– Она сказала, что этот мужчина был знаком со мной в прошлой жизни.

– Что?! – На лице отца Василия появилось замешательство.

Заметив это, Фекла добавила:

– Естественно, что я отказалась, но, когда Мария привела веский аргумент, я согласилась.

– И какой же веский аргумент она привела? – не сдержался Романов.

– Мария сказала, что эта встреча поможет Петру побыстрее влиться в наш коллектив.

– На нее это похоже, – облегченно вздохнул отец Василий и специально для инструктора подчеркнул: – Иногда Мария бывает излишне инициативна, но в предательстве ее не обвинишь. Она на такое не способна по своей природе.

– Я рад за нее, – презрительно фыркнул Романов. – Но сейчас меня больше интересует, зачем Иванову, или как там его зовут, нужна была эта встреча?

Отец Василий вновь переключил свое внимание на подопечную:

– Мы слушаем тебя, дитя мое. Не волнуйся, рассказывай все как было.

– Он предложил мне немедленно бежать отсюда. Естественно, я этому воспротивилась.

– Что он еще тебе говорил? – насторожился Романов.

– Говорил, что здесь я нахожусь в качестве заложницы. Моему отцу сообщили, что меня похитили, и потребовали выкуп. Иначе, как он сказал, меня грозятся убить, – Фекла вдруг подняла глаза на инструктора и спросила: – Скажите, это правда?

– Чепуха какая-то, – уверенно заявил тот, подумав, что девушка не столь наивна, как показалось ему с первого взгляда. – Во всяком случае, я ничего об этом не знаю! А вот этого гада, он же Иванов, он же Сидоров, он же Петр, я с большим удовольствие придушу своими собственными руками!

И, как бы в доказательство того, что его угрозы не блеф, инструктор вытянул вперед свои волосатые пальцы и медленно зашевелил ими перед лицом Феклы. Девушка отпрянула назад и с испугом посмотрела на отца Василия. Расстрига недовольно поморщился и взглядом приказал Романову не валять дурака. Затем взял Феклу за руку и мягко попросил:

– Дитя мое, ничего не бойся… Постарайся сосредоточиться на этом незнакомце и вспомни, как он вел себя дальше?

– Когда он понял, что ничего не добьется, то сделал вид, что ошибся. Просто принял меня за какую-то другую девушку. Стал извиняться и переживать, что испугал меня…

– А ты? – вновь не выдержал Романов.

– Я пообещала никому не говорить об этом инциденте.

– Значит, он по-прежнему уверен в том, что никто не знает его истинных намерений? – подвел итог отец Василий.

Фекла кивнула:

– Я надеюсь.

– Отлично, – протянул отец Василий и принялся мерить шагами комнату, нервно потирая руки.

Это бессмысленное хождение взад-вперед продолжалось минут десять. Затем расстрига остановился напротив шкафчика. Достав из ящика маленький полиэтиленовый пакетик с одноразовым шприцем и ампулой, он протянул его девушке.

– Возьми, это успокоит тебя и придаст силы, – мягко проговорил он. – Тебе необходимо расслабиться и о многом подумать. Можешь сегодня пропустить вечернюю службу. Я разрешаю… И, дорогая Фекла, ничего не бойся. Мы не позволим этому чужаку причинить тебе боль. Ведь правда на нашей стороне. Это значит, что никто не в силах увезти тебя отсюда.

На лице девушки промелькнуло что-то похожее на удовлетворение. Она без колебаний взяла пакет и встала.

– Мы продолжим разговор завтра утром, – ласково улыбнулся отец Василий. – А теперь иди и отдыхай. Помолись на ночь за упокой души всех невинно убиенных.

– А если этот человек вновь захочет со мной встретиться?

– Не волнуйся. Сейчас мы с инструктором Романовым вместе решим, как нам поступить с этим нехорошим человеком, который посмел потревожить твою душу.

– Значит, я могу идти и ложиться спать? – обрадовалась девушка.

Отец Василий утвердительно качнул головой:

– Ступай с богом и ничего не бойся.

Сжав в кулачке пакетик, Фекла-Светлана стрелой метнулась из комнаты. Через несколько мгновений хлопнула входная дверь.

Лишь на один миг отец Василий и Романов встретились взглядами, но тут же оба, почти одновременно отвели глаза. Никто из них не решался высказать свои мысли первым. Минут пять они молчали. Отец Василий мучительно пытался найти самый оптимальный выход из сложившейся ситуации. Романов его уже знал и поэтому немного скучал.

«Батюшка боится признать мою правоту, – думал он. – Но, кажется, своими железными аргументами я загнал его в угол. Пусть немного пострадает. Ему это полезно. А я не гордый, могу и подождать… Какая мне разница – сейчас он повторит мои слова или минут через пять?»

Но пауза затягивалась, и Романов наконец не выдержал:

– Ну, так что? – спросил он.

– Что? – Отец Василий недоумевающе посмотрел на инструктора.

– Кончать его пора, – подсказал Романов.

Отец Василий отрицательно покачал головой:

– Нет.

– Почему? – растерялся Романов. – Неужели неясно – этот человек пробрался в наш лагерь с определенной целью!

– Не сейчас, – уточнил отец Василий. – Кому от этого польза? Я предлагаю несколько иное решение. Мы сделаем из него настоящего ангела справедливости, а точнее – ангела смерти. Я лично займусь этим. Но сначала мы должны его сломать. Он должен понять, кто здесь хозяин. Улавливаешь мою мысль?

– Улавливаю, – без особого энтузиазма подтвердил Романов. – Ну а как же Светлана? Она не так проста, как может показаться.

– Да, она хитра и находчива. Это ты правильно подметил. Пока у меня есть запас героина, она с нами и ее эмоции можно контролировать… Весьма дорогое удовольствие, скажу я тебе. Надеюсь, что скоро все эти затраты окупятся с лихвой, – на мгновение отец Василий замялся, как бы раздумывая, стоит ли об этом говорить, но, чуть поколебавшись, все-таки решился: – Видишь ли, друг мой Гораций, этот парень – игрок. И уничтожить его невелика честь. Мы должны его переиграть. Только в таком случае можно говорить о нашем бесспорном превосходстве. А смерть мы ему устроим просто замечательную. Ты даже представить себе не можешь, как это будет красиво!

– А если… – Романову захотелось выдвинуть какой-то весомый аргумент в защиту своей позиции, но он так и не нашел нужных слов.

Тем не менее этих звуков, сорвавшихся с губ инструктора, оказалось достаточно, чтобы погасить в глазах отца Василия бушующее пламя. С сожалением посмотрев на Романова, расстрига вдруг помрачнел и даже как будто стал меньше ростом.

– А если… – передразнил он инструктора и сочувственно усмехнулся. – Тогда я отдам его тебе…

Ангелина привыкла приходить в свою мастерскую рано утром, когда первые лучи солнца только-только золотили купола Свято-Троицкой церкви. От этого зрелища, которое можно было сравнить разве что с видом Парижа, открывающимся с Эйфелевой башни, Ангелина испытывала самый настоящий экстаз. Ради этих прекрасных мгновений она готова была вставать в пять утра, затем спускаться в гараж, садиться за руль своего «Ауди» и мчаться на противоположный конец города.