В пятом часу Карина встретила в коридоре Лизу Никифорову. Еекрасивое лицо было абсолютно несчастным, в глазах стояли слезы.

— Лиз, что случилось? — испугалась Карина.

— Катастрофа! Он забрал рукопись на доработку. Этогонегодяя, видишь ли, внезапно осенило. Я его убью!

— Кого?

— Да Триллера! В издательстве скандал, так как онисрывают график сдачи рукописи в печать. Типография стоит на ушах — имиз-за этого теперь надо сдвигать все заказы. У нас горит ясным пламенемполностью подготовленная и оплаченная презентация. А этому маньякунаплевать — ему что-то там космический разум нашептал. Главное —сроки мы все согласовали, дату презентации назначили, деньги за аренду и фуршетзаплатили. Журналистов специально собирали, договаривались! И вдруг —такая подлянка. Если книги вовремя не будет, что мы будем презентовать?Скандал! И Звонарев еще тут со своим увольнением.

— Может, Триллер успеет внести свои исправления и книгунапечатают вовремя?

— Вряд ли. Рукопись надо было сдавать уже сегодня. Этотгад обещает закончить свои правки лишь завтра. Или даже послезавтра. Вобщем — катастрофа!

И тяжко вздыхая, Лиза поплелась в свой отдел. Наконспиративную квартиру Карина явилась раньше обычного.

— Чего это вы такая возбужденная? — сразу жезаинтересовался Марьянов.

— Есть информация, которую срочно надо обсудить.

— Гаврюсов усыновил еще пятьдесят компьютеров, и мненадо съезжать?

— Шутите? Я даже с работы убежала, хотя там такоепроисходит — мама не горюй!

— Это я от отчаяния. Ладно, давайте по порядку. Что наработе?

— Звонарев увольняется. Клиент уплыл, Скворцов наАндрея наорал, ну и…

— Понятно. Вернусь — покажу им, где раки зимуют.

— Ой, пожалуйста, возвращайтесь скорее, а то агентстворазвалится. Но это не все. Еще одни скандал — срывается презентацияэнциклопедии ядов. Триллер затормозил сдачу рукописи. Она в срок не ушла втипографию. Летят все договоренности.

— А что случилось?

— Решил внести какие-то коррективы. Причем все такнеожиданно. Я позвонила его редактору — она в слезах. Говорит — ещенедели две назад вычитал верстку и дал добро на печать, сегодня книга должнабыла уйти в типографию. И вдруг вчера прилетает Триллер, донельзя возбужденный,заявляет, что его что-то такое осенило и он обязательно должен внестиисправления.

— Не могли они его подальше послать? Ведь он же всеподписал?

— Вы Триллера не знаете? Он там всех, включаядиректора, довел до истерики. Однако на своем настоял.

— Странная история, — процедил Марьянов, глядя вокно. — Триллер, конечно, экстравагантен, но не настолько. Что-то егосильно взволновало в собственной книге.

— Вы тоже так подумали?! Знаете, зря мы его со счетовсписали. Что-то с ним не так. Давайте, не откладывая, займемся уважаемымСавелием Львовичем. И для начала выясним, какие он исправления внес в своюрукопись. Вдруг это важно?

— Но сам он вряд ли нам скажет.

— Может, мне немного с ним пококетничать? Он падкий дотаких вещей. Вот язык и развяжется.

— Это если правка носит невинный характер. Тогда,безусловно, он станет перед вами пушить свой облезлый хвост. Но если там что-тонечисто, вы хоть голой спляшите у него на столе — ничего он вам нерасскажет. Боюсь, придется действовать противозаконными методами.

— Опять лезть в квартиру?

— Проще. На дачу. Сейчас Триллер, если вы помните,живет на даче, которая находится недалеко от моей. Я же был у него, слушал еголекцию. Туда много народа приезжает — пациенты, клиенты, ученики, шизики,которые общаются с инопланетянами, сброд какой-то.

— Триллер там ночует?

— В том-то и дело, что нет. У него там лаборатория,рабочий кабинет, кабинет для приема пациентов, процедурная, зал дляколлективных медитаций, зал, где он читает лекции и занимается с учениками. Нокаждый вечер уезжает в свою московскую квартиру. Там у него мама, которуюнельзя оставлять одну на ночь.

— А вдруг он рукопись держит именно там, в квартире?

— Он мне сам жаловался, что там нет условий дляработы — маме девяносто лет, она считает сына сумасшедшим, поэтому безконца на него орет. К тому же у мамы есть ручная обезьянка, которая имеетскверную привычку рвать любую бумагу, которая попадает ей в лапы, а такжевыкидывать в окно вещи Савелия Львовича.

— Ничего себе семейка. А дача охраняется?

— Как выразился сам Триллер, в этом доме есть толькодуховные ценности. А они воров не интересуют. Кажется, когда мы разъезжались,он просто запер дом и ворота на ключ. Впрочем, на случай сигнализации у насесть Петя с его техническими возможностями.

— Значит, ночью едем?

— Это уж как повелось.

Час назад Карина и Родион приехали на дачу Триллера. Сейчасони сидели в его кабинете на диване, подсвечивая себе электрическим фонариком,и изучали изъятую Савелием Львовичем из издательства рукопись. Точнее —верстку энциклопедии «Яды». На полу громоздилась изрядная куча листов, которыеони уже просмотрели. Еще более впечатляющая пачка лежала у Карины на коленях.

— Здорово, что мы ее сразу обнаружили, — негромкосказала она, перевернув очередную страницу. — Теперь только осталосьпонять, что он тут совершенствует.

— Пока из этой песни ни одного слова не изъято. И ничегоне вставлено.

— Наверное, вся правка будет дальше.

— Или ее вообще не будет. Вы не допускаете, что он моготложить все на завтра?

— Не допускаю, потому что издательство объявило емуультиматум, и он поклялся завтра верстку с правкой привезти им обратно.Надеюсь, мы что-нибудь полезное здесь обнаружим. Ой, смотрите!

На странице, где начиналась глава, посвященная стариннымэкзотическим растительным ядам, видны были жирные линии красного фломастера. Наследующих двух страницах красным были зачеркнуты несколько небольших абзацев.Еще один небольшой кусочек текста был обведен волнистой рамкой, но незачеркнут.

— Ну-ка, ну-ка, что здесь? — склонился над текстомРодион. — Да, эти древние ребята любили всяким ужасам давать красивыеназвания.

— Видимо, чтобы подсластить пилюлю. Смотрите —«Звездное небо», «Дыхание зимы», «Огненная маска». Красота! Не подумаешь, чтоэто названия всякой отравы.

— Спасибо, хоть рецептов приготовления не дает. Ладно,это все оставлено без изменений. Так, что же он вычеркнул? Какие-то «Вратаада», «Глаз ворона» и…

— Ну, вы поняли? — радостно воскликнула Карина ихлопнула Родиона по плечу. — Вот в чем дело!