Только я всё равно вздрогнула и в ужасе распахнула глаза, когда он внезапно оказался слишком близко, дёрнув меня за руку. Впечатывая в себя, заключая в кольцо своих рук. Его магия хлынула густым потоком, окутывая и защищая. Заставив невольно поставить щиты на место, оборвав поток сознания. И только когда последний из них встал с тихим звоном, что слышался только мне, я обмякла в родных, любимых объятиях. Громко жалобно выдохнув и спрятав мокрое от слёз лицо на широкой груди.

Я ревела, как маленький ребёнок. Ревела тихо и почти беззвучно. Выплёскивая все оставшиеся эмоции и чувствуя, как меня отпускает скопившееся напряжение. Немного, но всё-таки. Только тогда до меня дошло, что мы уже минут пять как сидим на полу в обнимку. Нас трясёт от пережитого, бьёт откатом, и Сеш’ъяр лишь крепче стискивал меня в объятиях, зарывшись лицом в мои волосы. Я же… Мне…

Мне действительно стало легче. От того, что не придётся дальше идти с грузом тайн за спиной, не придётся умалчивать и отворачиваться. Не придётся вновь решаться на такой отчаянный шаг, наступая на горло своим страхам. Ведь не зря говорят: довериться можно лишь однажды. А отвергнутое доверие рано или поздно оборвёт любые, даже самые крепкие отношения.

– Я дурак… – глухо прошептал Сеш’ъяр, прижимая меня к себе так, словно я могу исчезнуть в любой момент. – Я не должен был просить об этом, я…

– Ты хочешь доверия, – слабо улыбнулась я, позволив себе обмякнуть в надёжных руках своего дракона. И с головой окунуться в ощущение заботы и тепла, исходившее от него. От самого удивительного нелюдя в мире. – А за него надо платить. И это… Ну, на самом деле не самая большая цена. – Глубоко вздохнув, я погладила мужа по плечу и закрыла глаза, устало уткнувшись в него лбом. – За мной водится много грехов. И кладбище моё вполне может соревноваться с вашими тренировочными погостами по своей заселённости. А ещё я знаю: ты мог найти кого-то получше, чем девчонка со сломанной судьбой и такой неприглядной профессией. И не могу ничего поделать с тем, кто я есть, и со своим прошлым, но… Я люблю тебя, дракончик. Люблю…

В ответ меня сжали так, что заныли чудом уцелевшие рёбра. А после горячий шёпот стал обжигать мне ухо, пока Сеш’ъяр медленно поднимался, держа меня на руках и шагая в сторону кушетки у окна:

– Если бы всё было иначе, Кора, то это была бы не ты. Не сильная в своей хрупкости женщина, не мать моего ребёнка и не моя Равная. А теперь… – Сеш уложил меня на кушетку, кутая в тяжёлый тёплый плащ и не слушая моих вялых попыток протестовать. Сам же уселся рядом на пол, привычно пристроив голову на моём животе и жмурясь, когда я пальцами зарылась в его волосы. – А теперь спи, тебе нужно отдохнуть…

Я чуть улыбнулась, продолжая перебирать мягкие пряди. На признание в любви мой мужчина так и не ответил, но я была не в обиде. Зачем? Любовь ведь ощущалась в каждом его действии, каждом его прикосновении, взгляде. Она пронизывала всё окружающее нас пространство. И не нуждалась в каких-то дополнительных пояснениях.

Ещё раз вздохнув, я наконец закрыла глаза, расслабившись и поддавшись свинцовой усталости, навалившейся разом. И через пять минут окончательно провалилась в спокойный мирный сон под биение трёх сердец, отдававшееся тихим эхом где-то в глубине души. И совершенно неосознанно прижала ладонь к животу, где почему-то чудился едва ощутимый отклик…

А может, мне это кажется.

Сеш’ъяр Реес’хат

Тихое дыхание. Вот и всё, что было слышно в комнате. Тихое, ровное, мирное дыхание. Которое я был готов слушать бесконечно, разглядывая и заново узнавая свою любимую женщину.

