Несмотря на то, что Науменко получил символический гонорар и был вынужден покупать собственные пластинки в магазине на Невском, он выглядел счастливым человеком. Радостно обсуждал с Борей Мазиным и Сашей Старцевым феноменальный прорыв «Белой полосы», периодически вставляя в разговор крылатую фразу из песни Back In Black группы AC/DC: «Number one with a bullet». В тот момент Майк даже не догадывался, какую цену ему придется заплатить за этот успех.

Весной 1988 года нам казалось, что русский рок переживает второе рождение. По стране гремели беспрерывные фестивали, музыканты плотно обосновались в телевизоре, а глянцевые обложки светились ликами Гребенщикова, Кинчева и Макаревича.

На полях горбачевской перестройки рок-концерты наконец-то стали легальными. Так, в апреле в ДК МЭЛЗ состоялась премьера кинофильма «Асса», сопровождаемая выступлениями лучших рок-групп. В один из вечеров там играли «Зоопарк» и «Аквариум». На этот концерт мне попасть не удалось. Вокруг акции царил нездоровый ажиотаж, концерт снимала телепрограмма «Взгляд», а лишние билетики «стреляли» уже на выходе из метро.

К сожалению, я не смог тогда раздобыть контрамарку, а также отыскать впоследствии эту телесъемку, которая в эфир так и не вышла. Зато мне посчастливилось купить у коллекционеров магнитофонную запись выступления «Зоопарка». И это звучало очень мощно.

При поддержке скрипки Сергея Рыженко Майк стартовал с «Блюза простого человека». Затем на пульте вывели «вправо до предела» клавиши Мурзика, и на зал обрушилась измененная до неузнаваемости ритм-н-блюзовая версия «Белая ночь / Белое тепло». Анонсируя «Белую полосу», Науменко не смог отказать себе в удовольствии рассказать о появившейся в продаже пластинке, а заодно обстебал «нашу любимую фирму „Мелодия“».

Выступление «Зоопарка» длилось почти час, завершившись несколькими бисами и кавером на Route 66. Затем последовал скандальный джем с «Аквариумом», который не попал на пленку. По рассказам очевидцев, после совместного исполнения «Пригородного блюза» Гребенщиков шепнул на ухо Майку: «Отойди, я сейчас им устрою!» И грифом гитары с размаху снес микрофонную стойку. Удар получился настолько мощным, что стойка улетела в дальний угол сцены, по пути едва не раскроив череп Науменко.

Фото: Владимир Быстров

Удачная презентация завершилась грандиозной алкогольной сессией в гримерке, которая своей эпичностью произвела впечатление на московских приятелей «Зоопарка».

Через пару месяцев за кулисами ДК Горбунова, перед очередным сольным концертом «Зоопарка», я встретил Майка с двумя большими белыми значками на куртке. На одном было написано: «На какие дела сейчас понт, бэйби?», а на другом: «Бэйби, сейчас понт на наши дела!» Смотрелось это весело, хотя и несколько преувеличенно.

«Зоопарк» за кулисами: Куликов, Храбунов, Майк, Мурзик, Кирилов, 1988

Фото: Борис Нерода

Дело в том, что «перестроечная» судьба «Зоопарка» оказалась значительно скромнее достижений коллег. Группа сильно отставала от модных и актуальных тенденций — явно сказывалось отсутствие продюсера. Неудивительно, что Майк с треском пролетел мимо многочисленных вспышек новейшего отечественного кинематографа. Судите сами. Его приятель Цой за считанные месяцы стал суперзвездой, попав в самые громкие премьеры сезона — «Ассу» и «Иглу», а Костя Кинчев сыграл главную роль во «Взломщике». Лидер «ДДТ» Юрий Шевчук, Антон Адасинский из «АВИА» и Борис Гребенщиков снялись в фильме «Рок» будущего киноклассика Алексея Учителя. Сергей Курёхин сыграл в «Два капитана-2» и, чуть позднее, в «Лох — победитель воды», записывая при этом бесконечные саундтреки — от мистической драмы «Господин оформитель» до конъюнктурной «Трагедии в стиле рок».

Джоанна Стингрей в Ленинграде

Фото из архива Александра Липницкого

Все мало-мальски значимые ленинградские группы прошли через эфиры «Музыкального ринга», но только не «Зоопарк». И пока, к примеру, Курёхин перед телекамерами «толкал телеги» о том, что он — «певец умирающей культуры», Майк давал крайне сдержанные интервью Саше Старцеву, которые читало от силы двадцать человек.

Еще одним крупным проколом Науменко стало принципиальное нежелание сотрудничать с приехавшей в Ленинград из Калифорнии певицей и промоутером Джоанной Стингрей. В итоге спродюсированная ею в США двойная пластинка Red Wave вышла без участия «Зоопарка». О диске с «Аквариумом», «Кино», «Алисой» и «Странными играми» много писали в прессе: Newsweek и USA Today, «Комсомольская правда» и журнал «Огонек». Кто-то хвалил, кто-то ругал, но главным было другое — появление Red Wave открывало для ленинградских музыкантов перспективы в Европе и Америке.

Казалось, что Майка вся эта история совершенно не волнует. Напротив, в этот период лидер «Зоопарка» неожиданно стал подозрительным, и особенно остро это ощущалось в его общении с иностранцами. Совершенно внезапно он занял в этом вопросе крайне агрессивную позицию. Друзья вспоминают: долгое время Науменко был уверен, что романтичная Джоанна Стингрей — агент КГБ или даже ЦРУ. С подобным умонастроением Майк никак не вписывался в историю с выпуском Red Wave — особенно после того, как демонстративно не явился на свадьбу Джоанны и гитариста «Кино» Юры Каспаряна.

«Многие годы в Советском Союзе любое общение с иностранцем считалось если не изменой родине, то явно чем-то нехорошим, — рассказывал Панкер. — Любой поход студентов в университетскую общагу, где живут американцы, пытались контролировать спецслужбы. Майк всего этого сторонился. У него была явная шпиономания, и порой он прямо обвинял кого-то из приятелей в том, что тот стучит. Он считал, например, что Коля Михайлов стучит, и журналиста Мишу Шишкова обвинял, и звукорежиссера Птеро Д’Актиля — тоже. У Майка тогда была такая легкая параноя».