– От Джонни Постьюмуса?

Милли кивнула:

– Когда они наконец стали искать Джонни, было уже слишком поздно. Ему хватило времени, чтобы исчезнуть. Несколько недель спустя его машину нашли в Йоханнесбурге.

– Ту самую машину, которая не заводилась в буше.

– Да. Потом механик объяснил мне, как это можно сделать. Как временно вывести машину из строя, чтобы никто не мог выявить неисправность. Что-то про коробку предохранителей и пластиковые реле.

Джейн посмотрела на Габриэля, и он кивнул.

– Отключить реле стартера или топливного насоса, – сказал он. – Обнаружить это будет нелегко. А восстановить – без проблем.

– Он внушил нам, что мы попали в переделку, – сказала Милли. – Мы оказались в ловушке, и он мог нас убивать одного за другим. Сначала Кларенса. Потом Исао. Следующим должен был стать Эллиот. Первыми он убивал мужчин, оставляя женщин на потом. Мы считали, что отправились на сафари, хотя на самом деле это была охотничья прогулка Джонни. А мы были его добычей. – Милли перевела дыхание, и ее пробрала дрожь. – В ту ночь, когда он убил остальных, я убежала. Я понятия не имела, куда иду. Мы были далеко от всех дорог, далеко от посадочной полосы. Он знал, что у меня нет шансов выжить, а потому собрал палатки и уехал, оставив тела животным. Все остальное он забрал. Наши бумажники, камеры, паспорта. Полиция сказала, он использовал кредитную карточку Ричарда в Мауне – заправлял там автомобиль. А по карточке Эллиота покупал припасы в Габороне. Потом пересек границу с Южной Африкой и здесь исчез. Кто знает, куда он направился. С нашими паспортами и кредитками он мог покрасить волосы и выдать себя за Ричарда. Мог улететь в Лондон и быстро пройти пограничный контроль. – Она обхватила себя руками. – Он мог прийти на порог моего дома.

– В Великобритании не зафиксировано пересечение границы Ричардом Ренуиком.

– А если он убил кого-то еще и использовал их документы? Он мог отправиться куда угодно, выдавать себя за кого угодно.

– Вы уверены, что вашим проводником на самом деле был Джонни Постьюмус?

– В полиции мне показали фотографию с его паспорта, снятую двумя годами ранее. Это он.

– Существует очень мало его подтвержденных фотографий. Вы видели только эту.

– Вы думаете, я ошиблась?

– Знаете, люди на фотографиях, снятых в разное время, могут выглядеть совершенно по-разному.

– Если это был не Джонни, то кто же?

– Самозванец.

Милли уставилась на Габриэля, пораженная этой вероятностью.

Они услышали позвякивание фарфора – Дебрюйн возвращался из кухни с подносом. Приняв к сведению молчание в гостиной, он поставил поднос на кофейный столик и вопросительно посмотрел на жену.

– Мамочка, можно, я налью чай? – спросила Вайолет. – Обещаю не расплескать.

– Нет, дорогая. На этот раз чай я налью сама. Может, ты с папочкой пойдешь посмотреть телевизор? – Она умоляюще взглянула на мужа.

Дебрюйн взял дочку за руку.

– Пойдем проверим, что там передают, – сказал он, уводя ее из гостиной.

Через минуту из соседней комнаты донесся звук неприятно развеселой музыки из телевизора. Хотя поднос с чаем стоял перед ней на столе, Милли не спешила его разливать, она сидела, обхватив себя руками, все еще переваривая известие, вносившее в ее жизнь новую неопределенность.

– Хенк Андриссен из Интерпола сказал нам, что вы еще лежали в больнице, когда полиция показывала вам фотографию. Вы все еще были слабы, восстанавливались. А с того времени, когда вы в последний раз видели убийцу, прошло несколько недель.

– Вы думаете, я ошиблась, – тихо сказала она.

– Свидетели часто ошибаются, – заметил Габриэль. – Они путают детали и забывают лица.

Джейн подумала обо всех свидетелях, которые действовали из лучших побуждений, но называли невиновных преступниками или давали описания, ничуть не соответствовавшие действительности. Человеческий мозг умело восполняет отсутствующие детали и уверенно преобразует их в факты, даже если все это – игра их воображения.

– Вы пытаетесь пробудить во мне сомнения, – сказала Милли. – Но на фотографии, которую мне показывали, был Джонни. Я помню его лицо во всех подробностях. – Она переводила взгляд с Габриэля на Джейн и обратно. – Может быть, теперь он носит другое имя. Но где бы он ни находился, как бы ни называл себя, я знаю: он меня тоже не забыл.

Они услышали громкий смех Вайолет под все еще звучащую из телевизора веселую музыку. Но в этой комнате так прочно обосновался холод, что его не могли прогнать даже лучи солнца, проникающие через окно.

– Вот почему вы не вернулись в Лондон, – сказала Джейн.

– Джонни знал мой адрес, место работы. Он знал, как меня найти. Я не могла вернуться. – Милли посмотрела туда, откуда доносился смех дочери. – И потом, появился Кристофер.

– Он рассказал, как вы познакомились.

– После того как я вышла из буша, именно он оставался со мной. День за днем он сидел рядом с моей кроватью в больнице. Благодаря ему я чувствовала себя защищенной. Только благодаря ему. – Она посмотрела на Джейн. – Зачем мне было возвращаться в Лондон?

– Ведь у вас там живет сестра.

– Но мой дом теперь здесь. Я здесь своя. – Она посмотрела на дерево с его обнимающими ветвями. – Африка изменила меня. Там, в буше, я потеряла себя прежнюю. Буш затачивает тебя, как на оселке, снимает все лишнее. Он вынуждает тебя заглянуть в лицо самому себе. Попав в буш, я была глупой девчонкой. Меня волновали туфельки, сумочки и кремы для лица. Я потеряла несколько лет, надеясь, что Ричард женится на мне. Я думала, что для счастья мне не хватает только обручального кольца. Но потом, когда я поняла, что близка к смерти, я обрела себя. Настоящую себя. Я оставила прежнюю Милли там и не тоскую по ней. Моя настоящая жизнь здесь, в Таус-Ривере.

– Где вас все еще мучают кошмары.

Милли моргнула:

– Крис сказал вам?

– Он сказал, что вы кричите во сне и просыпаетесь.

– После вашего звонка. Из-за него все вернулось – вы это вернули.

– А значит, оно все еще здесь, Милли. На самом деле оно все еще с вами.

– Я прекрасно жила.

– Так ли? – Джейн оглядела комнату, аккуратно расставленные книги на полках, вазу с цветами, стоящую точно посредине каминной полки. – Или здесь вы просто прячетесь от мира?

– А вы бы не прятались после того, что случилось?

– Я бы хотела снова почувствовать себя в безопасности. И для этого есть один способ: найти убийцу и упрятать его за решетку.

– Это ваша работа, детектив. Не моя. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам. Я просмотрю все фотографии, которые вы привезли. Отвечу на все вопросы. Но я не полечу в Бостон. Не оставлю мой дом.