настаивал в очередной раз Федя. — Будь я на твоем месте, я бы каждые выходные туда летал!

Друзья сидели на трибунах пустующего стадиона и наблюдали за пробежкой решившего похудеть старичка. Весна — не самое благоприятное для спортсменов время года. Да и моросил дождь, разводя на улице еще большую слякоть и грязь.

— Потому что Размараль опасен, — запоздало отвечал Олег. — Ты же не был там, когда меня пытались убить!

— Но ты сам говорил, что тебя защитил папа! Разве ты не хотел бы общаться со своим папой? Получается, что он тебя не бросал, а просто не знает о тебе!

— Тем лучше.

— Как это⁈ — возмутился Федя, у него едва очки не свалились с переносицы. — Если бы я был на твоем месте…

— Ты не на моем месте! — перебил его Олег. — Твой папа не швыряется молниями и не дерется как Джеки Чан!

— Это ж круто…

Олег закатил глаза к небу.

— Пока мы вас ждали, твой брат много чего рассказал и показал о своем мире, — продолжал Федя, поправив очки. — И я не понимаю, почему ты не хочешь общаться со своей инопланетной семьей. Просто общаться! С братом! С сестрой! Хотя бы с ними, если ты не хочешь, чтобы о тебе узнал папа!

— Вдруг обо мне другие узнают⁈ Они же заберут меня отсюда, а вам сотрут память! Тебе сотрут память!

— Олег, ты — упрямый баран! — толкнул его друг. — А еще этот… который тени боится…

— Параноик? — подсказал Олег.

— Да! Ты пар-раноик!

— Идем, я тебе кое-что покажу, раз ты так сильно хочешь познакомиться с их миром.

Федя упрямо сжал губы и скрестил руки на груди, пока шел за другом по направлению к зданию. Олег привел его к себе домой и убедился, что мама отсутствовала — в субботу она планировала визит к бабушке.

— Что ты хочешь мне показать? — не выдержал Федя.

— Сейчас увидишь, — ответил Олег, доставая из ванной небольшой таз и ставя его на кухонный стол.

— В тазике? — недоумевал друг.

Ему не ответили. Олег заполнил таз водопроводной водой, сосредоточено сжал и разжал кулаки, а затем коснулся гладкой поверхности кончиками пальцев. По воде прошла рябь, а затем появилось изображение комнаты, словно они смотрели фильм через чьи-то глаза.

— Вау! Ты так умеешь⁈ — едва не уронил в воду очки Федя.

— Я могу просматривать воспоминания тех, кто мне солгал, — ответил Олег. — А этому трюку научился случайно. Так что, я и без брата с сестрой могу узнать об их мире.

Комната в отражении пришла в движение, а затем появился звук.

— Разве его учителем не должен был стать Ридас? — послышался голос Инарана.

— Что он сказал? — спросил Федя.

— Тс, — шикнул на друга Олег, не отрывая взгляда от видения.

— Простите, Ридас отказался… вместо него прислали меня… — раздался неловкий ответ.

— И сколько еще отказалось после Ридаса?

— Я не обладаю такой информацией… Но вы можете не сомневаться в моей компетентности. Раньше я преподавал в маленькой школе в городе Орофрол, а с недавних пор перевелся в школу Клариссы…

— И сейчас сдаете экзамен, чтобы вас допустили до группы, иначе бы тоже отказались, — закончил за него Инаран.

Повисла неловкая пауза.

— Амрон, подойди, пожалуйста, — позвал отец.

В видении появилось двое взрослых: Инаран в изящном чёрном костюме и немного нервный молодой верон с длинными синими волосами, завязанными в хвост, и простой серой одежде.

— Знакомься, это Арев — твой учитель по водной магии.

— Приятно познакомиться, — наклонился к ребёнку верон, натянуто улыбаясь.

Амрон молчал и разглядывал учителя.

— В общем, доверяю его вам, — мрачно произнес Инаран, — а у меня еще дела.

Отец вышел, оставляя учителя наедине с Амроном.

— Я не чувствую вас, — послышался детский голос. — Вы живой?

Арев рассмеялся.

— Ты раньше не контактировал с другими веронами?

— Нет, в замке нет веронов, а папа говорил, что я сразу почувствую другого верона, если он появиться рядом со мной.

— У меня… порваны кровные узы, поэтому ты меня не чувствуешь. Твой папа говорил о веронах, связанных с тобой. Их ты да, почувствуешь, но не таких как я.

— Я никого не чувствую, кроме папы, сестры, — Амрон перечислял, загибая пальцы, — и брата. Есть еще дядя папы и брат папы, но я… их чувствую, но не знаю где они.

Уголок рта Арева дёрнулся, но он ничего не сказал.

— Где другие дети? — спросил Амрон, заглянув за спину учителю. — Папа говорил, что со мной будут учиться обычные вероны. Я их не вижу. Они придут позже?

— Нет… ты будешь учиться один.

— Почему?

Арев провел рукой по волосам и долго не мог ответить.

— Родители не дали разрешения на обучение вместе с тобой своим детям.

— Почему?

— Потому что… о небо… не думал, что так будет сложно, — посмотрел в окно Арев.

Амрон тоже взглянул в окно. На улице шел дождь.

— Понимаешь… — вновь заговорил учитель, стараясь не смотреть на ребёнка, — кровные узы уравнивают тебя со сверстниками, чтобы ты никого случайно не покалечил из них. Но когда узы порваны или слабые, ты намного сильнее любого веронского ребёнка, как магически, так и физически. Поэтому играть и учиться ты на данный момент можешь только со своей сестрой и братом.

— Как сделать, чтобы появились кровные узы?

У Арева на лице было написано: «никак», однако вслух он сказал иное:

— Сделать так, чтобы народ снова доверял королевской семье. Сделать что-то… из-за чего кровные узы восстановятся. Но я не могу сказать, что это должно быть. Возможно какой-то хороший поступок. Не знаю.

— И тогда я смогу играть с другими детьми?

— Да. Может быть… когда-нибудь поиграешь с моими детьми, — с сомнений произнес Арев. — Правда, у меня огнеши, а не водники…

— Тогда я восстановлю кровные узы!

— Конечно… восстановишь…

Олег хлопнул по воде, прерывая видение. Даже не используя дара, он видел, что учитель Амрону лгал.

— Так о чём они говорили? — уточнил Федя. — Ты понял?

— Мой брат познакомился со своим учителем, — коротко ответил Олег и вышел из комнаты на балкон, выходивший окнами на стадион.

На искусственном зеленом поле потихоньку собирались юные и не очень юные спортсмены. Никогда не игравший в футбол Олег завистливо наблюдал, как гоняли мяч мальчишки вместе с грузными отцами.

От видения остался осадок. Оказалось, что Олега с братом связывало намного больше, чем он думал. Ему тоже не разрешали играть с другими детьми, потому что был сильнее, владел магией и мог покалечить сверстников. Казалось бы среди своих Амрон должен быть счастливее, однако собственная раса его не принимала из-за отсутствия кровных уз.

— Олег, я больше не буду поднимать