Он внимательно рассматривал окровавленный шлем, пока не заметил блеск серебра, затем засунул руку внутрь и вытащил маленькое металлическое устройство – передатчик Чармосиана.

Прежде чем заговорить, Люций еще раз убедился, что в часовне, кроме него, никого нет.

– Командир Эйдолон? – произнес он и, не получив ответа, ощутил растущее раздражение. – Эйдолон, это Люций, – снова сказал он в вокс-передатчик. – Чармосиан убит.

Сначала слышался только треск помех, затем прозвучал ответ:

– Люций?

Мечник усмехнулся, узнав голос Эйдолона. Как один из старших офицеров, Чармосиан имел возможность напрямую связываться с Эйдолоном, и надежда Люция на то, что канал остался открытым и после смерти Чармосиана, оправдалась.

– Командир, – не скрывая своей радости, продолжал Люций, – рад слышать ваш голос.

– Люций, я не намерен выслушивать твои нахальные колкости, – презрительно фыркнул Эйдолон. – Мы все равно перебьем вас, рано или поздно.

– Конечно, перебьете, – согласился Люций. – Но это займет довольно много времени. И когда дворец падет, погибнет слишком много Детей Императора. А еще Сынов Хоруса и Пожирателей Миров. И только Терра знает, сколько воинов Мортариона из Гвардии Смерти уже полегло в траншеях. Вы несете потери, Эйдолон. Вся армия Воителя несет потери. К тому времени, когда здесь появятся другие Легионы, он может быть лишен слишком многих воинов, чтобы выиграть битву.

– Можешь утешать себя этим, если тебе так легче.

– Нет, командир, – сказал Люций. – Вы меня не поняли. Я хочу сказать, что готов заключить с вами сделку.

– Сделку? – переспросил Эйдолон. – И какую же?

От усмешки на лице Люция задвигались шрамы.

– Я сдам вам Тарвица и Дворец Регента.

На стратегической палубе было почти темно, единственным источником света служили мерцающие пикт-экраны, окружавшие трон Воителя, да еще несколько факелов неярко тлели, распространяя аромат сандала. За время войны на Истваане III задняя переборка помещения была снесена, и за ней открылся полностью оформленный храм, примыкавший к капитанскому мостику «Духа мщения».

Воитель был здесь совсем один. Никто не осмеливался нарушить его горькие размышления, пока Хорус печально наблюдал за разрастающимся на планете конфликтом. То, что должно было стать молниеносной резней, превратилось в войну – войну, которой надо было избежать из-за недостатка времени.

Несмотря на все заверения, произнесенные братьям-примархам, сражения на Истваане III доставили ему немало беспокойных часов. Не потому, что Хорус хоть раз усомнился в победе, а потому, что вообще оказался втянут в эту войну. Вирусная бомбардировка должна была уничтожить всех тех, кто, как он считал, не поддержал бы его стремление свергнуть Императора.

А вместо этого в его безупречном плане появились первые трещины.

Саул Тарвиц из Легиона Детей Императора сумел предупредить тех, кто оставался на поверхности…

И «Эйзенштейн»…

Он вспомнил страх на лице Малогарста, когда советник пришел, чтобы доложить о неудаче с летописцами. Он очень боялся, что ярость Воителя уничтожит его.

Малогарст, прихрамывая, подошел к трону и не поднимал покрытой капюшоном головы.

– Что случилось, Малогарст? – резко спросил Воитель.

– Они исчезли, – ответил Малогарст. – Зиндерманн, Олитон и Киилер.

– Что это значит?

– Их нет среди убитых в аудиенц-зале, – пояснил Малогарст. – Я лично осмотрел каждый труп.

– Ты сказал, что они исчезли? – после недолгой паузы сказал Воитель. – Похоже, тебе известно, куда они делись. Это так?

– Надеюсь, что так, мой господин, – кивнул Малогарст. – Похоже, что они украли «Громовой ястреб» и улетели на «Эйзенштейн».

– Украли «Громовой ястреб», – повторил Хорус. – Нам придется пересмотреть секретные коды, дающие доступ к этим новым судам. Сначала Саул Тарвиц, теперь летописцы. Однако это даже не смешно. Любой, кому не лень, может угнать один из наших кораблей!

– Они не сами угнали судно, – объяснил Малогарст. – Им помогли.

– Помогли? Кто?

– Я думаю, что это бы Йактон Круз. На пусковой палубе произошел бой, в котором погиб Маггард.

– Йактон Круз? – безрадостно рассмеялся Хорус. – До сих пор у нас и так не было недостатка в чудесах, но это – величайшее из всех. У Вполуха проснулась совесть.

– Воитель, я потерпел неудачу.

– Это не вопрос удачи или неудачи, Малогарст! Такие ошибки недопустимы. Они все больше и больше отвлекают меня от битвы. Ну и где теперь «Эйзенштейн»?

– Он попытался прорваться через нашу блокаду и добраться до ближайшей точки перехода в варп.

– Ты сказал «попытался», – заметил Хорус. – Это ему не удалось?

Малогарст ответил не сразу.

– «Эйзенштейн» был обстрелян несколькими кораблями и получил значительные повреждения.

– Но они не уничтожили его?

– Нет, мой господин. Пока они пытались это сделать, командир «Эйзенштейна» предпринял аварийный прыжок в варп. Но корабль очень сильно поврежден, и я не думаю, что ему удастся пережить параллельный перенос.

– А если удастся, то все мои планы подвергнутся существенной корректировке.

– Варп – темная бездна, Воитель. Вряд ли это…

– Не будь таким самоуверенным, Малогарст, – предостерег его Воитель. – Фаза на Истваане V зависит от нашего успеха здесь, а если «Эйзенштейн» донесет вести о наших действиях на Терру, все может провалиться.

– Воитель, возможно, если бы мы вывели войска из Хорала и блокировали планету, мы могли бы с уверенностью приступить к фазе Истваана V, как и планировалось.

– Я – Воитель, и я не отступаю с поля боя! – крикнул Хорус. – В сражениях на поверхности мы преследуем особые цели, которых ты не в состоянии постичь.

Воспоминания Хоруса были нарушены звонком, поступившим из коммуникационного устройства, вмонтированного в подлокотник трона.

– Воитель.

Установленная под полом голографическая матрица проецировала изображение на большую квадратную панель, висящую над входом в храм. После звонка на ней проступило изображение лорда-командира Эйдолона, очевидно пребывавшего в настоящий момент в командном «Лэнд Рейдере». Кроме треска помех на линии были слышны и отдаленные взрывы.

– Воитель, – заговорил Эйдолон, – я получил известие, которое вам будет интересно услышать.

– Говори! – приказал Хорус. – И лучше, чтобы известие было приятным.