Знает ли Джулия об осведомленности Кейт, что она агент ФБР? И в чем заключается ее задание?

Кейт отбросила в сторону собственную гордость. Или свое отвращение. Свою защитную стену, свою враждебность.

— Привет, Джулия.

Ну какое же это полное одиночество?! Вокруг масса людей, переполненных неправдами, неспособных никому сообщить что-то реальное, настоящее. Непонятные, ненужные знакомства, случайные друзья, закадычные приятели, даже ее единственный душевный друг, единственный человек в мире, ее напарник, спутник жизни, союзник, ее все. Вот он, откинул голову в безудержном смехе, очки съехали набок, волосы взъерошены, на лице кривая улыбка. Она так его любила! Даже когда ненавидела.

Кейт задумалась о собственном муже, о тайнах и секретах, возникших между ними, о дистанции, которую эти секреты создавали. О своих собственных секретах, своей тайной жизни. О шпионских наблюдениях за ним, которые она уже проделала и еще намерена проделать, о мощной стене лжи, с каждым днем становившейся все выше, с каждым разговором, который у них не получился, с каждым не сделанным допущением.

Кейт поднялась по лестнице. Тихо, в одиночку, миновала этаж, занимаемый родителями, взошла на следующий, детский, в ничью ванную комнату, самую дальнюю. Коричневый налет на бортиках ванны, бутылки шампуня, украшенные незнакомыми персонажами мультиков, выпущенных во Франции, Германии, может, Дании. Несколько тюбиков зубной пасты на разных стадиях использования, с налипшими и застывшими наплывами — всеобщая неконтролируемая небрежность, обычная для детской ванной.

Кейт присела. На противоположной стене, выложенной керамической плиткой, — зеркало в полный рост: приглашение, даже вызов, полюбоваться собственной наготой. Кейт уставилась на себя, полностью одетую: черная юбка, нейлоновые чулки, черный свитер, слишком тяжелые серьги и эти новенькие дорогие часы. Идиотская ювелирка.

Теперь это уже казалось очевидным: ее, конечно же, привлечет человек, ведущий тайную жизнь. Конечно, ее потянет к мужчине, под обычной внешностью которого скрывается нечто нечистое, скользкое, нечто невидимое и тайное.

Она насильно вынудила себя поверить, будто оставила все это в прошлом, когда выбрала Декстера; оставила в ушедшем мир, где все люди двуличны. И в ее собственной жизни, полной обманов, этот был самым значительным — этот самообман.

Декстер как-то говорил, что лучший хакер всегда использует человеческие слабости. Кейт знала, что и у нее имеются собственные слабости. Они есть у всех. Но она никогда не анализировала их, не отдавала себе отчета, в чем они проявляются. А теперь она это знает.

А вот знает ли она собственного мужа?!

Кейт снова заплакала.

Дверной замок щелкнул, Декстер ушел, отправился в свой офис — впервые за последнее время, считая с недели до Рождества. Пошел в ту самую комнату, куда забиралась Кейт. К компьютеру, в который она не сумела влезть, к папкам с бумагами, которые пересмотрела. К видеокамере, висевшей в углу под потолком.

Конец новогодних праздников. Возвращение к домашней рутине, первый день, когда Кейт уже твердо знала, что ее муж, вероятно, уголовный преступник. Обратно к походам по магазинам, тасканию покупок, их распаковке, размещению в шкафах и на полках. К загрузке и разгрузке посудомоечной машины. К сортировке выстиранного белья, стопка за стопкой. Белое, цветное, черное, разноцветное.

Улицы нынче утром покрылись черным льдом — тонкой пленкой невидимой опасности, обволакивающей любые мощеные поверхности; всюду скользили, вертелись и сталкивались автомобили — на узких улочках, на шоссе и магистралях, на крутых подъемах и спусках, на подъездных дорожках. Кейт радовалась, что живет в центре, где рано начинающееся уличное движение, машины, везущие на работу банковских служащих, разбивают лед еще до того, как она ровно в восемь садится на подогретое сиденье своего автомобиля и едет, маневрируя между уже попавшими в аварию. Вот «порше», въехавший в каменную стену, а это «феррари» оттаскивают тягачом от ствола дерева. В темно-сером тумане мигают огоньки аварийной сигнализации.

Декстер уже добрался до офиса. Если он первым делом проверяет записи с камеры наблюдения, стало быть, он уже все знает.

Кейт, вероятно, уже сотню раз смотрела на свой мобильный, опасаясь, что пропустила звонок Декстера, каждый раз ожидая увидеть на экране сигнал голосовой почты и услышать его гневный вопрос: «За каким чертом ты залезла в мой офис?!» Но сигнал так и не появлялся. Единственным, кто ей позвонил, оказалась Джулия. Кейт не ответила, а Джулия не оставила никаких сообщений.

Декстер отправился на работу позже, чем обычно, и домой вернулся тоже раньше обычного.

— Я утром лечу в Лондон, — сообщил он. — На какой-то период времени это будет моя последняя поездка. Последняя командировка. Но на уик-энд мы едем в Амстердам, ты не забыла?

— Конечно, я помню, — ответила Кейт.

Эту поездку в Амстердам Декстер готовил сам, намереваясь встретиться там со своим старинным другом, собравшимся туда по делам; это был его коллега, с которым они вместе начинали заниматься внутрисистемным программированием. Они связались через Интернет и решили, что будет здорово увидеться после стольких лет, да еще в Европе.

Так что это стало первой поездкой, которую Кейт не готовила сама, ничего не заказывала и не бронировала прямо из дома. С компьютера, которым Джулия однажды пользовалась в течение десяти минут, чтобы проверить свою электронную почту, когда у нее отрубился Интернет.

Декстер встал задолго до рассвета. Кейт оставалась в постели, лежала, не двигаясь, и смотрела на темную стену, пока он спешно принимал душ и одевался. И поднялась, только услышав, как хлопнула, закрывшись, входная дверь.

И начала свои расследования в предрассветной мгле — полезла в компьютер. Открыла страничку их текущих банковских счетов — один здесь, в Люксембурге, другой в Вашингтоне. Американский счет имел минимальную онлайновую защиту — ничего особо сложного, всего лишь имя пользователя и пароль. А вот люксембургский требовал длинного и сложного имени пользователя, целой цепочки бессмысленных цифр и букв. За ним следовал аналогично сложный пароль. Затем на экране возникала замысловатая таблица, которую требовалось правильно заполнить, чтобы получить доступ к данным, и Кейт надо было вставить в нее нужные цифры и буквы ключа, напоминающего пазл.

Если такая бодяга необходима для их счета на одиннадцать тысяч восемьсот девятнадцать евро, то можно себе представить, что за сложности вводятся для счета на пятьдесят миллионов евро. На пятьдесят миллионов украденных евро. Такого рода коды и пароли слишком сложны, чтобы Декстер их запомнил; чтобы вообще кто-то мог их запомнить. Значит, где-то должны храниться записи номеров счетов и программ обеспечения их безопасности. Вряд ли они находятся в его офисе в административно-офисном центре, окруженном со всех сторон разными службами охраны и правопорядка. В это здание нетрудно попасть, вломиться, его легко захватить и закрыть, а имущество конфисковать.