class="p1">Билл падает, ударяясь головой о бетон. Телефон лежит перед ним. Он смотрит, как мелькают на экране цифры счетчика – время их разговора. Голова пульсирует, но не от боли, а от сильных ударов, которые превращают ее в огромную опухоль. Его голова – как растущий воздушный шар. На ум приходит слово «прокол». Все звенит. Откуда-то снизу, из-под него, доносится глубокий свистящий звук волн или белый шум, и вибрация отдается в зубах. Он смотрит, как кровь сочится из головы, растекаясь полукругом. Он не может пошевелиться. Интересно, чем они это почистят? Порошок перекиси натрия лучше всего оттирает пятна на бетоне. Билл думает: «Пожалуйста, только не это». Карен все еще на связи, секунды отсчитываются. Он закрывает глаза. Видит только зеленое пятно, все утопает в зеленой дымке, и ему кажется, что он снова смотрит на поле. Но его глаза закрыты. Он вспоминает, как однажды уже видел такое же зеленое пятно. Рядом упала граната. Кто-то крикнул ему, чтоб бежал в укрытие, но он оцепенел. Тогда он тоже оказался на земле. Тот же звон в голове. Тот же гул в зубах. Ему интересно, удастся ли выкарабкаться на этот раз. Это уже не имеет значения. Пятно тускнеет. Он покидает поле. Билл уходит.

Опал Виола Виктория Медвежий Щит

По всему стадиону гремят выстрелы. Воздух наполняют крики. Опал уже бежит так быстро, как только может, вниз по лестнице на первый уровень. Ее толкают сзади. Она шаркает вместе со всеми. Опал удивляется, как ей раньше не пришло это в голову, и достает свой телефон. Сначала она звонит Орвилу, но слышит бесконечные длинные гудки. Она звонит Лутеру. Тот берет трубку, но связь все время прерывается. До нее долетают лишь обрывки слов. Треск. Она слышит его короткое: «Ба». Она закрывает рот и нос рукой, всхлипывает в ладонь. И продолжает вслушиваться, в надежде, что связь восстановится. В голове проносится мысль: «Неужели действительно кто-то пришел, чтобы добить нас здесь? Сейчас?» Она сама не понимает, что имеет в виду.

Опал наконец-то выбирается на поле и видит своих мальчиков. Но их только двое: Лутер и Лони. Она бежит к ним. Лутер все еще держит в руке телефон и жестом показывает ей на экран. Она не слышит, что он говорит, но читает по его губам: «Мы пытаемся ему дозвониться».

Джеки Красное Перо

Рука Харви лежит на плече Джеки, толкает ее вниз. Он пытается убедить Джеки пригнуться вместе с ним. Джеки бросает на него взгляд. Его сильно нахмуренные брови говорят о том, насколько серьезно он воспринимает угрозу. Джеки идет на звук, и его рука соскальзывает с ее плеча.

– Джеки, – доносится сзади его шепот-крик. Джеки слышит пули, грохот и свист. Где-то совсем близко. Она слегка горбится, но продолжает идти. На земле куча тел. Они выглядят мертвыми. Она думает об Орвиле. Она только что наблюдала за ним во время торжественного прохода.

На секунду в голове мелькает мысль, что, возможно, это какой-то перформанс. Все эти люди в регалиях, на земле, как будто идет бойня. Она помнит, как мама рассказывала им с Опал об Алькатрасе: небольшая группа индейцев, человек пять-шесть, впервые захватила Алькатрас во время перформанса – за пять лет до того, как это произошло в действительности. Джеки всегда это завораживало. Что все началось именно так.

Она видит стрелков, обводит глазами поле тел, пытаясь обнаружить цвета регалий Орвила на земле. Они особенные, потому что в них присутствует ярко-оранжевый, почти розовый оттенок оранжевого, который обычно не встречается в регалиях. Ей не нравится этот цвет, что облегчает задачу различить его в этом пестром море.

Прежде чем Джеки смеет признаться себе, что это он, прежде чем может почувствовать, подумать или решить что-либо, она устремляется к своему внуку. Она знает, как рискованно идти по полю. Идти под пули. Но для нее это не имеет значения. Она не замедляет шага. Ее взгляд прикован к Орвилу.

Его глаза закрыты, когда она подходит к нему. Она прижимает два пальца к его шее. Пульс есть. Она кричит, взывает о помощи. Но в ее крике нет слов. Этот звук идет из-под ног, вырывается из самой земли, и с этим звуком Джеки поднимает на руки тело Орвила. Она слышит выстрелы за спиной, пока несет тело внука к выходу.

– Простите, – говорит она, пробираясь сквозь толпу. – Пожалуйста.

– Кто-нибудь! – слышит она свой крик, когда выходит на свободу. А потом она видит их. Прямо у входа. Лутера и Лони.

– А где Опал? – спрашивает она. Лони плачет. Он показывает в сторону парковки. Джеки переводит взгляд на лицо Орвила. У нее трясутся руки. Лутер подходит и обнимает ее за плечи, смотрит на своего брата.

– Он белый, – говорит Лутер.

Когда подъезжает машина Опал, Джеки видит Харви – он бежит к ним. Она не знает, зачем он здесь, почему она зовет его по имени, машет ему рукой. Они все загружаются на задние сиденья фургона «Форд Бронко», и Опал жмет на газ.

Блу

Блу и Эдвину удается довольно быстро добраться до ее машины. Эдвин еле дышит и выглядит довольно бледным. Блу пристегивает его ремнем безопасности, заводит мотор и мчится в больницу. Она покидает стадион, потому что еще не слышала звуков сирен. Она уезжает, потому что Эдвин развалился в кресле, и его веки полузакрыты. Она везет его сама, потому что знает дорогу и может добраться туда быстрее, чем кто-либо, даже те, кто еще не приехал.

Когда стрельба прекратилась, Блу едва могла разобрать, что Эдвин кричит ей с земли.

– Нам надо ехать, – сказал Эдвин. Он говорил о больнице. Он хотел, чтобы она отвезла его. Он прав. Они не успеют вовремя пригнать на стадион достаточное количество машин «Скорой помощи». Кто знает, сколько там жертв. Эдвину хватило одного выстрела – в живот.

– Ладно, едем. – Блу попыталась помочь ему подняться, обхватила рукой за плечо и потянула. Он слегка поморщился, но в целом держался по-мужски невозмутимо.

– Надави посильнее, чтобы она не так кровоточила, – сказала Блу. Эдвин прижимал к животу свернутые три или четыре безразмерные футболки с надписью «Большой Оклендской пау-вау». Он протянул руку за спину, и все краски сошли с его лица.

– Она прошла насквозь, – сказал Эдвин. – Сзади.

– Хреново, – вырвалось у Блу. – Или хорошо? Черт. Я не знаю. – Блу обхватила его рукой и позволила ему опереться на нее. Так они доковыляли через весь стадион до машины Блу.