— Нет. Но у вас живое лицо, а я воин храма, мой дар чувствовать эмоции, чуять их словно по запаху. Вот сейчас у вас проснулось любопытство. Цвет чешуи? — Разговаривая со мной, наг не забывал кутать свою жену в легкую простынь и целовать ее глазки. — Моя жизнь, устала? Ты слаба еще после родов. Пойдем, я отнесу тебя в нашу спальню, а то братья тоже испугались, но ждут, когда я смогу надышаться и успокоиться настолько, чтобы выпустить тебя из рук.

Удивительно, но нас всех словно не существовало в тот момент, когда он говорил с женой. Вот была она. Ее комфорт и безопасность были важнее всего. Сказать ей как она важна для него. Вот что было главным для этого нага. И при этом он не был и не казался ни слабым, ни смешным, ни безвольным подкаблучником. Мужчина, что нес на руках свое сердце. И хотела бы я посмотреть на того, кто осмелился бы косо посмотреть или хоть слово сказать. Но вот я уверена, что способ самоубийства можно найти и менее болезненный.

Сайрус вернулся достаточно скоро. Но когда он протянул ко мне раскрытую ладонь, я прижала лапку к груди. А то хватают всякие, а потом браслеты, клятвы и прочие долги. Наг на этот жест лишь рассмеялся. Но все же объяснил.

— Не каждый решит поделиться своей жизнью с другим, чужим для него человеком. Не каждый, кто готов, сможет это сделать. Даже я, храмовник, не могу. А чтобы и уметь, и желать и не из корысти? Впервые такое на моей памяти. Я могу принести вам камней по вашему весу, могу принести столько паучьего шелка, что на пол стелить будете. Но вам это ни к чему. Поэтому я дам вам единственное, что есть у меня и может быть ценным для вас. Защиту и помощь для вас и ваших близких. На ваших пальцах появится вязь моей клятвы. Как только вы окажетесь в беде, я появлюсь рядом с вами.

Алиена ответила согласием и подтолкнула мою руку навстречу с ладонью нага, одновременно объясняя мне, кто такие храмовники. Особая каста воинов, редкая сила и талант которых сделали их достойными принятия богиней в своеобразную личную гвардию. Чешуя таких нагов становилась кипельно белой, а цвет радужки глаз фиолетовым, в цвет приснопамятных фиалок.

После появления на моей многострадальной руке очередного новшества, наг обернулся к Элине.

— Вы что-то хотите мне сказать, но не решаетесь. Говорите, не бойтесь меня.

— Да я хотела не сказать, а отдать. Это отвар для вашей супруги, чтобы побыстрее поправилась. А вот это…это вам. Оно сильное, трех капель на стакан воды и на целое межсезонье никаких беременностей. Принимать только надо мужчинам. — Элина опустила глазки и покраснела. — Я хотела отдать, но посмотрела как вы с ребенком и не знаю теперь… Вам решать.

— И на нагов подействует? С нашими особенностями? Мать говорила, что в семью вошла сильная травница, но чтоб настолько…

— И на нагов подействует. — Элина улыбнулась.

— В смысле, вошла в семью? — голосом Арда можно было ягоды морозить.

— Марина жена моего брата, — Белый ухмылялся, — а не заметить сильной связи между этими четырьмя, может только совсем безглазый. Но твоя мысль мне тоже нравится. У меня полно холостых братьев.

А Ард, оказывается, так красиво рычит!

Я наслаждалась солнышком, что играла на моих щеках. Легкий ветер ерошил пряди, которые успели выбиться из косы. Между поместьями черного и синего кланов был всего день пути. Ух, сколько споров мне пришлось вынести и выдержать, чтобы отправиться в этот небольшой совсем путь.

Столько причин… От того, что я не совсем оправилась после помощи, до начинающегося сезона гроз и отправки в пещеры нагов. Но мы с девочками решили, что сезон гроз переживем в своей норе. Поэтому нам надо было обеспечить необходимый запас продуктов и успеть наконец-то доделать коридор в скалах от нашей норы до пещеры с купелями, чтобы не выходить на улицу, для того чтобы помыться.

