Рамадан. Ни одного человека из армии – в нем было. Не доверяя армии и опасаясь ее – Саддам создал вторую армию – Республиканскую гвардию. В отличие от обычной армии – она была лучше вооружена, так, например, только на вооружении дивизий Республиканской Гвардии были танки Т72 с местными дополнениями – их название было «Лев Вавилона». Обычные армейские дивизии – воевали в основном на Т55 и Т62. Опасаясь и РГ – Саддам создал третью силу – Федаинов Саддама, полувоенную организацию, готовящую добровольцев из гражданских и фанатично преданную Саддаму – сейчас, в связи с тяжелой обстановкой на фронтах и исчерпанием армейских резервов из нее формировали пополнение для обескровленных армейских дивизий. Федаинов – возглавлял старший сын Саддама – Удей Хусейн, но в последнее время даже отец задумывался, что с ним делать. Из-за полной безнаказанности и, видимо, природной жестокости – он стал настоящим психопатом, почти неуправляемым. По крайней мере, о передаче власти ему, как старшему сыну – речи не шло.

Не доверяя даже тем силам, которые он создал – Саддам создал четвертую силу – Амн аль-Хаас, службу безопасности. За основу – он взял румынскую Секуритате и видимо, советский НКВД – у аль-амн Хаас были серьезные силы, позволяющие ей по крайней мере удерживать Багдад. Начальником Амн аль-Хаас – Саддам сделал своего двадцатитрехлетнего сына Кусея Хусейна – только в прошлом году закончившего университет и ставшего юристом. В отличие от безумного старшего брата – Кусей был скромен, скрытен, совершенно не склонен к публичности. Тем не менее – знающие люди боялись его больше, чем Удая.

Силы Амн аль-Хаас базировались в различных местах, в основном в Багдаде и Тикрите, родном городе Саддама, численность их в местах базирования была батальонная, иногда ротная. Они были элитой среди элиты, их звания – превосходили армейские на две ступени, жалование было больше в несколько раз. Однако – количество в данном случае не переходило в качество: «телохранители» личная гвардия сильно уступали в профессионализме армейским частям и частям Республиканской гвардии. Особенно таким, которые прошли фронт. Сказывалось то, что личный состав в эти части – подбирали партийные органы, причем предпочтение отдавалось уроженцам Тикрита и окрестностей – бывшим крестьянам. Они не были бедуинами, не имели в своих жилах крови всадников – обычные, оседлые арабы, воины из которых – никакие. Безнаказанность – еще усугубила ситуацию.

Сегодня – был первый день Николая в новой части. Он числился старшим советником – потому что его подсоветным был генерал, а никого больше из советников – в части не было, иракцы не допускали никого в Амн аль-Хаас.

Часть – располагалась в двухэтажных казармах, построенных восточными немцами. Первое, что он увидел – нет полосы препятствий.

– Новые казармы – прокомментировал генерал Барак, сидящий на заднем сидении Мерседеса. Мерседес принадлежал Николаю – подарок от Раиса за то, что проявил мужество при спасении его жизни. Конечно, в посольстве на все на это смотрели косо – даже при том, что после его отъезда Мерседес достанется им. Приказ «О правилах поведения советских граждан…» – запрещал принимать дорогие подарки…

Николай ничего не ответил. Казармы – конечно, хорошо…

К ним – подошел солдат с проверкой – еще двое стояли к шлагбауму, но первого не страховали, просто смотрели на машину. Генерал высунулся и пролаял команду – после чего офицер бросился открывать,..

– Азия

– Что? – не понял генерал

– Ирак. Находится в Азии.

Иракцы юмора не понимали.

– Да.

Они подъехали к зданию казарм – в каждом окне кондиционеры, причем по виду хорошие. На дверях – никто не стоит.

– Раис находится в Тикрите. Поэтому – пока эта часть на учениях.

– Каких учениях?

– Политических! – гордо ответил генерал

Ясно… Обычная показуха. У них тоже был политотдел – но они уважали своего политрука за принципиальность. А в Альфе – когда брали дворец Тадж-Бек их политорганизатор взял автомат и пошел с ними. Разные бывают политруки…

Они прошли через холл. Вместо знамени части – был портрет Саддама и около него – никто не дежурил…

Кабинет командира части – был справа, и у него не было приемной. В нем тоже был портрет Саддама. еще больше чем в холле. Если в холле был портрет в военной форме, то здесь – большая, взятая в рамку фотография с какой-то встречи. В кабинете был зверский холод, обеспечиваемый японским кондиционером.

