Отказываясь подвергаться унижениям и признать себя виновным, Моро обрекал себя на публичный процесс. Впрочем, хлопоты мадам Моро оказались запоздалыми. Судебное следствие давно было завершено, и государственный комиссар Жерар уже составил обвинительное заключение. Это был увесистый многостраничный документ в нескольких томах, так как по делу проходило свыше 150 человек, а, кроме того, дела 47 человек — основных обвиняемых, среди которых несколько женщин, были выделены в отдельное производство.

В соответствии с этим документом, Моро, Жорж Кадудаль, принц Арман де Полиньяк и его брат Жюль, а также Шарль д'Озье, Бувэ де Лозье, Роллан, Лажоле, Кушери, аббат Давид и многие другие объявлялись участниками заговора, направленного на свержение устоев республики и на подстрекательство к гражданской войне — правонарушение, предусмотренное статьей 612 закона от 3 брюмера IV года.

Получив этот документ, верховный судья объявил, что заседание особого трибунала округа Сены состоится 28 мая 1804 года для того, чтобы «начать судебный процесс по делу Кадудаля, Моро и др.».

Двадцать шестого мая обвиняемые были переведены из Там-пля в тюрьму Консьержери, расположенную рядом с Дворцом правосудия. Именно из застенков Консьержери французская королева Мария-Антуанетта отправилась на эшафот.

В 10 часов утра 28 мая 1804 года судьи особого трибунала округа Сены, облачившись в красные мантии и предшествуемые судебными исполнителями, одетыми во все черное, во главе с председателем гражданином Эмаром вошли в большой зал Дворца правосудия, позднее названный Первой палатой, и поднялись на эстраду, где находились их кресла.

Перед эстрадой уже сидели адвокаты и стенографы, а за ними стоял пустой ряд кресел, зарезервированный для особо важных персон.

Напротив судей в четыре ряда были установлены скамьи для обвиняемых. Пока они были пусты.

Пространство, предназначенное для публики, было заполнено толпой любопытных, среди которой растворились полицейские ищейки в штатском.

На подступах к Дворцу правосудия и внутри него были приняты беспрецедентные меры безопасности. Многотысячный корпус полицейских, расположенный в этом и прилегающих к нему кварталах города, напрямую подчинялся Савари.

В 10.15 гражданин Эмар приказывает ввести обвиняемых. Сорок семь человек медленно входят в зал, каждый в сопровождении двух жандармов. Моро идет первым: он одет в гражданское платье и выглядит очень спокойно. Вместе с сопровождающими его охранниками садится на крайнюю левую скамью в первом ряду.

Как только все скамьи оказываются занятыми, Эмар быстро приступает к формальной процедуре установления личности каждого из обвиняемых.

— Ваше имя, фамилия, возраст, род занятий и т.д.

Затем секретарь суда гражданин Фремен зачитывает обвинительный акт. Чтение этого документа занимает очень много времени. Оно продолжается до часа дня и затем возобновляется после обеденного перерыва и длится до половины шестого вечера.

Все это время публика могла внимательно рассмотреть обвиняемых. Так, два брата Полиньяк и Шарль д'Озье весело смотрели по сторонам и жестами или кивком головы приветствовали друзей, знакомых и тех, кого узнавали в толпе. Молодой лотарингец Костер де Сен-Виктор, офицер армии принца Конде и подручный Жоржа Кадудаля, смело разглядывал через лорнет молодых дам, занимавших кресла для важных персон. Маркиз де Ривьер что-то писал карандашом на листке бумаги. Позднее узнали, что это был мадригал (небольшое музыкально-поэтическое произведение любовного содержания), посвященный одной из присутствовавших дам, а именно — грациозной герцогине де Ля Форс.

Время от времени Моро улыбался своей супруге, теще и друзьям. Коротко подстриженный Жорж Кадудаль читал, слушал, размышлял, то поднимая, то опуская свою большую голову. Большинство взглядов было сосредоточено на нем. Люди рассчитывали увидеть грубого злодея, а открывали для себя человека с гордыми и благородными чертами лица.

По окончании чтения обвинительного акта председатель приказал увести заключенных обратно в тюрьму Консьержери.

На следующий день ровно в 9 часов утра началось второе судебное заседание. Председатель Эмар монотонно, один за другим задавал вопросы Жоржу Кадудалю, Бувэ де Лозье, бывшему майору Русийону (другу Пишегрю), Этьену Рошелю и братьям Полиньяк.

Много свидетелей выступало против Кадудаля, особенно полицейские. Он им не противоречил. Жорж отвечал как бы наугад то «да», то «нет», не задумываясь, какой вопрос был задан. Если же он решался что-либо ответить, то его короткие фразы были полны иронии. Он делал вид, что ничего не знает. Когда его спросили, где он проживал в Париже, Жорж решительно ответил — «нигде». Вместе с тем, несмотря на демонстрацию своего полного безразличия к происходящему, он был особенно внимательным к вопросам, которые могли хоть как-то скомпрометировать его товарищей-шуанов. Этого он старался избегать.

Вот короткая выдержка из протокола допроса:

Председатель: Обвиняемый Бувэ, на допросе у верховного судьи вы заявили, что Моро обещал присоединиться к делу реставрации Бурбонов. Как вы об этом узнали?

Бувэ де Лозье: Я слышал, как об этом говорил Жорж Кадудаль.

Кадудаль: Гражданин Бувэ, вероятно, ошибается.

Председатель: Кто же вам сказал, гражданин Бувэ, что Лажоле был послан в Лондон генералом Моро для встречи с принцами королевской крови?

Бувэ де Лозье: Гражданин Кадудаль.

Кадудаль: Гражданин Бувэ серьезно заблуждается.

* * *

Утром 30 мая 1804 года состоялось третье судебное заседание. На этот раз на скамье подсудимых находились Шарль д'Озье, маркиз де Ривьер, Луи Дюкор, Луи Леридан (слуга Ка-дудаля), Луи Пико, Виктор Кушери, Роллан и Лажоле.

Заявление Луи Пико произвело настоящий фурор в зале, когда тот сказал, что признательные показания были выбиты из него под пыткой и что теперь он от них отказывается.

Пико: Когда меня арестовали и привели в префектуру полиции, они начали с того, что предложили мне 1500 луидоров, если я выдам место, где скрывается мой хозяин. Я ответил, что не знаю. Тогда гражданин Бертран послал офицера охраны за тисками и отверткой, чтобы сломать мне пальцы. Он связал меня и начал сжимать пальцы в тисках со всей силой. Мне стало ужасно больно, и я заговорил.

Председатель: Вы заявили, что английское правительство снабжало вас деньгами, и что Жорж Кадудаль был главарем заговора, и все финансовые средства были сосредоточены в его руках.

Пико: Нет.

Председатель: Вы сказали, что хотели умереть за веру и короля. Так ли это?

Пико: Полагаю, я мог так сказать. Ведь это был мой долг.

В ходе данного слушания Моро мог отвечать либо возражать. Вот характерный пример:

Председатель: Обвиняемый Моро, в соответствии с показаниями Роллана, вы не желали действовать ради дела Бурбонов, но хотели действовать ради себя самого — ради собственных целей?