Как всегда непреклонная и хмурая миссис Хилл в ответ на вопросительный взгляд Джорджины лишь пожала плечами:

— Мисс Джорджина, подумайте хорошенько. Ведь вы сегодня вечером заняты.

— Вы куда-то собрались? В таком случае вы можете там появиться во всем блеске нового платья! — возбужденно закричала Сара.

Уловка сработала. Джорджина задумалась, что было тут же подмечено Сарой.

— Поверьте, мадам Летруа обязательно что-нибудь придумает именно для вас. Она создаст ваш образ. Неповторимый, оригинальный, присущий только мисс Джорджине Томпсон.

Джорджина не выдержала и сдалась. Сара радостно всплеснула руками.

— Вот и отлично! Миссис Хилл, велите закладывать карету. Мы едем сейчас же. Филиппа нас уже ждет. Ах да, я оставлю у вас свою лошадь. Ее заберут потом.

— Я тем временем напишу записку брату. Он не любит, когда я выезжаю из дому без него.

Сара замерла, судорожно соображая. Если граф узнает, что дома никого нет, он, возможно, поспешит вернуться назад. Но тут в голову пришла другая блестящая идея.

— Какая замечательная мысль! Почему бы ему не встретиться с вами прямо в салоне мадам Летруа?

— Зачем моему брату заезжать за мной в салон модистки? — удивилась Джорджина.

— Как зачем? Я более чем уверена, едва он увидит вас в новом наряде, так сразу захочет показать свою сестру всему лондонскому свету.

Сара продолжала беспрерывно щебетать, отвлекая внимание обеих дам. Вскоре они втроем сели в карету и отправились в салон модной портнихи, что должно было занять по меньшей мере несколько часов. Дорога в дом была свободна, если не считать нескольких рослых слуг, охранявших дом снаружи.

Но внутри дом был пуст.

Джек проводил взглядом отъехавшую от дома карету, в которой сидели три дамы, радостные, возбужденные, как и все леди перед посещением модной портнихи. Он пришел на перекресток заблаговременно, согласно принятому плану, который накануне был продуман во всех деталях.

— Надо сделать так, чтобы дом был максимально пуст, — наставлял Маркус, когда они все четверо сидели в розовой гостиной и обсуждали подробности. — У меня есть знакомый, который завтра приведет на аукцион «Таттерсоллз» породистого арабского скакуна, что, безусловно, должно соблазнить графа и его друга. Этих двоих точно не будет дома. Остается мисс Джорджина. Она почти никогда не выезжает в свет без брата. Она не любит делать визиты и по магазинам тоже не любит разъезжать.

— Да, она очень застенчива, — согласилась Сара.

— Когда она была хозяйкой вечера, она все время стеснялась блестяще разодетых гостей.

— А стоит ли нам опасаться ее? — спросила Филиппа. — Если Джорджина так скромна и застенчива, то она вряд ли заходит в рабочий кабинет или библиотеку.

— Как сказать, — задумчиво произнес Джек. — Вчера в библиотеке я какое-то время сидел в кресле за рабочим столом, и знаете, это довольно высокое и изящное кресло, оно больше подходит для женщины, чем для мужчины. Вероятно, она проводит в библиотеке немало времени, проверяя счета брата, которых там более чем достаточно.

— Ну что ж, — протянул Маркус, — если удастся удалить ее из дома, то она возьмет с собой одного или двух слуг, что уменьшает количество домашней прислуги, а это нам на руку.

— Итак, остается только многочисленная прислуга. Как быть с ней?

— Кое-кто будет сопровождать графа, что касается остальных, то их тоже можно будет отвлечь, но на короткое время, — спокойно рассудил Маркус и, повернувшись к Джеку, сказал: — Придется вам вести себя как можно тише.

Именно так и вел себя Джек. Тихо и незаметно. Однако теперь проникать в дом приходилось посреди бела дня, поэтому от темного плаща и маски пришлось отказаться. Днем такой наряд выглядел бы крайне подозрительно и сразу привлек бы к себе внимание.

В дом, так было решено, он должен был проникнуть с крыши. Для этого Джек переоделся в костюм трубочиста, измазал волосы угольной пылью, испачкал лицо специальной черной краской, как будто сажей. Новоиспеченный трубочист внешне ничем не отличался от настоящего.

Дул весьма сильный ветер, доносивший до Джека почти весь разговор Сары с Джорджиной. После того как дамы уехали, пора было приступать к действиям. Граф был на лошадиной ярмарке, его сестра — в салоне модистки, они могли отсутствовать час или чуть больше — надо было действовать как можно быстрее.

Пришла очередь отвлекающего маневра, придуманного Маркусом.

Джек ждал сигнала, и он был подан. Возница фруктов и овощей, очень высокий, в театральном костюме лондонского возчика и очень напоминавший самого сэра Маркуса, коротко взмахнул шляпой, уселся на козлах попрочнее и погнал что есть духу свою повозку по площади.

— Не бойтесь, — до начала операции уверял Джека Маркус. — Если я берусь за дело, то все будет нормально. Беспорядок будет обеспечен.

Слова Маркуса вызвали полное одобрение и согласие со стороны его жены.

Послышались треск, крик, ржание испуганной лошади, и вся улица оказалась усыпана апельсинами. Апельсины все выкатывались и выкатывались из подозрительно развалившейся повозки, у которой вдобавок еще отвалилось колесо. Разумеется, поломка произошла прямо перед воротами и окнами особняка герцога Парфорда.

В тот же миг улица и окна близлежащих домов обросли зеваками. Из особняка графа высыпали слуги и принялись подбирать апельсины, ругая на чем свет стоит незадачливого возницу.

Наступил долгожданный момент. Сейчас никто не обратил бы внимания на трубочиста, карабкающегося по крышам. Джек приготовился прыгнуть с крыши соседнего дома, но теперь не в сад, а на кирпичный забор шириной в фут, отделявший особняк от улицы.

— Надо приземлиться точно, мистер Флетчер, — прошептал себе под нос Джек. И прыжок действительно получился удачным.

Он слегка поскользнулся, но равновесие удержал. Джек стремительно побежал по забору к особняку. Достигнув здания, он быстро полез вверх по стене, богато украшенной лепниной и вычурными карнизами. Вскарабкавшись на самый верх, он оказался на крыше. Еще несколько торопливых шагов, и Джек влез в слуховое окно чердака.

— Чердак там совершенно пуст, — говорил Джек, когда они сообща искали самый безопасный путь проникнуть в дом. — Слуховые окна выходят на задний двор, так что пройдет немало времени, пока кто-нибудь заметит, что взломано окно.

Джек еще раз сказал спасибо сильному ветру, шум которого покрыл звон разбитого им стекла и стук открываемого окна.

Проскользнув на чердак, он перевел дух. Пока все шло как нельзя лучше.

— Но если забираться через чердак, — возразил Маркус, — тогда, для того чтобы попасть в библиотеку, придется пробираться через весь дом, а это очень опасно.

— Постараюсь проделать это как можно осторожнее, — успокоил его Джек.