– Надо узнать, перезагружался ли сервер.

– Да. Мы это зафиксировали. Там тоже работает видеокамера.

– А почему… Почему ж раньше не сообразили? Запись-то смотрели?

– Да, видеонаблюдение там велось всегда, но монитор стоит так, что изображение на нем не фиксируется, – пояснили ему. – Мы видим лишь, сколько человек находятся в комнате, где стоит сервер, и чем заняты люди. Сидят ли на рабочих местах, или отсутствуют.

– А почему так?

– Во-первых, изображение нечеткое. Информацию на мониторе все одно разобрать трудно. И не это есть цель видеонаблюдения. Мы следим за людьми. А офисное оборудование контролирует компьютер.

– Поздравляю, – усмехнулся Игорь. – Подвела вас именно техника.

– Мы исправим эту ошибку.

– Повторять следственный эксперимент будете?

– Да, конечно.

– Сегодня или…

– Сегодня. Нам важно время. Возможно ли открыть соседнюю ячейку за то короткое время, что матричный принтер выведен из строя? Как выяснилось, возможно. Но надо проверить еще раз. Вы же можете быть свободны.

– Вот спасибо! Только, мне интересно узнать: что будет дальше? Как привлечь их к уголовной ответственности?

– Мы с этим разберемся.

– А вы, собственно, кто? – спохватился он.

– Начальник Службы Безопасности банка.

– Очень приятно! В органах работали?

– Само собой.

– Небось, в ФСБ?

– Это к делу не относится.

– Все одно: вы ж юрист! Ну, есть у нас результат следственного эксперимента. Мы доказали, что и в теории и на практике это возможно: незаметно взять деньги из ячейки. Но мы не доказали, что именно они это сделали. Без признания Аллы Ивановны и Павлова у нас считай, ничего нет.

– Игорь… Петрович, кажется?

– Да.

– Вы работаете дознавателем в ОВД, насколько я знаю?

– Так точно.

– Вы свое дело сделали, поздравляю вас!

– Вот, спасибо!

– Дальше мы сами справимся.

– Я просто хочу, чтобы Аллу Ивановну привлекли к уголовной ответственности. Это касается и меня лично.

– Вас-то, каким боком?

– Ваня Попов, которого из-за нее застрелили здесь, в этом банке, был моим боевым товарищем.

– Я вас поздравляю с такой дружбой.

– А не надо иронизировать.

– Идите домой, Игорь Петрович.

– Что, Алла Ивановна много знает?

– При чем здесь это? Банк не заинтересован в том, чтобы выносить то, что случилось, на суд общественности.

– А! Понимаю! Об устаревшем офисном оборудовании и прочее.

– Идите домой, Игорь Петрович.

– А деньги? Как вы заставите их вернуть деньги?

– Скворцов? – А вот и начальство. – Вот ты где! Я тебя ищу! Идем, поговорим.

Он нехотя выходит вслед за Катиным из хранилища.

– Ты подумай: весь день кувырком! – жалуется тот. – Где бы нам с тобой поговорить?

– Вы сами где были во время следственного эксперимента, Алексей Юрьевич?

– Да в кабинете у главного. Нам видео показывали. Да, ловко они все это придумали. Но и ты молодец, догадался. А, пойдем туда, в кабинет к управляющему.

В кабинете расположился Борис Геннадьевич с незнакомым Игорю человеком в неприметном темном костюме.

– Нам бы уединиться с товарищем на пару минут, – говорит Катин.

– Да, пожалуйста, – управляющий поднимается и смотрит на часы. – У нас сейчас небольшая пауза, потом продолжим. Может, чаю попьем в переговорной? Или кофе?

– Можно, – кивает его собеседник. – Но, в общем, мне и так все ясно. Идемте.

Они выходят, Игорь остается наедине с начальством. Косится по сторонам: где видеокамеры? А, вот они. Работают. Люди здесь, все равно, что рыбки в аквариуме. За ними следят и решают, когда давать корм, кому и сколько.

– Алексей Юрьевич, может, в другом месте поговорим?

– А чем тебе это не нравится?

– Не нравится.

– Перед видеокамерой позировать не любишь? А ты не смущайся. Ты ж у нас теперь герой! Привыкай! Я тебе вот что хотел сказать… – Катин вздыхает. – В общем, погорячился. Но и ты меня пойми. Времена сейчас такие. Каждому из подчиненных я должен доверять, как себе. Понимаешь?

– Но вы же меня знаете не первый год!

– Знаю. И в служебную командировку, в Чечню, ты поехал добровольно, знаю. Вместо Шашкина, потому что парень только-только женился. Благородный поступок. Но мы обязаны проверять каждый сигнал. В общем, так: из отпуска возвращайся на прежнее место. Или вот что: подай рапорт о переводе.

– Куда? – растерялся он.

– А куда хочешь.

– Это в качестве поощрения?

– Может, тебе на прежнем месте некомфортно? Раз такой конфликт?

– Да я, в общем-то…

– Давай, Игорь, решай. Как скажешь, так и будет.

– Но…

– Я тебя больше не задерживаю. Мы тут сами как-нибудь.

– А как с…

– Служебное расследование будет прекращено. Ну, ты доволен?

– Да я не об этом…

– Рад, вижу. Вот и славно. Иди, Игорь, отдыхай. Да… Может, тебе в отпуск куда-нибудь съездить? В жаркие страны. Отдохнуть, как следует. Время у тебя еще есть. Вот и поезжай. Возьми эту, как ее? – он щелкнул пальцами, – горящую путевку. Если хочешь, я поспособствую. Воспользуюсь своими связями, позвоню кой-кому. Ты только скажи. А после отпуска на работу с новыми силами.

– Можно идти?

– Иди, Скворцов.

– Есть!

Он вышел на улицу, кусая губы. То ли плакать хотелось, то ли смеяться. А Колька-то был прав! В качестве поощрения прекратили служебное расследование. И разрешили подать рапорт о переводе. А куда? Выходит, пахал Игорек Скворцов, а выгоду получил майор Дрыгайло. Избавился от конфликтного сослуживца. К Леночке, что ли обратиться за дружеским советом и поддержкой?

«Да она мне глаза выцарапает! – спохватился он. – Олигарх-то ее в упор не видит! Все, конец мне! И впрямь, пора рапорт сочинять!».

День был морозный, светило солнце. У здания, откуда он вышел, стоял ряд машин, от сверкающих иномарок сотрудников банка до скромного милицейского УАЗика. По-прежнему собирались зеваки, и их уже не прогоняли.

– Что там опять? – взволнованно спросил кто-то.

– Во людям повезло! Через день грабят!

– Не, сегодня не грабят. У них сегодня совещание.