Так поднимал он свой пистолет или нет? Тогда ей показалось, что поднимал.

Но стал бы он нажимать на курок?

Тогда она была уверена в этом.

А теперь? А теперь она не знала. Способен ли на убийство человек, который отдал свой плащ бездомному под проливным дождем? Человек, который три года был ее психотерапевтом и за это время не сказал ей ни одного резкого слова, не бросил на нее ни одного недовольного взгляда. Может ли такой человек лишить жизни другого?

Нет, не может. Но этот человек был Брайаном Делакруа, то есть фальшивкой.

А вот Брайан Олден мог с высокомерной невозмутимостью дать пощечину старому другу. Он мог бить ногами своего партнера и лучшего друга с такой яростью, словно хотел убить его. Брайан Олден поднял пистолет на нее. Правда, он не стал целиться в нее и не спустил курок.

Поскольку она не дала ему такой возможности.

Она вышла на палубу. Она была спокойна. Чересчур спокойна. Стало понятно, что это шок. Она ощущала, что находится в своем теле, но ощущения самого тела ей не передавались.

Она нашла свой пистолет там, где Брайан выронил его, и заткнула его за пояс на спине. После этого, взяв револьвер Брайана, она пошла с ним к Калебу. Тот успел лишь прищурить глаза. Было слишком поздно, чтобы помешать ей совершить задуманное – что бы это ни было.

Резким движением она бросила револьвер в океан, мимо головы Калеба. Затем посмотрела на Калеба сверху вниз:

– Помоги мне вымыть палубу.

На обратном пути выяснилось, что Калеб дышит с трудом. Возникло подозрение, что Брайан сломал ему как минимум одно ребро. Когда они выбрались из пригородов, Калеб пропустил первый поворот на Бэк-Бэй. Рейчел решила, что он хочет съехать с автострады на следующем повороте, но машина проехала и его.

– Что ты делаешь? – спросила она.

– Веду машину.

– Куда?

– У меня есть дом, где мы будем в безопасности. Видишь ли, нам надо ехать туда.

– Мне надо попасть к себе.

– Не надо.

– Надо.

– Возможно, за нами уже охотятся обозленные бандиты. Надо держаться подальше от города, а не соваться в него.

– Мне нужен мой ноутбук.

– На хрена тебе этот ноутбук? Мы получим кучу денег. Купишь себе новый.

– Дело не в самом ноутбуке, а в книге, которая есть там.

– Скачаешь снова.

– Я не читаю эту книгу, а пишу ее.

Калеб посмотрел на нее диким взглядом. Они проезжали ярко освещенное место – в свете уличных фонарей его лицо выглядело бледным, как у привидения, и беззащитным.

– Ты не сделала резервную копию?

– Нет.

– И не отправила книгу в облако?

– Нет.

– Но почему, черт побери?

– Мне нужен мой ноутбук, – повторила Рейчел, когда они приблизились к очередному повороту. – Не заставляй меня опять вытаскивать пистолет.

– У тебя будет столько денег, что книга тебе не понадобится.

– Дело не в деньгах.

– Дело всегда именно в них.

– Сворачивай.

– Черт! – крикнул Калеб куда-то вверх и резко свернул с автострады.

Проехав короткий туннель, они оказались на окраине Норт-Энда, затем повернули налево, миновали комплекс административных зданий и направились в Бэк-Бэй.

– Не знал, что ты пишешь книгу, – сказал Калеб. – Что это? Детектив? Фантастика?

– Нет, документальная книга. О Гаити.

– Ее же трудно будет продать, – произнес он чуть ли не с упреком.

Рейчел невесело усмехнулась:

– Твои предпочтения меня не волнуют.

Он виновато улыбнулся:

– Я просто хотел объяснить тебе, как оно происходит на самом деле.

– Это у тебя оно так происходит.

Оказавшись у себя, она прошла в спальню, надела сухое белье и переоделась в черное трико, черную футболку и старую серую спортивную фуфайку, оставшуюся у нее с университетских времен. Открыв ноутбук, она скачала файлы с текстом книги в папку, что следовало сделать уже давно, отправила электронное письмо самой себе и прикрепила папку с книгой. Voilà.[47] Теперь книга будет доступна на любом компьютере.

Выйдя из спальни с ноутбуком под мышкой, она увидела, что Калеб налил себе бокал спиртного. Ей заранее было ясно, что он захочет выпить. Как объяснил сам Калеб, из-за ударов ногой в пах ему было трудно сидеть, и поэтому он пил, стоя около бара на кухне. Когда вошла Рейчел, он воззрился на нее так, словно пребывал где-то далеко.

– Мне казалось, ты спешишь, – заметила она.

– У нас впереди долгий путь.

– А, ну тогда конечно. Насыщайся.

– Что ты сделала? – произнес он хриплым шепотом. – Что ты натворила?

– Застрелила своего мужа.

Она открыла холодильник, но не могла сообразить, зачем сделала это, и закрыла его. Потом взяла бокал и налила себе бурбона.

– В порядке самообороны?

– Ты же был там.

– Я валялся на полу и, по-моему, даже был в полубессознательном состоянии.

Эта уклончивость разозлила ее.

– То есть ты не видел, как это произошло?

– Нет.

Это было сказано уже без всякой уклончивости. Интересно, что скажет Калеб, если от него потребуют дать свидетельские показания в суде? Что Рейчел стреляла, желая спасти его жизнь и свою собственную? Или заявит, что был «в полубессознательном состоянии»?

«Так кто же ты такой, Калеб? – подумала она. – Не в повседневных делах, а в самом главном?»

Она выпила немного бурбона.

– Он направил на меня пистолет, по его лицу я поняла, что́ произойдет, и выстрелила первой.

– Ты говоришь это так спокойно…

– Внутри я не чувствую спокойствия.

– Ты говоришь, как робот.

– Важно то, что я чувствую.

– Твой муж мертв.

– Да, я знаю.

– Брайан.

– Да.

– Мертв.

Она посмотрела на него в упор:

– Я знаю, что́ я сделала. Но я не чувствую этого.

– Наверное, это шок.

– Да, я тоже так думаю.

Страшная мысль родилась вдруг в недрах ее головы, среди мозговых извилин: несмотря на горе, переполняющее сердце и царапавшее его стенки в стремлении вырваться наружу, все остальное тело ощущает прилив энергии, какого ни разу не возникало после Гаити. Если она перестанет активно действовать, горе поглотит ее целиком, поэтому надо по-прежнему заниматься сиюминутными делами и не думать ни о чем больше.