Но и это еще не все. Теперь уже ясно, что практическое применение усвоенных сведений даже пожилым человеком может сделать обратимыми симптомы когнитивной деградации, которые уже проявились. Я выделила эти слова курсивом исключительно от восторга. Это же удивительно – знать, что, даже если мы всю жизнь ленились, мы можем значительно измениться и починить свой мозг, если будем помнить и воплощать в жизнь самые важные уроки Холмса.

Разумеется, у всего есть и обратная сторона. Наш мозг не только учится на протяжении всей жизни и при этом продолжает меняться: одновременно происходит процесс «отучения». Задумайтесь над следующим: в исследовании с жонглированием к моменту третьего сканирования объем серого вещества, который еще три месяца назад так заметно увеличился, вдруг резко сократился. А как же тренировки? Обратный процесс начался не только на уровне результативности внешних действий, но и на нейронном уровне. Что это значит? Наш мозг учится независимо от того, знаем мы об этом или нет. Если мы не занимаемся укреплением нейронных связей, мы их теряем.

Наше обучение может прекратиться, если мы сочтем нужным. Но мозг учиться не перестанет никогда. Мозг будет и дальше реагировать на то, как мы решим пользоваться им. Разница не только в том, учимся мы или нет, но и в том, чему и как мы учимся. Мы можем научиться быть пассивными, остановиться, ничему не учиться и точно так же можем научиться быть любознательными, пытливыми, продолжать приобретать знания, которые никогда прежде не считали необходимыми. Следуя примеру Холмса, мы учим наш мозг быть активным. Если же мы не воспримем этот пример, если удовлетворимся достигнутым, дойдем до определенной точки и решим, что нам хватит и этого, то результат обучения будет прямо противоположным.

ЧИТАТЬ ДАЛЕЕ О ШЕРЛОКЕ ХОЛМСЕ

«Никакой выгоды оно вам не сулит…», «Искусство для искусства…» – рассказ «Алое кольцо».

«Сейчас же приходите, если можете. Если не можете, приходите все равно…», «Я был где-то в одном ряду с его скрипкой, крепким табаком, его дочерна обкуренной трубкой и справочниками…» – рассказ «Человек на четвереньках».

«Подоплекой здесь шантаж, или я жестоко ошибаюсь…» – рассказ «Желтое лицо».

«Как и большинство незаурядных преступников, Стэплтон, вероятно, слишком полагается на свою хитрость…» – повесть «Собака Баскервилей», гл. 12 «Смерть на болотах».

Глава 7

ФУНКЦИОНАЛЬНЫЙ «ЧЕРДАК»: ОБОБЩЕНИЕ

На первых страницах повести «Собака Баскервилей» Ватсон входит в гостиную дома номер 221В по Бейкер-стрит и видит палку, забытую неким Джеймсом Мортимером. Ватсон решает воспользоваться случаем и применить методы Холмса на практике, посмотреть, какое мнение он сможет составить о Джеймсе Мортимере по виду этой палки, однако его размышления прерывает вопрос товарища: «Ну-с, Ватсон, какого вы мнения о ней?»

Ватсон потрясен: приятель сидит спиной к нему, за обеденным столом. Как можно было узнать, чем занят он, Ватсон, и о чем думает? Можно подумать, у Холмса есть глаза на затылке.

«Чего нет, того нет, – говорит Холмс. – Зато передо мной стоит начищенный до блеска серебряный кофейник». И продолжает настаивать: «А в самом деле, Ватсон, что вы скажете о палке нашего посетителя?.. Обследуйте палку и попробуйте воссоздать по ней образ ее владельца, а я вас послушаю».

Ватсон азартно включается в игру, старательно следуя обычному подходу товарища. «По-моему, этот доктор Мортимер – преуспевающий медик средних лет, к тому же всеми уважаемый, поскольку друзья наделяют его такими знаками внимания, – начинает Ватсон. – Кроме того, я склонен думать, что он сельский врач, а следовательно, ему приходится делать большие концы пешком».

Первая часть вывода звучит вполне убедительно. Но каким образом Ватсон пришел ко второму? «Потому что его палка, в прошлом весьма недурная, так сбита, что я не представляю себе ее в руках городского врача», – объясняет он.

Холмс доволен. «Весьма здравое рассуждение», – восклицает он. Что же дальше?

«Опять же надпись: “От друзей по ЧКЛ”, – Ватсон замечает гравировку на палке. – Полагаю, что буквы “КЛ” означают клуб, вернее всего охотничий, членам которого он оказывал медицинскую помощь, за что ему и преподнесли этот небольшой подарок».

«Ватсон, вы превзошли самого себя», – отвечает Холмс, называет товарища «проводником света», способным зажигать в других талант, и заканчивает похвалу словами: «Я у вас в неоплатном долгу, друг мой».

Неужели Ватсон наконец освоил этот фокус? Неужели научился рассуждать так, как это делает Холмс? По крайней мере минуту он наслаждается похвалами. Пока Холмс не берет у него палку и не замечает, что «кое-какие данные здесь, безусловно, есть» и могут послужить основой для умозаключений.

«Неужели от меня что-нибудь ускользнуло? – спрашивает Ватсон – как он сам признаётся, не без самодовольства. – Надеюсь, я ничего серьезного не упустил?»

Не то чтобы упустил. «Увы, дорогой мой Ватсон, большая часть ваших выводов ошибочна, – говорит Холмс. – Когда я сказал, что вы служите для меня хорошим стимулом, это, откровенно говоря, следовало понимать так: ваши промахи иногда помогают мне выйти на правильный путь. Но сейчас вы не так уж заблуждаетесь. Этот человек, безусловно, практикует не в городе, и ему приходится делать большие концы пешком».

Ватсон воспринимает эти слова как указание, что в целом он прав. Точнее, в той степени, в какой он верно оценил детали. Но прав ли он, если так и не сумел увидеть картину в целом?

С точки зрения Холмса – нет. Например, он полагает, что «ЧКЛ» – скорее «Чаринг-Кросская лечебница», чем какой-либо местный охотничий клуб, и это заключение порождает множество дальнейших выводов. Ватсон удивлен: какими же они могут быть?

«А вам ничего не приходит в голову? – спрашивает Холмс. – Вы же знакомы с моим методом. Попробуйте применить его».

И с этим знаменитым возгласом, или, если угодно, бросив этот вызов, Холмс приступает к своему логическому фокусу, который завершается появлением самого доктора Мортимера в сопровождении кокер-спаниеля, о существовании которого сыщик только что догадался.

Эта непродолжительная беседа содержит все элементы научного подхода к мышлению, который мы исследовали на всем протяжении нашей книги, и служит почти идеальной отправной точкой для разговора о том, как сделать процесс мышления единым целым и что может помешать такому процессу объединения. На примере с палкой доктора Мортимера мы видим, как можно, рассуждая правильно, тем не менее не достичь цели. Этот эпизод демонстрирует основополагающую границу между теорией и практикой, между знаниями о том, как следует мыслить, и практическим применением этих знаний.

Ватсон множество раз наблюдал за работой Холмса, но, когда пришло время применить те же принципы самостоятельно, потерпел фиаско. Почему? Как можно помочь ему измениться к лучшему?