Я же никогда не любила семечки!» Но так мозг проверял, дам ли я действительно любую еду, какую угодно, даже ту, от которой я не в восторге.

Как-то у нас дома появилась макадамия. Это орех, который достаточно дорого стоит, а вкус у него, по моему мнению, очень приятный. Я подумала: «Ну, раз я столько лет была с ОРПП, то, наверное, я уже переучила себя молотить орехи, как бешеная. Я же всегда их ела по несколько штук в день и прекрасно себя чувствовала. К тому же они такие дорогие. Надо „растянуть“ пачку на неделю». Да, конечно: Андрей, может, и съел несколько этих орехов, зато я съела всю упаковку за один раз.

*

Последний раз я взвешивалась 17 февраля 2016 в релапсе, чтобы узнать, насколько я похудела. Я тогда, помню, не особо обрадовалась, потому что вес «упал» буквально на 100—200 грамм; я задвинула весы под кровать и пошла по делам. Но после второй волны Страшного Голода я решила больше не вставать на них ни за что: «Даже ради интереса я не буду пользоваться тем, что разрушало мою жизнь».

Q: «Я скачу на весы каждый день, это уже как привычка, что мне делать? Я расстраиваюсь из-за цифр».

A: Хочется сказать: «Ребята, вы что? Зачем вы себе делаете плохо? В чём здесь прикол?» Берёте весы и выносите их из своего дома. Всё, конец проблемы.

В рекавери выбросите весы! Я не знаю свой вес по сей день. Стала ли моя жизнь хуже? Нет. Организм каждый день поддерживает комфортный вес. Зачем мне за ним следить? Для чего?

*

19 марта 2016 я решила устроить встречу с подписчиками. Не знаю, мне так захотелось. Было страшно, но это произошло. Пришло несколько девушек, мы все встретились в кафе. Я пыталась свои видом показать, что со мной всё в порядке. Я не могла признаться, что живу в бинджах и пытаюсь их «убрать», но «настолько слабая», что не в состоянии это сделать.

На той встрече я познакомилась с Машей Рюмовой, с которой мы общаемся по сей день. Я называю её по фамилии, потому что, на мой взгляд, фамилия действительно крутая. Маша тоже начала рекавери, но позже, чем я. Тем не менее, мы понимали, что с друг другом происходит, и что это не плохо, а так нужно. Получать поддержку в рекавери, пусть даже разговаривая совершенно о другом, а не о еде – это огромная помощь. Позже тема восстановления в наших разговорах перестала появляться.

Мы встретились группой девчонок на Арбате, проболтали о разных вещах несколько часов. Когда я ехала в метро домой, я была уверена, что по приезде в Новогиреево я скуплю половину супермаркета, приду домой и всё съем.

*

Не помню точно, когда произошёл этот ключевой момент, но я поняла, что со мной. «Настя, ты была в релапсе, у тебя снова Страшный Голод, понимаешь? Тебе снова не верят и проверяют тебя. Пожалуйста, не сопротивляйся, дай телу пройти этот путь, ты сама вряд ли выдержишь третью волну СГ, если уйдёшь во второй релапс. Терпи сейчас этот Голод, переживи его, тогда его больше никогда не появится».

Я так крепко уцепилась в эту мысль, что терпела все 3 месяца СГ, как могла. Я даже почти с ним подружилась и радовалась, что много ем. Я поняла суть, как работает рекавери. С моей головы как будто сняли огромную белую простыню, которая мешала мне всё ясно видеть. Я начинала писать публикации с чётким пониманием, что я делаю.

Когда вы недоедаете (создаёте искусственный дефицит калорий), в вашем организме возникает недостаток энергии. Чем дольше ограничения, тем больше организму не хватает ресурсов, чтобы работать во всю свою силу.