Использование отдельных счетов первоначально ограничивалось только инвестициями страховых компаний из средств пенсионных фондов и программ участия в прибыли16. В этом случае страховые компании могли избежать смешения активов, необходимых для выполнения обязательств по пенсионным планам и по общим счетам. Фактически возможность отделения активов на сегрегированных счетах от активов на общих счетах позволяет избежать жестких законодательных ограничений, налагаемых всеми государствами на инвестирование средств общих счетов17. Получив такую возможность, страховые компании могли более успешно конкурировать с банками и другими организациями, размещающими средства пенсионных планов.

Вскоре после внедрения этих нововведений страховщики стали использовать отдельные счета для широкого спектра продуктов, включая страхование жизни и аннуитеты18. По договору с переменной страховой суммой доход держателя полиса зависит от колебаний стоимости базовых активов на сегрегированном счете19. А выплаты по продуктам с общими счетами зависят от фиксированного дохода, гарантируемого эмитентом. В обмен на потенциально высокий доход по продукту с отдельным счетом страхователь перенимает от страховщика инвестиционный риск, оставляя ему лишь риск смертности20.

Первоначально определения Налоговой службы в отношении таких продуктов отражали признание их страховой природы. Однако такая позиция вскоре была изменена на том основании, что продукты с отдельными счетами не имеют существенных отличий от других каналов инвестиций, таких как ПИФы, за исключением более выгодного режима налогообложения21. Это произошло, когда Налоговая служба столкнулась со значительным ростом рынка и агрессивным поведением ряда компаний, подчеркивающих в рекламе налоговые, а не страховые преимущества таких продуктов.

Основной аргумент Налоговой службы основан на том, что во многих сделках подобного рода истинными владельцами базовых активов были держатели полиса, а не страховые компании, поскольку они самостоятельно определяли каналы инвестирования. Исходя из этого, Налоговая служба вынесла определение, что налоги на доходы от инвестиций должны уплачиваться страхователями22. В период с конца 1970-х до середины 1980-х гг. был принят целый ряд постановлений, определяющих границы допустимого контроля над инвестициями по отдельным счетам со стороны страхователя, при которых он мог бы отложить признание доходов и уплату налогов23. В 1984 г. Восьмой окружной апелляционный суд рассмотрел этот вопрос и поддержал позицию Налоговой службы24.

В свою очередь, в 1984 г. конгресс принял законы, устанавливающие объективные требования к диверсификации вложений по отдельным счетам, отличающиеся от требований к вложениям пенсионных планов25. Кроме того, конгресс уполномочил казначейство устанавливать требование диверсификации в документах, регулирующих инвестиции по продуктам с отдельными счетами. Передача казначейству таких полномочий означала отказ в предоставлении налоговых льгот по аннуитетам или договорам страхования жизни с инвестициями в публичные инструменты или инвестициями, управляемым страхователем26.

Цели требований конгресса о диверсификации аналогичны целям определений Налоговой службы о контроле деятельности инвесторов. Однако остается открытым вопрос о том, входило ли в намерения конгресса заменить эти определения своими требованиями. Иными словами, неясно, является ли выполнение требований о диверсификации достаточным или принцип контроля инвесторов все равно применяется для определения собственников активов, находящихся на отдельных счетах27. По мнению Налоговой службы принцип контроля инвесторов остается в силе и должен применяться при квалификации сделок.

Через два года после принятия Закона 1984 г. Налоговой службой были опубликованы временные положения28 о минимальном уровне диверсификации инвестиций для аннуитетов и договоров страхования жизни с переменной суммой. Поскольку ожидалось, что в последующих нормативных документах или положениях о доходах будут даны необходимые пояснения, в преамбуле временных положений было указано, что они «не содержат пояснений относительно обстоятельств, при которых контроль страхователя над инвестициями активов на сегрегированных счетах приводит к тому, что вместо страховой компании собственником активов на счете считается владелец договора»29. Заключительные документы содержат ряд широких обобщений из положений о принципе контроля инвесторов30.

Более поздние регулирующие документы приняты в форме положений о доходах и содержат некоторые пояснения, однако не только не дают полных ответов на все вопросы, а лишь добавляют к ним ряд новых31. В результате после всех перипетий с Налоговой службой и различными судами страхователи, размещающие активы на сегрегированных счетах, до сих пор не имеют четких критериев степени контроля над инвестициями с таких счетов, при которой они не считаются собственниками активов для целей обложения федеральным подоходным налогом.

Таким образом, принцип контроля инвесторов по-прежнему нужно учитывать при разработке страховых продуктов. Кроме того, для сохранения их жизнеспособности страхователи и страховые компании должны выполнять дополнительные требования о диверсификации, которые лишь усложнили обслуживание продуктов с отдельными счетами. Получается, что требования о диверсификации не только не заменили принцип контроля инвесторов, но и наложили дополнительные ограничения на инвестирование активов по отдельным счетам в рамках непенсионных договоров. Однако соблюдение этих требований необходимо для благоприятного налогообложения страховых продуктов.

Ниже приводится более детальное описание требований, введенных в последнее время, в том числе определения ст. 7702 и 7702А, а также положений о диверсификации ст. 817 (h). Затем рассматривается положение о доходах, отражающее последний, наиболее широко используемый подход Налоговой службы к квалификационным критериям принципа контроля инвесторов. Фактически в нем представлены примеры «безопасной гавани» для договоров страхования жизни и аннуитетов.

В конце раздела перечисляются требования законодательства о федеральном подоходном налоге в отношении аннуитетного договора. Хотя положения ст. 7702 и 7702A касаются только договоров страхования жизни, правила диверсификации и принцип контроля инвесторов применимы и к аннуитетам. В сущности, принцип контроля инвесторов изначально возник в контексте аннуитетов. По этой причине ни он, ни требования о диверсификации не рассматриваются повторно в разделе об аннуитетах.

Как указывалось выше, для получения страхователем налоговых льгот договор страхования жизни должен соответствовать определению такого договора для целей обложения федеральным подоходным налогом согласно ст. 7702. Несоответствие этому определению не дает страхователю возможность отложить признание дохода от прироста наличной стоимости или стоимости полиса, который обычно именуется «внутренним приростом стоимости». Однако сумма, получаемая бенефициарием после смерти застрахованного лица, все же не облагается налогом32.

Если договор страхования жизни, удовлетворяющий определению ст. 7702, имеет признаки MEC согласно ст. 7702A, налогообложение прижизненных выплат по договору производится по принципу «вначале доход». При этом полученные суммы считаются выплатами дохода по активам полиса, пока не достигнут полной суммы такого дохода, и только потом рассматриваются как возврат капитала или вложений страхователя по договору. Такой подход прямо противоположен налогообложению договоров страхования жизни, не квалифицируемых как MEC. Кроме того, налогооблагаемые суммы в рамках каждой выплаты по MEC облагаются дополнительным штрафом в размере 10 %. Наконец, займы, полученные под обеспечение в виде наличной стоимости MEC (займы под полис), считаются выплатами. Здесь важно отметить отличие этих правил от положений для договоров, не подпадающих под определение MEC, для которых займы под полис не облагаются налогом.