Я подумала о металлических опилках и об очаге возгорания. В новостях об этом не сообщалось. Никто из посторонних не знал, что Клер Роули убили острым режущим инструментом. Кроме того, я успела заметить и еще одно сходство. Обе жертвы, Клер и Келли, были красавицами.

— Ее уже ищут, — сообщила моей племяннице Макговерн. — Все, что от тебя требуется, — быть настороже, понятно? И, Кей, — она повернулась ко мне, — для вас это тоже не самое безопасное место.

Я не ответила ей, а вместо этого обратилась к Люси:

— Бентон связывался с тобой?

— Нет.

— Никак не пойму, — пробормотала я. — Где же он может быть?

— Когда ты разговаривала с ним в последний раз? — спросила Люси.

— В морге. Уходя, он сказал, что отправляется на место пожара. А дальше? Сколько он там пробыл?

Я посмотрела на Макговерн.

— Не больше часа. Может быть, вернулся в Нью-Йорк или Ричмонд?

— Уверена, он бы мне сообщил. Я несколько раз посылала ему сообщения на пейджер. Может быть, у Марино будут какие-то новости.

Марино вошел в мой номер около полуночи, однако никаких новостей не принес.

— Не думаю, что тебе следует находиться в отеле одной, — с порога заявил он.

Вид у него был растрепанный и взъерошенный.

— А ты знаешь место, где я буду в большей безопасности? Я не понимаю, что происходит. Бентон не выходит на связь, от него нет никаких сообщений.

— Вы, случайно, не поругались, а?

— Бога ради, перестань, — раздраженно бросила я.

— Послушай, не обижайся. Ты попросила, и я здесь.

— Знаю. Мне просто надо немного успокоиться.

— Где Люси?

Марино присел на край моей кровати.

— Возле университета большой пожар. Она, наверное, еще там.

— Поджог?

— Никто еще ничего не знает.

Мы немного помолчали. Напряжение ощущалось почти физически.

— Послушай, мы можем остаться здесь и ждать бог весть чего. Или можем пойти куда-нибудь. Мне все равно не уснуть. — Я встала и прошлась по комнате. — Черт возьми! Мы сидим, а Кэрри, может быть, где-то совсем рядом.

Слезы выступили на глазах, и мне пришлось сделать усилие, чтобы не расплакаться.

— Может, Бентон уже в Филадельфии, рядом с Люси.

Я отвернулась от Марино и уставилась на бухту. В груди колотилось сердце, а руки замерзли так, что даже ногти посинели.

Марино поднялся. Я знала, что он смотрит на меня.

— Пойдем. Ты права, надо проверить.

* * *

Ко времени нашего прибытия активность на месте пожара на Уолнат-стрит значительно снизилась. Большая часть машин уже уехала, немногие оставшиеся пожарные сворачивали шланги. Над пострадавшим складом еще поднимался дымок, но пламени уже не было. Доносящиеся изнутри голоса звучали громче и отчетливее, тьму прорезали лучи фонариков, под ногами невидимых людей хрустело битое стекло. Поток воды потерял недавнюю силу и уже словно нехотя выносил продукты и мусор. Дойдя до входа, я услышала голос Макговерн.

— Давайте его сюда! — рявкнула она. — И поосторожнее. Постарайтесь ничего не раздавить.

— У кого-нибудь есть фотоаппарат?

— Так... Мужские часы в корпусе из нержавеющей стали. Стекло разбито. И пара наручников.

— Что ты сказал?

— Ты же слышал. Наручники. «Смит-Вессон». Не подделка. На замке. Как будто были на ком-то.

— Что за чушь?!

Крупные капли холодной воды скатились по шлему и упали мне на шею. Я узнала голос Люси, но не разобрала слов. Внезапно она вскрикнула, и тут же до меня донесся всплеск, как будто что-то упало.

— Держись! — приказным тоном произнесла Макговерн. — Люси! Эй, кто-нибудь, выведите ее отсюда!

— Нет! — вскрикнула Люси.

— Ну, ну, — заговорила Макговерн. — Вот так. Я держу тебя за руку. Успокойся, ладно?

— Нет! — снова крикнула Люси. — НЕТ! НЕТ! НЕТ!

Снова всплеск и вскрик.

— Господи, ты в порядке?

Я прошла примерно полпути, когда увидела бредущих навстречу Люси и Макговерн. Тьюн поддерживала мою племянницу, обняв ее за плечи. По лицу Люси катились слезы, рука была в крови, но она ничего не замечала. При виде их сердце у меня сжалось и кровь стала вдруг холодной, как вода под ногами.

— Дай-ка мне взглянуть. — Я взяла ее окровавленную руку и подняла фонарик. — Когда тебе в последний раз делали укол от столбняка?

— Тетя Кей, — простонала она. — Тетя Кей...

Люси обхватила меня за шею, и мы едва не упали. Она рыдала и не могла говорить, а ее руки сжимали меня, будто обруч.

— Что случилось?

Я повернулась к Макговерн.

— Давайте сначала выйдем отсюда.

— Скажите мне, что случилось!

Она замялась, потом, видя, что я не собираюсь выходить, неохотно заговорила:

— Мы нашли останки. Обгоревшие останки. Кей, пожалуйста.

Она взяла меня за руку, но я вырвалась.

— Нам нужно выйти, — повторила Макговерн.

Я отступила и перевела взгляд на сгрудившихся в дальнем углу следователей, которые, продолжая работу, негромко переговаривались между собой.

— Здесь еще кости, — сказал один, направляя луч фонарика прямо перед собой. — Нет, черта с два. Дерево. Сильно обуглилось.

— А вот и не дерево, — отозвался другой.

— Вот дерьмо. Где гребаный судмедэксперт?

— Я займусь этим сама, — сказала я Макговерн, как будто имела полное право распоряжаться здесь. — Выведите Люси и оберните руку чистым полотенцем. Ничего больше не делайте, подождите меня. Люси, все будет хорошо.

Я разжала ее руки и почувствовала, что дрожу. Я уже знала.

— Кей, не ходите туда! — повысила голос Макговерн. — Не ходите!

Но что-то уже вело меня туда, и я побрела на слабеющих ногах, едва не падая, по темной воде. Следователи затихли и поднялись. Поначалу я ничего не увидела, а потом наклонилась и в лучах их фонариков разобрала что-то почерневшее, обугленное, смешанное с мокрой, раскисшей бумагой и изоляцией, что-то лежащее на обвалившейся штукатурке и кусках обгоревшего дерева.

Присмотревшись, я разглядела то, что осталось от ремня, пряжку и выступающее бедро, похожее на толстую черную палку. Сердце подпрыгнуло и полетело вниз еще до того, как неясная форма превратилась в сгоревшее человеческое тело с лишенной индивидуальных черт головой, на которой сохранился лишь клок заляпанных золой серебристых волос.