особе государя, состоя в его свите. Тогда Стамбул убедился в силе новопостроенного русского флота, готового выйти на просторы Черного моря.

…С началом Северной войны князь Михаил Голицын находился в гуще событий. Уже в первый ее год производится в капитаны гвардии (они стояли выше армейского капитана). В проигранном сражении 1700 года под Нарвой отважно бился в рядах семеновцев и преображенцев, несмотря на полученные ранения пулей навылет в ногу и легко в руку. Тем днем князь М.М. Голицын гордился даже тогда, когда уже имел драгоценный фельдмаршальский жезл.

В тот несчастливый для русского оружия день вчерашние «потешные», ставшие петровской гвардией, отбили все атаки шведов на защищаемый ими вагенбург и мост через реку Нарову. Король Карл XII лично водил в атаку свои лучшие батальоны, но так и не смог сломить стойкость Преображенского и Семеновского полков, в рядах которых не было ни одного старшего офицера, а только младшие офицеры, такие как капитан гвардии с княжеским титулом Михайло Голицын.

Герой «первой Нарвы» рос в чинах быстро. В 1701 году он получает производство сперва в майоры, а затем в подполковники, оставаясь в рядах царской лейб-гвардии. Во всех боевых делах, где ему довелось участвовать, неизменно выказывал «примерную» храбрость и поразительное бесстрашие и, что было немаловажно, – умение вести за собой «на смертный бой» людей. Личная популярность князя в рядах петровской армии, прежде всего в гвардии, смотрится в документальных источниках через века огромной.

О его значимости для государя и для армии говорит тот факт, что он в 26 лет (!) был уже командиром лейб-гвардии Семеновского полка, одного из двух родоначальников российской гвардии. То есть входил в состав генералитета петровской армии, будучи не просто приближенным к государю Петру I человеком, а его доверенным лицом.

Подлинная слава к подполковнику лейб-гвардии князю Михаилу Голицыну пришла в день 12 сентября 1702 года во время штурма Нотебурга (бывшего новгородского Орешка, затем Шлиссельбурга, а ныне Петрокрепости). Под Орешек он прибыл во главе батальона своего полка, оказав помощь отряду преображенцев (400 человек) занять позицию на берегу против крепости и став участником огневого боя против двух неприятельских судов с пушками на борту, приблизившихся к берегу в целях рекогносцировки.

Под Нотебургом полки петровской лейб-гвардии расположились походным лагерем в верстах двух ниже крепости, на мысу, по берегу Невы. Начались земляные осадные работы и возведение батарейных позиций. На эти работы ушло два дня. Орудия (31 пушка и 12 мортир) ставились на них ночью, чтобы поутру неприятель получил неприятный сюрприз.

Подполковник князь Голицын участвовал в переправе на другой берег Невы до тысячи солдат преображенцев и семеновцев. Они, высадившись с лодок под предводительством самого царя, «ударили на неприятельский шанец, которым овладели без всякой потери».

Каменный Нотебург являлся сильной крепостью. Его стойкий гарнизон насчитывал 450 человек при 140 орудиях под командованием полковника Шлиппенбаха (брата начальника королевских войск в Лифляндии). В самом начале прихода русских к острову подошли три шкута, которые доставили войска и припасы. Попытка «охотников» овладеть этими судами под крепостными стенами окончилась неудачей с потерей 15 человек: шкуты оказались прикрепленными цепями к прибрежным камням. Суда привели в негодность, забрав провиант, который еще не успели разгрузить.

Шведы отвергли предложение сдать крепость на почетных условиях («на договор», с правом выхода гарнизона) и изготовились мужественно отбивать яростный штурм. В полках русской армии «кликнули охотников» для первого броска атакующих на остров Ореховый. В лейб-гвардии Семеновском полку добровольцев набрался целый отряд.

Защитники Нотебурга отбили первый приступ, и штурмующие отхлынули от крепостных стен, оказавшись на узкой береговой кромке, поражаемые с крепостных стен пулями и ядрами. Но командир гвардейского Семеновского полка приказал изготовиться к новой атаке. Штурмовые лестницы оказались коротки, путь на стены виделся один – через проломы в них. Возглавляемый князем сводный отряд из добровольцев-«охотников» насчитывал около 2500 человек.

В эти минуты от Петра I, наблюдавшего за ходом штурма с одной из береговых осадных батарей, прибыл посланный офицер с приказом отступить с Орехового острова. Командир гвардейцев-семеновцев велел посланнику передать царю: «Скажи государю, что я теперь принадлежу не Петру, но Богу». Эти слова князя Михаила Голицына вошли в историю Северной войны.

Он приказал оттолкнуть от берега острова лодки, на которых «охотники» десантировались под крепостные стены. Теперь его бойцы не могли помышлять ни о бегстве, ни о спасении. И подполковник князь Михаил Голицын снова повел своих солдат на приступ, завязав рукопашный бой в проломах древней каменной стены, вновь пытаясь взойти на нее по штурмовым лестницам.

Подоспевшая помощь (500 человек во главе с бомбардир-поручиком А.Д. Меншиковым) помогла гвардейцам овладеть Нотебургом. Петр I решил переименовать крепость в «ключ-город» – Шлиссельбург. Неприятельская крепость, сильно поредевший гарнизон которой выбросил белый флаг, пала после яростного 12-часового штурма. Его подлинным героем, бесспорно стал князь Михаил Михайлович Голицын: со шпагой в руке он бился в первых рядах среди своих подчиненных.

Победа русским далась большой ценой: при осаде и штурме Нотебургской крепости было убито и умерло от ран 538 человек и 925 – ранено. Иначе говоря, из строя выбыл каждый второй участник того кровавого приступа. Взятие древнего новгородского Орешка дорого обошлось победителям.

По условиям капитуляции крепость беспрепятственно покинули под барабанный бой и с распущенными знаменами оставшиеся в живых 239 шведов (в том числе 156 раненых). Их отпускали вместе с женами и детьми. Королевские солдаты уходили с личным оружием и пулями во рту – в знак своей храбрости, унося с собой четыре железные пушки малых калибров. Остатки нотебургского гарнизона с провожатыми отпустили в Ниеншанц (Канцы).

Штурм Нотебурга описан современниками. Имя князя М.М. Голицына упоминается всегда как главного творца той победы русского оружия в начале Северной войны. Так, в «Истории лейб-гвардии Преображенского полка. 1683–1725» военного историка П.О. Бобровского говорится:

«Шведы оборонялись упорно, стреляя картечью и калеными ядрами. Выдерживая непрерывный огонь в течение 13 часов, с раннего утра до четырех с половиной часов вечера, русские не могли ворваться в проломы, так как лестницы оказались слишком короткими (в иных местах на полторы сажени от пролома), шведы спускали со стен зажженные бомбы и каркасы, отчего наши несли громадные потери.

Петр, наблюдавший за ходом штурма и не видя успеха, послал повеление отступить, но посланный, по тесноте, не мог пройти до командира подполковника князя Голицына, (который) заметив, что некоторые солдаты собираются отъехать от крепости, приказал отпихнуть от берега порожние суда и продолжал приступ. К тому же на помощь явился со свежими людьми бомбардирский поручик Меншиков.

Дальнейшее сопротивление