Ехало нас десяток, прибывших от синих, и двадцатка охраны, которую приставила к нам Маисса. Еще у нас был вестник, который нас обязали отправить, когда мы доберемся до дома. Для передвижения, раз уж порталами воспользоваться мы могли не все, Маисса всучила нам паланкин. Так что с забавной мыслью, что я теперь знаю, каково было Шамаханской царице, я любовалась окружавшими дорогу горами.

Раздавшийся одновременно с двух сторон крик об опасности и грохот катящихся со склонов камней, заставил подскочить. Наш небольшой караван остановился. Уже в нескольких местах завязались схватки между нашими нагами и чужими, замотанными по самые глаза и с замазанными хвостами.

Мы вышли из паланкина. И меня прошиб холодный пот от мысли, что ни Каяна, ни Рис не защищены, в отличие от нас.

— Браслет! Оставь себе с подвесом-лисенком, а два отдельных отдай. Быстрее! — Четкая команда от Алиены не дала запаниковать.

Легкий пас проявляющий огненно-солнечный браслет на руке, быстрым движением одеваю по одному ряду на тонкое запястье Каяны и детскую ручку Риса, вижу вопросительный взгляд старшего мужа Каяны.

— Защита. — Только и успеваю сказать ему, получаю в ответ кивок, что он понял.

Но большего уже не успеваю, на нас налетает толпа чужаков. С одного края их сдерживают мужья Каяны, с другой ураганом раскидывает нападающих Тень, Ард прикрывает Элину и Мию. Вот один из бандитов сносит голову черному нагу-охраннику, прорывается и заносит клинок над Миалией. Сталь встречается с ответным ударом Арда, доли секунды и чужак мертв, а испуганные девочки виснут на оборотне. Одновременная вспышка нескольких порталов. В двух скрываются девочки.

Я облегченно вздохнула, срабатывают те самые порталы, которые мы готовили на крайний случай. Все, девочки и Ард у Лернарина, в эльфийском лесу. Теперь им ничего не грозит. Они в безопасности.

А еще на месте схватки появился белый наг, что горячим ножом сквозь масло пробивается ко мне. Кто-то из чужаков что-то кричит и сразу два нага прорываются ко мне. Один кидает что-то мне за спину, а второй разворачивается и ударом хвоста отправляет меня в недолгий полет. Я еще успеваю заметить, как корежит ударившего меня нага, как его собственные кости прорывают чешую, слышу безумный крик боли, но светящееся марево все закрывает перед глазами.

«Портал» короткая мысль. И я падаю спиной на каменный пол. Сильный удар выбивает воздух из легких. Я судорожно пытаюсь вздохнуть и подняться, но знакомый голос над головой действует похлеще удара.

— Ну, вот мы и снова встретились, дрянь!

— Нарга!

— Как лестно, что жалкая, уродливая человечка меня запомнила. — Нагиня довольно улыбалась, внимательно меня, разглядывая и даже не скрывая своего торжества.

— Ну, и смысл в этой встрече? Сейчас покромсают твоих слуг, размотают тряпье, смоют краску и поймут, кто нападал. — Очевидно глупый поступок.

— Не разочаровывай меня, человеческая самка. Среди нападавших, нет ни одного из моих соклановцев. Выкупленные и сломанные рабы, что выполнят любой приказ. А после работы ментала, при всем желании не вспомнят кто они, кто и что им приказал и зачем! Тебя не найдут. Точнее найдут, но ты тоже ничего не сможешь рассказать. Мертвые вообще малоразговорчивы. — Нарга улыбалась, но эта улыбка ее только еще больше уродовала. — Ты же у нас так проявляла любопытство в отношении закрытых частей домов для удовольствий. Радуйся, редкая возможность побывать в закрытой части у нас, в клане зеленых.