Сидевший за столом офицер, увидев генерала, моментально вскочил

– Рафик генерал!

Едва только взглянув на полковника – Николай понял, что с ним будут проблемы и проблемы серьезные…

Он был маленького роста, даже по иракским меркам, но аккуратный какой-то, форма чистая, отглаженная – можно для Красной звезды снимать. Ни наград, ни наградных планок нет, но вместо них – значок члена партии БААС. Глаза как у мыши – хитрые и настороженные. Как и генерал, как и многие офицеры в Ираке он носил усы – но большие, и в сочетании с маленьким ростом они выглядели комично.

– Рафик полковник Салед. Рафик Низам, советский рафик.

Его уже успели перекрестить – произнесение его имени вызывало сложности. Низам – означало «порядок».

Полковник недоуменно посмотрел на генерала

– Рафик Низам тот, кто спас нашего раиса. прикрыв его своим телом…

С Саледом – произошла моментальная метаморфоза. Вот он – за столом, а вот он – уже трясет его руку и преданно смотрит в глаза.

– Какой ужасный случай… какой ужасный случай. Я уверен, что ваш поступок только укрепит советско-иракскую дружбу. Вместе – мы сокрушим любых врагов под гениальным руководством нашего Раиса…

Николай не мог поверить, что это командир элитной части. В СССР подонков в форме тоже хватало, и звездочки выслуживали – кто в Арбатском военном округе, кто прогибаясь на каждом шагу. Но таких откровенных лизоблюдов – не было с таким – не стали бы знаться даже свои.

– Саид Раис принял рафика Низама в своем дворце и поручил ему задание государственной важности.

– Да… да. Мы все готовы выполнить любое задание нашего обожаемого Раиса

– Раис поручил рафику Низама передать иракским солдатам вашей части те знания, какие есть у него с тем, чтобы вы могли еще яростнее отстаивать завоевания Июльской революции, и честь нашей Родины.

– Да здравствует июльская революция!

В Афганистане – была апрельская революция, а тут изволите видеть – июльская. Он даже знал, что июльских революций было две. Вот только дерьмо – все то же…

Тир был относительно приличный. Подземный, с подвижной мишенной обстановкой, на двадцать стрелковых мест. Не была реализована стрельба в затрудненных условиях – но это легко сделать.

На вооружении Амн аль-Хаас находились два типа пистолетов – пулеметов – Скорпион югославского производства и МП-5 производства ФРГ, кроме того – часть солдат была вооружена обычным пехотным оружием. В качестве личного – использовалось самое разное оружие – от иракской Беретты-Бригадир до ЧЗ75 и Беретты -93 с автоматическим режимом огня.

Чешский Скорпион состоял на вооружении и советских спецчастей – а вот МР5 получили только Альфа и Вымпел. Немецкий пистолет – пулемет, несмотря на большие для оружия этого типа габариты – почти сравнимые с автоматными – был поразительно точен, а его пуля при стрельбе в помещениях не давала рикошетов. Николай взял один из пистолетов – пулеметов, сделал несколько выстрелов в одну мишень, подогнал ее. Затем в другую.

Чего и следовало ожидать…

– Оружие не приведено к нормальному бою – сказал он

Эти пистолеты пулеметы – остались у иракских телохранителей от бойцов 22САС, которые обучали их в середине восьмидесятых. Они с тех пор – действительно, так и не приводились к нормальному бою…

Глаза полковника вспыхнули злобой – но только на мгновение.

Николай разобрал автомат, провел пальцем.

– Смазка слишком обильная. В условиях пустыни – заклинит.

Они сами – сколько времени возились с незнакомым оружием, под нештатный патрон – первоначально даже руководства переведенного не было.

Николай – взялся за Скорпион. Он знал, что наживает врага – но ему было плевать.

– Тоже слишком обильная смазка…

– Со всем уважением, рафик генерал, это не мешает моим солдатам стрелять.

– Стрелять? Возможно, рафик полковник покажет курс стрельб…

– Разумеется…

Полковник рявкнул на сопровождавшего их дежурного солдата – и тот куда-то побежал.

– Рафик полковник – строго сказал придворный генерал – вам вменяется обязанность добросовестно учиться у нашего русского товарища, перенимая его опыт, чтобы и самому защитить Раиса, когда это будет нужно.

– Мы приложим все силы