Лицо Шейка осунулось, он будто постарел на несколько лет. Сэм был потрясен. Его ноги дрожали, сердце колотилось как сумасшедшее. Шейк положил ему руку на плечо.

— Знаешь, почему я вырезал ту статью из «Нью-Йорк таймс», где говорилось о тебе? Чтобы показывать мальчишкам из нашего района и говорить: «Видите этого парня? Он стал врачом. Он родился здесь, как и вы. В этом районе, в полном дерьме. У него не было отца, а его мать свалила сразу, как его родила. Но у него все получилось. У него все получилось, потому что он все для этого сделал и не слушал всяких засранцев, которые хотели сбить его с толку. Его зовут Сэм Гэллоуэй, и он мой друг».

— Спасибо, — ответил Сэм.

— Мы оба сделали то, что должны были сделать, — твердо сказал Шейк. — И я не думаю, что мы должны отчитываться кому-то на этом свете.

— Должны, Шейк. Мы должны Грейс Костелло…

Сэм сказал это, и его собственные слова напомнили ему о том, что он должен сделать. Он посмотрел на часы. Грейс сказала «в час дня». Уже было почти двенадцать.

— Мне пора.

Он выбежал на улицу. Шейк пытался его удержать.

— Куда ты? Она назначила тебе встречу?

К счастью, Сэм попросил такси подождать его. Он вскочил на заднее сиденье.

— Я поеду с тобой! — крикнул Шейк.

— Нет. На этот раз я иду один.

Сэм захлопнул дверцу. Потом опустил окно:

— Не волнуйся. Я дам тебе знать.

Машина мчалась в Манхэттен. Шейк Пауэлл стоял на ступенях церкви, пытаясь понять, что означали последние слова Сэма.

Вселенной я смущен; и, видя мощь часов,

В них мощь часовщика я прозревать готов.

Вольтер. «Сатиры». «Интриги» (1772).

Перевод А. Кочеткова

12.01

Такси застряло у въезда на Бруклинский мост.

— Быстрее! — умолял Сэм.

Таксист пожал плечами и кивнул на длинную вереницу машин, которые еле плелись впереди.

Второй раз за неделю на Нью-Йорк обрушилась снежная буря. Порывистый ветер согнал плотные тучи, которые клубились над небоскребами. Странно было вспоминать, каким солнечным было утро.

Сэм порылся в карманах, нашел пачку сигарет, открыл. В ней осталась последняя сигарета.

«Как у приговоренного к смерти», — подумал он, затягиваясь.

Водитель указал на наклейку «Не курить!».

Сэм опустил окно, но сигарету не выкинул.

Рассказ Шейка потряс его, но многое прояснил. Это он убил Грейс. И теперь умрет сам. Ему было все так же страшно, но теперь он понимал: это расплата за его собственное преступление. Значит, Грейс вернулась, чтобы отомстить. Это было логично, но он хотел быть в этом уверен.

— У вас есть мобильник? — спросил он у водителя.

— Мобильник? — переспросил тот, делая вид, что не понимает.

— Да, мобильный телефон.

— Нет, сэр.

Сэм вздохнул, достал двадцать долларов и прижал к стеклу, отделявшему кабину водителя.

— Всего один звонок.

Водитель схватил двадцатку и протянул Сэму маленький блестящий аппарат, который чудесным образом нашелся в бардачке.

«Деньги открывают любую дверь», — подумал Сэм.

Он набрал номер, и Грейс ответила.

— Вы не забыли о нашей встрече?

— Не волнуйтесь.

Он был в ярости и не стал сдерживаться.

— Вы знали, что это так кончится, правда?

— О чем вы говорите?

— Вся эта история с Жюльет — все это было нужно для того, чтобы покрепче привязать меня к вам. Вы хотели мне отомстить!

— Сэм, о чем вы? За что отомстить?

Сэм смотрел в окно. Небо было серым, как пепел, снег падал огромными хлопьями. Грейс притворялась или на самом деле ничего не знала?

— Довольно. Вы отлично знаете, почему именно вас выбрали для этого задания.

— Нет, клянусь вам!

И Сэм с ужасом понял, что Грейс не лжет и ему придется рассказать ей. Он не знал, как начать. Нет, только не так! Не по телефону! Он хотел бы видеть Грейс, смотреть ей в глаза. Но он не мог больше медлить. Дрожащим голосом он сказал:

— Человек, который выстрелил в вас десять лет назад… Человек, который виновен в вашей смерти и всех несчастьях ваших близких…

Он замолчал, словно ему не хватало воздуха, и закончил:

— Это я.

Грейс молчала, и он продолжил:

— Я хотел убить Дастфейса, чтобы спасти вас, и промахнулся.

Сэм слышал дыхание Грейс.

— Мне так жаль! Так жаль, что все так вышло!

Грейс заплакала. Сэм повторял:

— Мне так жаль…

Потом связь прервалась.

12.07

Такси с трудом пробиралось по заснеженному Манхэттену. Машины, отчаянно сигналя, ползли впритык друг к другу. Сэм пытался снова дозвониться Грейс, но она отключила телефон. Он посмотрел на часы. Времени оставалось совсем мало. Если движение не наладится, он всегда может сесть в метро.

Но что-то не давало ему покоя. Если Грейс пришла не для того, чтобы отомстить, почему она так легко согласилась на его предложение поменяться местами с Жюльет?

Сэм чувствовал, что никак не может найти последний кусок головоломки. Вдобавок ко всему, как только он вышел от Шейка, у него началась чудовищная мигрень. Он сжал голову руками и стал думать. Дьявол скрывается в мелочах. Ему это было прекрасно известно. Он стал внимательно перебирать события последних дней. Первую встречу с Грейс в Центральном парке, статью в газете, которая должна была выйти только на следующий день и в которой было написано, что Жюльет жива, спор о том, что от судьбы не убежишь и бесполезно с ней бороться, послание из загробного мира в рисунках Анджелы, сообщение об аварии на канатной дороге, появившееся в новостях и бесследно пропавшее, слова Грейс о том, что иногда ничего нельзя изменить.

Вот что его смущало: если ничего нельзя изменить, почему Грейс согласилась забрать его вместо Жюльет? Что-то не сходилось. Вдруг он вспомнил. Когда Грейс показывала ему сайт, на котором было сообщение об аварии, там было указано время: катастрофа произошла в половине первого. А Грейс назначила встречу на час дня.

Вот теперь все сходится. Грейс манипулировала им, она специально назначила встречу на полчаса позже. Она прекрасно понимала, что он не бросит Жюльет и сделает все, чтобы помешать ее гибели. Чтобы усыпить его бдительность, она заставила его поверить, что принимает его жертву. Он ей поверил, а она не сдержала слово.