У неё бледное лицо с заострившимися чертами. Синяки под глазами и искусанные в кровь губы, смотревшиеся слишком ярким пятном на светлой коже. Бинты и опостылевший запах зелий пополам с травяными мазями, пропитавший кожу и одежду. Но на самом изгибе шеи, где она переходит в плечо, ещё теплится тот самый, принадлежащий ей одной запах. Запах, от которого зверь внутри хотел жалобно скулить и ластиться, уткнувшись носом в тонкую ладонь своей женщины. Своей пары.

Я фыркнул, прижавшись щекой к прохладной руке и закрывая глаза. Потребность в физическом контакте, жажда чувствовать её, быть рядом, следовать шаг в шаг. Вот что пробирало меня изнутри, вот то, чем я жил здесь и сейчас. Это самая малость, которой я мог довольствоваться в данный момент. И я очень надеюсь, что никто больше у меня этого не отнимет.

– Ко-ра-на… – Губы беззвучно шевельнулись, произнося такое родное и такое нужное мне имя.

Имя, ставшее синонимом жизни. Моей жизни. И кто бы мог предположить, что именно она станет ею. Девчонка, острая как стилет, закрывшаяся в себе и не умеющая улыбаться. Я не думал, что биение твоего сердца станет важнее моего собственного пульса. Не представлял, как это – зависеть от такой хрупкой человечки. От её выбора. И принимать его, несмотря ни на что, идя против своей натуры и природы.

– Ко-о-ра-а-на-а… – повторяю я вновь и вновь, растягивая на все лады гласные.

И впервые за последние несколько месяцев это имя не несёт за собой никакого подтекста, никаких тяжких воспоминаний и горьких ассоциаций. Ничего.

Потому что теперь всё будет хорошо. Просто не может быть иначе.

Магический вестник, нагло прорвавшийся сквозь защитные плетения, нарушил царившую вокруг атмосферу тепла и умиротворения. Маленькая летучая мышка чёрным вихрем взвилась к потолку, хорошо поставленным голосом напоминая мне о собрании членов гильдии и что меня там уже ждут. Ведь я сам настоял на нём несколько дней назад, изучив крайне интересную сводку новостей с окраин и близлежащих пограничных территорий. Даже отряд разведки отправил, нутром чуя, что пускать дело на самотёк слишком опрометчиво. Так что, как бы мне ни хотелось обратного, пропустить эту встречу я просто не мог.

И не имел в общем-то права.

Нехотя отстранившись, я поднялся с пола, набросив на спавшую Кору плед, лежавший в ногах. Провёл пальцами по впалой щеке и, вздохнув, мысленно позвал изнывающего от противоречивых желаний ребёнка, так и топтавшегося недалеко от наших комнат.

Рагдэн откликнулся мгновенно, будто только этого и ждал, жадно ловя каждое слово, каждую эмоцию и образ. И спустя пару минут яростно стал скрестись в закрытую дверь, нетерпеливо порыкивая и выражая своё недовольство промедлением. Усмехнувшись, я покачал головой и тихо подошёл к двери, пропуская внутрь подпрыгивающего от нетерпения ребёнка. Он тут же стрелой метнулся к кушетке, с радостным, едва слышным ворчанием забираясь на неё.

Небольшой (относительно конечно же) дракончик чуть повозился, устраиваясь поудобнее под боком у Коры, и свернулся в клубок. Его клиновидная мордочка пристроилась в районе груди его матери, а одно крыло и ноги – поверх пледа, пряча наше сокровище под переливающейся яркими огнями чешуёй. Дэни показательно зевнул, продемонстрировав набор острых клыков, и прищурился, одним глазом продолжая следить за мной.

Я негромко рассмеялся, глядя на эти показательные выступления. В другой раз я в них поверил бы, если бы не та искристая радость, вместе с чистым счастьем и довольством, которыми так ярко фонтанировал этот чертёнок. Ну и зевота. Её-то Дэни и пытался так старательно замаскировать грозным и опасным видом.