Мэри Тодей явно колебалась, не зная, что ответить.

— Я не могу вам этого рассказать, — наконец сказала она.

— Что значит — не можете?! — воскликнул Бланделл. — Ладно, хорошо, скажите тогда…

— Мэри, не говори ничего, — сказал Вилли. — Не отвечай. Ничего не говори. Они только вывернут твои слова так, что все обернется против тебя. Нам нечего больше вам сказать. Хватит, достаточно вопросов. Достаточно.

— Не думаю, — сказал Уимзи. — Разве вы не понимаете, что если вы расскажете нам всю правду, и мы поймем, что ваша жена действительно ничего не знает, то мы перестанем задавать вопросы. Более того, если вы поможете следствию, мы обещаем, что поможем вам с официальным восстановлением и переоформлением вашего брака. Мы же понимаем, что кто-то из вас определенно владел информацией. Иначе бы вы, Мэри, не сделали бы тогда столь поспешный вывод о том что обнаруженное тело принадлежит вашему первому мужу. Если вы, Вильям, будете утверждать, что ничего не знали и никак не причастны к происшедшему, тогда у меня появляются основания думать, что виновна в случившемся ваша жена. Могу предположить и другую ситуацию. К примеру, Мэри знала о том, что ее первый муж жив, и в тот день решила рассказать вам об этом, ну, а вы сказали, что не пойдете в храм с женщиной, которая…

— Прекратите! — крикнул Тодей. — Еще одно слово — и я не ручаюсь за себя! Боже мой! Ничего такого не было, милорд. Она ничего не знала. Я знал. Все, больше ни слова. Я только могу сказать, что хотел сохранить это втайне.

— Это все, что вы можете нам сказать? — спросил Уимзи. — Так, так.

— Простите, но теперь вам придется рассказать чуть больше. Когда вы узнали о том, что Декон жив?

— Когда нашли тело, — ответил Тодей. — Тогда я и узнал.

Вильям говорил медленно, как будто ему было тяжело произносить каждое слово.

— Тогда я и понял, кто это, — сказал он еще раз.

— А почему вы тогда ничего не сказали? — спросил Бланделл.

— Если бы я сказал, все бы узнали, что наш брак с Мэри недействителен.

— Но вы бы могли пожениться.

— Нет, милорд, понимаете, я вообще не хотел, чтобы Мэри что-нибудь узнала. Это был бы слишком тяжелый удар для нее. Да и дети. Получается, что они незаконнорожденные. Я не хотел, не хотел, чтобы кто-то узнал об этом. Поэтому я и принял решение молчать и взять на душу этот грех. Понимаете? Я не хотел, чтобы Мэри узнала… а потом… когда она увидела это письмо… она поняла… Знаете, после того, как было обнаружено это тело, я постоянно думал обо всем этом и вел себя, видимо, как-то странно, не так, как обычно. Естественно, Мэри заметила это. А когда еще и увидела письмо… в общем, после этого она заподозрила, что что-то не так, и сама спросила о том, было ли это тело Декона или нет. Вот так все и выяснилось.

— А откуда вы узнали, кому принадлежит тело покойного? — спросил Уимзи.

Тодей долго молчал, прежде чем ответить.

— Вы же знаете, что тело было изуродовано, — добавил лорд Питер.

— Вы тогда сами сказали, что убитый сидел в тюрьме… — пробормотал Тодей, — вот я и подумал…

— Подождите, — прервал его старший инспектор. — Когда это лорд Питер такое говорил? Простите, но такого быть не может. Мы не распространялись о наших подозрениях и обсуждали дело в узком кругу.

— Я слышал об этом от Эмили, — медленно ответил Тодей. — Она узнала об этом из разговора милорда с Бантером. Она случайно услышала…

— Неужели? — спросил Бланделл. — И что же еще, интересно, слышала Эмили? И эта бутылка! Так, значит, кто-то велел Эмили стереть с бутылки отпечатки пальцев? Отвечайте!

— Она не хотела, она случайно, — ответил Вилли. — Это простое любопытство. Вы же знаете, что молодые девушки всегда бывают очень любопытными. Она случайно услышала разговор. А на следующий день она пришла к нам и рассказала об этом Мэри. Просто так…

— Так вот оно что! Так, хорошо. Тогда вернемся к Декону. Вы узнали, что Эмили услышала разговор лорда Питера с Бантером, в котором лорд Питер высказал предположение, что погибший при жизни сидел в тюрьме. Так? И какой же вывод вы сделали?

— Я решил, что это Декон. Я еще тогда подумал, что этот дьявол снова вернулся, чтобы разрушить нашу жизнь. Конечно, я не был уверен в том, что это был именно Декон, но почему-то я подумал именно так.

— И зачем, как вы думаете, он приезжал в деревню?

— Откуда мне знать? Я и не думал о его цели.

— А я вот думаю, что он приезжал за ожерельем. Вы не разделяете мою точку зрения? — спросил Бланделл.

Тодей был явно удивлен такими словами.

— Ожерелье? — переспросил Вильям. — Он приезжал за ожерельем? Вы хотите сказать, что драгоценности были у него? Мы всегда думали, что украшение у Крантона.

— Вы не знали, что ожерелье было спрятано в церкви?

— В церкви?

— Мы нашли тайник в понедельник, — сказал лорд Питер. — Ожерелье было спрятано под куполом.

— В церкви под куполом? Так вот что он… Так, значит, ожерелье найдено? Слава Богу! Теперь никто не посмеет сказать, что украшение прячет Мэри.

— Да, это так, — сказал Уимзи. — Только мне показалось, что вы хотели сказать что-то еще. «Так вот что он…» Что? «Так вот что он искал в церкви в ночь, когда я нашел его». Так?

— Нет, милорд. Я хотел сказать: «Так вот что он сделал с ожерельем». — Лицо Тодея исказилось гримасой злости и ненависти и, немного помолчав, он добавил. — Негодяй! Значит, он обманул, предал и подставил еще и своего сообщника.

— Да, — подтвердил Уимзи. — Боюсь, в оправдание мистера Декона сказать нечего. Простите, миссис Тодей, но он действительно был далеко не самым хорошим и порядочным человеком. От его дел пострадали очень многие люди. Думаю, вы должны знать, что во Франции он женился. И сейчас его жена осталась одна с тремя детьми на руках.

— Бедняжка! — воскликнула Мэри.

— Негодяй! Если бы я только знал, я бы… — крикнул Вилли, еле-еле сдерживая эмоции.

— Что?

— Неважно… А как он попал во Францию? Как?

— Это долгая история, — ответил Уимзи. — И это не так важно на данный момент. Давайте лучше вернемся к вашей истории. Так, значит, вы узнали, что тело, найденное на кладбище, предположительно принадлежит бывшему заключенному. И, даже несмотря на то, что лицо пострадавшего изуродовано до неузнаваемости, вы почему-то приходите к выводу, что это не кто иной, как Джеффри Декон, который по официальной версии погиб в 1918 году. Жене о своей догадке вы ничего не говорите. На следующий день вы видите письмо, написанное рукой Декона. В принципе оно могло быть написано когда угодно, но вы опять же почему-то расцениваете это как доказательство того, что Декон недавно был в деревне и это его обнаружили на кладбище. И, даже не дождавшись окончания расследования, вы оба срочно уезжаете, чтобы повторно зарегистрировать свой брак. Причем у вас даже сомнения не возникает, что найденное тело может принадлежать не Декону. Так?