слов, как и я. Я едва знал свою жену. Я протянул руку и обхватил ее лицо ладонями. Она не отстранилась, но и не придвинулась ближе. Просто наблюдала за мной, словно пыталась понять меня простым взглядом. Большую часть времени я сам себя не понимал.

— Я хочу поцеловать тебя, — сказал я, понизив голос.

София громко сглотнула, но наклонилась вперед и быстро чмокнула меня, прежде чем отстраниться от моих прикосновений и перевернуться на спину.

Это был не тот поцелуй, который я себе представлял, но принял бы любую близость, которую София готова была дать.

Она взглянула на меня.

— Мне нужно время.

— Ты получишь столько времени, сколько тебе нужно, София. Я возьму то, что ты готова дать, только никогда больше не принимай мое терпение за бескорыстие, потому что если бы это зависело от меня, твое тело стало бы моим сегодня ночью.

Она вздрогнула, и довольная улыбка промелькнула на ее лице, прежде чем я выключил свет.

— Спокойной ночи, — прошептала она.

— Спокойной ночи.

Я слушал ее ритмичное дыхание. На этот раз она заснула без слез.

Может, я смогу это сделать.

Может, смогу исправить то, что сломали мои необдуманные действия.

София

Я проснулась оттого, что Данило прижимался ко мне всем телом. Я подумала, что он сделал это нарочно, но не возражала. Мне нравилось просыпаться с его теплом за спиной.

Данило использовал наш второй день в качестве супружеской пары, чтобы показать мне Индианаполис, как и обещал. Он взял меня покататься на гондоле в центре города, и гондольер даже спел для нас. К сожалению, он неправильно понял многие итальянские слова, что привело к нескольким очень неловким формулировкам. Пришлось подавить смех над некоторыми его неудачами, потому что я не хотела его обидеть.

Губы Данило дрогнули, и он наклонился ближе.

— Я надеялся, что это будет романтично. Увы.

Я хихикнула, потом зажала себе рот рукой. Данило выглядел довольным, когда обнял меня и притянул ближе, пока я не оказалась на сгибе его плеча. Я расслабилась, прижимаясь к нему, пока гондольер бульдозером распевал одну итальянскую любовную песню за другой.

— Когда-нибудь я возьму тебя с собой в Венецию, чтобы мы могли совершить романтическую прогулку на лодке.

— Было бы чудесно, — выпалила я, на мгновение забыв о своей новой сдержанности.

Данило взял мою руку и поцеловал ладонь, тем же жестом, что и после вечеринки.

После нашей экскурсии по городу мы поужинали в современном французском ресторане по соседству, где я наслаждалась восхитительным буйабесом[6].

Когда мы вернулись домой, был еще ранний вечер.

— Я собираюсь искупаться. Не хочешь присоединиться ко мне? — спросил он.

Я отрицательно покачала головой. Я обещала позвонить Анне.

— Я немного почитаю.

Он кивнул, но я уловила намек на разочарование на лице.

Как только Данило ушел, я достала телефон и позвонила Анне. Она подняла трубку после второго гудка. После того, как я рассказала ей о нашем дне, она сказала:

— Он пытается, должна отдать ему должное. Он, наверное, переживает о синих яйцах.

Я фыркнула.

— Сомневаюсь, что он опасается, что я заставлю его ждать вечно.

— Будешь ли?

Я пересекла гостиную и вышла на террасу.

— Не знаю. Не то чтобы я не думала о том, чтобы быть с ним. До беспорядка на вечеринке это единственно, о чем я могла думать.

— Кто-то возбужден, — сухо сказала Анна, заставив меня рассмеяться.

— Я просто знаю, что получу эмоциональное удовлетворение, если позволю себе близость.

Анна прочистила горло.

— Еще сильнее погружусь эмоционально. Пока не знаю, хочу ли рисковать. Данило говорит, что хочет меня, и я ему верю, но эта история со светловолосыми девушками все еще тревожит меня. — я вздохнула. — Не знаю.

— Пока ты не уверена, ничего не предпринимай. Если хочешь заняться с ним сексом, потому что тебе этого хочется, тогда займись, но если сомневаешься, держись на расстоянии. Купи себе вибратор или другую игрушку, чтобы держать гормоны в узде.

— Ты невозможна, — прошипела я.

— Я бы одолжила тебе свой, но это было бы ужасно странно и негигиенично.

— Ох, успокойся! — я рассмеялась.

— Что? Девушка должна развлекать себя!

— Словно ты не знаешь, как развлекаться.

Анна рассмеялась. Мы поболтали еще пару минут, прежде чем закончить разговор, и я направилась в плавательный зал. Данило как раз вытирался. Я увидела, как напряглись его мышцы, когда он провел по ним полотенцем.

Прежде чем он успел меня заметить, я поспешила обратно в дом.

Я уже лежала в постели, когда Данило поднялся наверх и готовился ко сну. Было уже около полуночи, и мне стало интересно, чем он занимался после купания. Он выглядел усталым.

— Все в порядке? — спросила я.

Он вздрогнул, словно забыл о моем присутствии. Он присел на край кровати.

— Разговаривал с сестрой. Она немного нервничала, и мне пришлось ее успокоить.

— Что случилось? Это из-за свадьбы?

Данило растянулся на кровати в своих боксерских трусах.

— До свадьбы осталось двенадцать дней, и я боюсь, что отдавать ее руку Сэмюэлю это ошибка.

Я отложила книгу и придвинулась поближе к Данило. Он уставился в потолок. Я коснулась его обнаженного плеча.

— Знаю, что с Сэмюэлем бывает тяжело, но он хороший парень. Эмме не придется беспокоиться, что он будет плохо с ней обращаться.

— Я не беспокоюсь об этом, — сказал Данило низким, угрожающим голосом.

В его глазах промелькнуло обещание насилия.

— Хорошо, — медленно произнесла я.

— Эмма беспокоится, что я заставил Сэмюэля жениться и что он не хочет ее.

Я прикусила губу, вспоминая разговор, который подслушала некоторое время назад.

— Но ведь это правда, не так ли?

Данило повернул ко мне голову.

— Что ты имеешь в виду?

— Я знаю о сделке между тобой и моим братом. Ты женишься на мне, если он женится на Эмме.

Данило сел и наклонился ближе ко мне.

— Ты сказала Эмме?

— Конечно, нет. Я не хотела, чтобы она чувствовала то же, что и я, когда узнала об этом.

Данило вздохнул.

— Я пытался предоставить Эмме будущее, которого она заслуживает, после того как Цинциннати бросил ее, как никчемную. Это не имеет к тебе никакого отношения, София. Я бы женился на тебе в любом случае.

— Потому что я Мионе и принадлежу к более широкому клану Кавалларо.

Данило какое-то время молчал.

— Это не то, что ты можешь иметь против меня. Я едва ли мог выбрать тебя в одиннадцать лет, потому что хотел тебя. Ты была ребенком в моих глазах. Я следовал правилам.

— Знаю. — я вздохнула. — Но сделка между тобой и Сэмюэлем все еще кажется