Маша не хотела обороняться в одиночку.

– Я соглашусь со всем, что вы решите с отцом, – сказала она.

На работу она уехала, не дожидаясь решения Виктора.

– От нее будут неприятности, – предупредил Виктор-младший.

– Ей нужно немного больше времени, чтобы все это переварить, – пояснил Виктор. – Но, возможно, тебе придется пойти на какой-то компромисс по поводу школы.

– Я не понимаю почему. Моей работе это никак не поможет. Наоборот, только время будет отнимать. Разве не важнее результаты работы?

– Конечно, они важны. Но они еще не все. Ладно. Как ты собираешься добираться до «Кимеры»? Поедешь со мной или на велосипеде?

– На велосипеде. Можно, Филип возьмет твой?

– Конечно. Увидимся у тебя в первой половине дня. Мне нужны будут дополнительные сведения об имплантационном протеине. Я хочу, чтобы юридический отдел начал готовить заявку на патент. Кроме того, мне бы хотелось увидеть всю лабораторию, а также новое помещение.

Виктор не стал упоминать о ночном эпизоде с Рамиресом.

– Отлично. И смотри, осторожнее, чтобы тебя никто не увидел. Мне не нужны незваные гости.

Через пятнадцать минут Виктор-младший, сопровождаемый Филипом, уже ехал на велосипеде по Стэнхоуп-стрит. За ними следовал Педро в своем «форде».

Попросив Филипа и Педро подождать у входа, Виктор-младший, прихватив сумки, вошел в банк. К счастью, мистер Скотт был занят другим клиентом, и мальчику удалось пройти в помещение хранилища, избежав его лекции.

Поездка Виктора не была такой беззаботной. Хотя он и пытался отвлечься, его мысли постоянно возвращались к словам жены: «Такая сверхредкая форма рака, и так много людей, которые ею страдали. И все эти люди как-то связаны с Виктором-младшим». Виктор думал о том, что он будет делать, если у Маши вдруг обнаружат ту же форму. Ведь сказал же Виктор-младший: «От нее будут неприятности». Как он собирался разобраться с этими «неприятностями»?

Несмотря на эти нехорошие мысли, Виктор продолжал испытывать восторг по поводу нового проекта, связанного с имплантационным протеином. Он с большим спокойствием, чем обычно, разделался с многочисленными административными мелочами, накопившимися к понедельнику. Эта работа помогла ему отвлечься от неприятных мыслей. Вошла Коллин, как обычно с сообщением о множестве звонков. Они прошлись по списку текущих дел, намеченных на понедельник. В глубине души Виктор надеялся, что всплывет хоть что-то, намекавшее на возможный шантаж в связи с проектом ФРН, но ничего такого не обнаружилось.

Самым легким оказалось вынести решение по делу Шарон Карвер. Он попросил Коллин сообщить сторонам, что не будет передавать дело в суд при условии, что беспочвенное обвинение по поводу дискриминации по признаку пола будет отозвано из суда.

Кроме того, он попросил Коллин назначить встречу с Рональдом. Он хотел поговорить с ним о проблемах, связанных с проектом ФРН. Если он не обнаружит ничего нового, а он чувствовал, что так оно и будет, он назначит встречу с Херстом. Наверняка во всем виноват Херст. Виктор уже хотел, чтобы это был Херст. Больше всего на свете он желал найти сейчас какое-нибудь доказательство, которое он мог бы предъявить Маше и сказать при этом: «Вот видишь, Виктор-младший никак не связан со всем этим».

~~

Работа у Маши не клеилась. Как она ни старалась, ей не удавалось сконцентрировать внимание, необходимое для ее терапевтических сеансов. Без объяснения причин она попросила Джин отменить прием всех больных, назначенных на этот день. Джин скрепя сердце согласилась.

Закончив прием уже явившихся пациентов. Маша выскользнула из кабинета через заднюю дверь и спустилась к машине. Доехав до Бостона, она продолжала двигаться по юго-восточной скоростной магистрали и скоро добралась до Маттэпена.

Она искала «Мартинес энтерпрайзис». Район был не из приятных: разрушавшиеся трехэтажные деревянные здания, зиявшие провалами выгоревших домов улицы.

Компания «Мартинес энтерпрайзис» размещалась в старом глухом здании без окон. Настроенная по боевому, Маша выехала на обочину и вышла из машины. Ничего напоминавшего звонок у двери не обнаружилось. Маша постучала, сначала неуверенно, потом громче. Но на стук никто не отзывался. Маша сделала шаг назад, оглядев сначала двери, потом фасад дома. Она вздрогнула от неожиданности, когда заметила у левого угла здания человека в темном костюме и светлом галстуке. Оперевшись спиной о стену здания, он наблюдал за Машей. Между большим и указательным пальцами была зажата сигарета. Увидев, что Маша обратила на него внимание, он заговорил с ней по-испански.

– Я не говорю по-испански, – ответила Маша.

– Что вы хотите? – Человек перешел на английский. В произношении слышался сильный испанский акцент.

– Я хочу поговорить с Орландо Мартинесом.

Сначала человек ничего не ответил. Докурив сигарету, он бросил окурок в сторону.

– Пойдемте со мной, – сказал он и исчез из виду.

Дойдя до угла здания, она увидела замусоренную дорожку. Маша колебалась. Чутье подсказывало ей, что лучше вернуться в машину, но она решила довести дело до конца. Проследовав за незнакомцем, она вошла в дверь в торцевой стене дома.

Изнутри здание выглядело не лучше, чем снаружи. Было сыро и пахло плесенью. Маша увидела бетонные некрашеные стены, голые, без абажуров лампочки на потолке. В глубине этой комнаты, походившей на пещеру, стоял стол, окруженный разномастными потертыми кушетками. На них сидели люди, человек десять, все в темных костюмах. Единственный человек, одетый иначе, сидел за столом. На нем была белая кружевная рубашка, выпущенная поверх брюк.

– Что вы хотите? – спросил человек за столом. У него тоже чувствовался испанский акцент, но не такой сильный, как у того, который привел ее сюда.

– Я ищу Орландо Мартинеса.

– Зачем?

– Я волнуюсь за своего сына. Его зовут Виктор-младший. Мне стало известно, что он как-то связан с Орландо Мартинесом. – Маша почувствовала, что при этих словах сидящие оживились. Она перевела взгляд на людей на кушетках, затем опять взглянула на человека, сидевшего за столом.

– Это вы Орландо Мартинес?

– Возможно.

Маша посмотрела на него внимательнее. Около сорока, смуглолицый, с темными глазами и почти черными волосами. Он был обвешан золотыми украшениями, в манжетах поблескивали бриллиантовые запонки.

– Я хотела узнать, что вас связывает с моим сыном.

– Мадам, мне кажется, я должен дать вам совет. Если бы я был на вашем месте, я бы поехал домой и продолжал радоваться жизни. Не вмешивайтесь в то, чего вы не понимаете. Это всем причинит неудобства.

Он поднял руку и указал на одного из людей.

– Хосе, проводи эту женщину, пока она не повредила себе что-нибудь.

Хосе подошел к Маше и тихо подтолкнул ее к выходу. Она продолжала смотреть на Орландо, пытаясь придумать, что еще сказать ему. Но объясняться с ним было бы бесполезно. Обернувшись, Маша случайно поймала взгляд сидевшего на кушетке смуглого человека с полуприкрытым глазом. Она узнала его. Это был один из охранников в лаборатории Виктора-младшего.