– Не знаю. Но рюкзаки тяжеленные.

Шаура сидел на табурете между входной дверью и столом, за которым расположились Руслан Оловянный и ранее незнакомый, похожий на волка брюнет по имени Мухаммад. Он навалился на стол и сверлил попавшего в неожиданную передрягу Сосо беспощадным пронизывающим взглядом. Даже если не знать про его связь с ядерным терроризмом, по исходящей от него ауре, по глазам, манере задавать вопросы, по точным резким движениям можно было определить, что это очень опасный человек!

– Куда пришли с этими рюкзаками?

Одно место им было известно точно – точка на карте убитого нарушителя. По словам Вампира, там нарушитель был обязательно, ибо ее координаты были введены в память ядерного взрывателя. Из всего этого и следовало исходить.

– Куда, куда… Нас на вертолете выбросили где-то в горах, потом пешком шли… Там же таблички с названиями не развешаны… Поднялись на какую-то площадку, там рюкзаки сбросили, и он нас вниз отослал. Спустились, подождали, потом и он пришел…

– На карте показать место сможешь?

Шаура пожал плечами.

– Попробую.

Мухаммад достал из внутреннего кармана свёрнутую карту, развернул, разложил на столе, сделал приглашающий жест.

– Показывай!

Шаура встал и подошел к столу. Сзади скрипнула дверь – очевидно, каждое его движение находилось под контролем. Он склонился над картой, долго рассматривал, водил пальцем.

– Где-то здесь!

Н-ский авиационный полк

Жара сменилась коротким летним дождиком, потом вновь выглянуло солнце и вмиг высушило бетонку военного аэродрома, заиграло на плоскостях выстроившихся в ряд истребителей и штурмовиков.

Полетов сегодня не было, срочных заданий тоже, личный состав занимался обыденными повседневными делами: техники обихаживали закрепленные машины, летчики работали на тренажерах, занимались физподготовкой, изучали новые приказы и инструкции.

Майор Сазонов отработал пуски ракет на тренажере, пообедал и, выходя из офицерской столовой, нетерпеливо посмотрел на часы. Смена подходила к концу. Значит, попадет домой вовремя: в девятнадцать соберется родня на день рождения Вовки – пацану сегодня исполняется двенадцать лет… Быстро времечко пробежало: вроде только вчера Катюху из роддома забирал… Он зашел в туалет, вымыл руки, аккуратно причесался. В зеркале отразилось его простецкое круглое лицо с узкими глазами: то ли казахи, то ли киргизы затесались среди предков.

И вдруг снаружи услышал крик дежурного:

– Сазонова к командиру! Где Сазонов?

И понял, что по закону подлости ему выпала какая-то нежданная работа и попасть домой к семейному торжеству у него не получится.

Село Майданское. Убежище Оловянного

– Что стало с Азатом?

– Не знаю. Он впереди шел. Тут стрельба, я свернул в сторону, нырнул в расщелину и убежал…

– Струсил?

– Струсил, не струсил… Мы так не договаривались… Дело уже сделано, денег не получили, Арчил в пропасть провалился… Не убежал бы, и меня убили…

Мухаммад и Оловянный переглянулись. Сосо не был похож на труса. Просто не захотел вписываться в чужое дело, благодаря чему и остался жив. Если, конечно, он не придумал все, о чем рассказал. Точнее, не рассказал придуманную контрразведкой легенду.

Ханджар посмотрел на карту. Именно к указанной чужаком точке Дауд и должен был «привязать» взрыватель. И назывался он действительно Азатом. И хозяина их дома действительно звали Сандро. Контрразведка наверняка знала имя и хозяина дома, где жил Дауд, чужак мог его назвать для большей убедительности. Но он этого не сделал, не выбросил лишний козырь… Да и вообще – все, что он рассказал, вроде бы совпадает с действительностью…

Конечно, все это ничего не значило. В кругах, где вращался Ханджар, случайный чужак однозначно считался агентом спецслужб, и его ждала только одна судьба – смерть! Так надежней. И Оловянный прекрасно знает это правило и тоже им руководствуется. Заметно, что он удивлен столь длинным и мягким разговором. Отрезав уши, можно получить гораздо более правдивые ответы, чем дают на обычные вопросы… Возможно, придется прибегнуть и к радикальным мерам, но немного позже. Все определит ответ на следующий вопрос…

Но ни Ханджар, ни Оловянный, ни Шаура не знали, что есть и неучтенное обстоятельство, которое определяет все в гораздо большей степени, чем их вопросы, и которое может решающим образом распорядиться не только судьбой чужака, но и их собственными судьбами. «Космос-1750», облетающий Землю за один час сорок минут, в очередной раз прошел над квадратом С-41 и вновь зафиксировал сигналы маячков № 112, 113 и 114 в той же точке, где они находились в момент предыдущего витка.

Воздушное пространство Российской Федерации.

Высота 7000 метров

Высотно-компенсирующий костюм сковывал движения, но Сазонов привычно забрался в кабину своего «Грача», пристегнулся, захлопнул гермошлем…

– Успеешь ты на день рождения, не переживай, – успокоил его комполка напоследок. – Задание несложное, лететь недалеко, а вернешься – с чистой совестью выпьешь рюмку-другую, завтра у тебя выходной!

Но у командиров такая работа – ободрять личный состав. А как обернется в действительности – будет видно…

«Су-25» стремительно пробежал по взлетной полосе и, резко задрав нос, ушел в небо. Снизу он был выкрашен голубой краской, чтобы сливаться с небом, а сверху имел камуфляжную раскраску, чтобы не выделяться на фоне земли. Через несколько минут штурмовик растворился в небе, выйдя за пределы возможностей визуального наблюдения и превратившись в точку на экране радаров. Набрав семикилометровую высоту, «Грач» лег на боевой курс. Земля осталась так далеко, что ее нельзя было увидеть. Для пилота в такие моменты она вообще переставала существовать. Из черных сопел двигателей били короткие струи огня, в разреженном морозном воздухе оставались белые шлейфы инверсии, которые сливались в одну геометрически безупречную линию.

За штурвалом, безусловно, сидел ас. Он жил полетом, человеческое тело сливалось в одно целое с машиной. Руки и ноги через стальные тросы и гидроусилители незаметно переходили в закрылки скошенных крыльев и горизонтальный руль стабилизатора, туловище срослось с фюзеляжем, кровеносная система переплелась с трубопроводами подачи топлива, системы гидравлики и смазки, сердце билось синхронно с турбиной, мозг замкнулся на бортовой компьютер, глазные нервы соединились с радарами и электронной системой наведения ракет. Правда, сейчас на подвеске имелась только одна ракета «Х-25 МЛ» типа «воздух – поверхность», но для выполнения задания ее было вполне достаточно.

На такой скорости и высоте невозможно разглядеть не только отдельного человека, но целые города, больше того, невозможно даже вспоминать о той далекой, нереальной сейчас земной жизни. День рождения Вовки растворился в свисте рассекаемого воздуха. Здесь свои радости, и основная – упоительное ощущение нечеловеческой мощи и полной свободы. Пилот чуть шевельнул педалями, едва качнул штурвал, самолет накренился и теперь рассекал пространство, стоя на крыле. Еще несколько легких движений, и машина перевернулась брюхом вверх, пилот повис на привязных ремнях, отяжелевшая кровь прилила к голове, но, несмотря на это, штурмовик ни на сантиметр не отклонился от заданного курса. Потом «сушка» легла на другой бок и, наконец, возвратилась в обычное положение. До заданного квадрата оставалось пятнадцать минут лета.