все крестьяне действительно нуждались в каком бы то ни было финансовом эквиваленте стоимости того или иного товара либо рабочей силы. Эти люди предпочитали жить натуральным хозяйством и прямым товарным обменом с соседями и заезжими торговцами. В общем, Риад Халаби не стал пытаться устроить в этих краях экономическую революцию и, смирившись с обстоятельствами, раз и навсегда отказался выполнять завет отца разбогатеть во что бы то ни стало.

Во время одной из поездок он и оказался в городке Аква-Санта. Въехав туда, он было подумал, что все до единого жители покинули селение: на улицах не было ни души. Лишь подъехав к центральной площади, Риад обнаружил, что перед зданием почты собралась толпа народу: как он потом выяснил, его появление в городке произошло как раз в то утро, когда сын местной учительницы Инес был убит выстрелом из ружья прямо в голову. Убийцей был хозяин одного из домов на окраине городка, к которому примыкал косогор, где сами по себе, без участия человека, росли и плодоносили манговые деревья. Местные мальчишки с незапамятных времен подбирали в этом не то лесу, не то саду опавшие фрукты; они не приняли всерьез угрозы хозяина участка – человека нового в этих краях, унаследовавшего усадьбу от родственников и еще не распрощавшегося со свойственной горожанам жадностью, а также с городской привычкой разделять все вокруг на свое и чужое. В том саду манго давали такой урожай, что под их тяжестью ломались ветви деревьев. Другое дело, что пытаться продавать манго в этих краях было бесполезно, – никто не стал бы их покупать. Местные жители справедливо считали, что нет смысла платить деньги за плоды, которые земля сама дарит людям. В тот день сын учительницы Инес отклонился от прямого пути из дому в школу и сделал небольшой крюк, чтобы заглянуть в манговый сад и успеть еще до уроков съесть сочный плод; так поступали и все его соученики. Выстрел из ружья прозвучал для мальчишки раскатом грозы; заряд картечи угодил ему в лицо и вышел через затылок; погибший, по всей видимости, даже не успел удивиться и подумать, что это за молния и гром с абсолютно ясного неба.

Риад Халаби приехал в городок почти сразу после того, как мальчишки принесли на наспех сооруженных носилках труп одноклассника и положили его на ступеньки у дверей почты. Страшная весть тотчас же облетела весь поселок, и на площади стали собираться люди. Мать смотрела на мертвого сына, явно еще до конца не понимая, что произошло; четыре человека в форме едва сдерживали разъяренную толпу, чтобы она не устроила самосуд; впрочем, было видно, что они выполняют свои обязанности без особого энтузиазма: уж они-то лучше других знали законы и отлично понимали, что в суде убийцу, защищавшего свою частную собственность, скорее всего, признают невиновным. Риад Халаби смешался с толпой и вдруг почувствовал, что оказался в этом городке неспроста, что Аква-Санта должна стать конечным пунктом его долгих изнурительных странствий. Едва разобравшись, что произошло, он без колебаний пробрался в самую гущу толпы и при этом вел себя так естественно, что никого не удивило ни появление незнакомца, ни его сопричастность общему делу. Его словно бы ждали тут. Он подошел к мертвому мальчику, взял его на руки и отнес в дом учительницы, где организовал бдение у тела покойного, которое положил на обеденный стол. Затем он позаботился о том, чтобы сварить кофе, и даже подал его тем, кто остался оплакивать погибшего. Такой поступок не мог не поразить деревенских жителей, которые едва ли видели в своей жизни хотя бы одного мужчину, способного что-то приготовить и вообще хоть как-то управляться на кухне. Ночь он провел рядом с безутешно рыдающей матерью, и от присутствия этого сильного и доброго человека той стало если не легче, то хотя бы чуть спокойнее. Многие соседи, увидев, как он уверенно держится в доме учительницы, решили, что он приходится ей родственником. На следующее утро он помог организовать похороны и опустить гроб в могилу; при этом на его лице была написана такая искренняя скорбь, что сеньорита Инес, несмотря на душившие ее слезы, вдруг поймала себя на мысли, что была бы счастлива, окажись этот человек отцом ее ребенка. Могилу засыпали землей и слегка утрамбовали образовавшийся над нею холмик. После этого Риад Халаби обернулся к собравшимся и, прикрывая уродливый рот платком, предложил жителям городка бескровный способ разобраться с убийцей; его идея помогла направить всеобщий гнев в законное русло. Прямо с кладбища похоронная процессия отправилась в тот самый сад, где произошло убийство. Люди стали собирать манго, складывая фрукты в мешки, корзины, сумки и тачки; с этим урожаем они пошли к дому владельца участка; тот, увидев приближающуюся толпу, сначала хотел было распугать людей выстрелами в воздух, но в последний момент счел за лучшее спрятаться в зарослях тростника на топком берегу реки. Люди молча окружили дом, выломали двери, разбили окна и высыпали манго прямо в комнаты. Затем все повторилось вновь. Целый день жители городка собирали манго и относили в дом убийцы. К вечеру ни одного плода на ветках деревьев не осталось, а дом был забит свежими манго по самую крышу. Фруктовый сок пропитал стены и стекал сквозь щели в полу, как сладкая кровь. Под вечер, уже в сумерках, люди разошлись по домам, и лишь тогда промокший до костей убийца осмелился выбраться из своего убежища. Он прокрался к машине, завел ее и поспешно уехал; больше его в городке никогда не видели. В последующие дни солнце просто раскаляло набитый фруктами дом, превращая его в огромный котел, где манго не то варились, не то тушились, не то пеклись на медленном огне; стены и крыша здания потемнели – их словно бы покрасили изнутри охрой, пропитавшей все насквозь; под воздействием высокой температуры и вязкой влажности они размякли и стали на глазах разрушаться. В итоге через короткое время дом просто сгнил и развалился, а над руинами, да и над всем городком ветер еще долго разносил аромат мармелада.

С того самого дня Риада Халаби стали воспринимать здесь как своего; он словно родился в Аква-Санте, словно вырос в этих местах. Почувствовав, что местные жители отнеслись к нему доброжелательно, он решил осесть тут и, пользуясь представившейся возможностью, открыл свою лавочку. Его дом, как и большинство домов в поселке, представлял собой квадратное в плане строение, комнаты которого располагались по периметру довольно просторного внутреннего дворика. Здесь, в патио, росли пальмы, высокие раскидистые папоротники