— Элизабет Вудвилл уничтожит твоего брата, — предсказывал он Тэвису, сидя за кубком доброго вина в парадном зале замка Данмор. — Говорят, она женщина великих страстей, совсем не во вкусе Джемми, хотя, может, принц сумеет насладиться ее милостями.

— Не сомневаюсь, что Генри Тюдор будет рад избавиться от тещи, — хмыкнул Тэвис. — Сварливая потаскуха, насколько я слышал, и знаю, что ее собственная мать, леди Маргарет Бофор, не очень-то жалует дочку. Те, кто ведет переговоры, просто затеяли политические игры, Арчи, ты понимаешь это так же, как и я. Сейчас главное — заключить мир между обеими странами, и не думаю, что, если Джемми вынудят пойти к алтарю с этой английской ведьмой, переговоры пойдут успешнее.

— Но зато это может подтолкнуть наконец Джемми к тому, чтобы дать англичанам хорошую трепку! — засмеялся граф.

— Энгус, этой свадьбе не бывать, — спокойно заявил Тэвис Стюарт. — Мирный договор вот-вот будет подписан, а у Тюдора слишком много своих бед, чтобы беспокоиться о судьбе Элизабет Вудвилл.

— Тот парнишка в Ирландии, — кивнул Арчибалд Дуглас.

— Ходят слухи, что его короновали в Дублине, — сказал Тэвис. — Вряд ли Тюдору это понравилось!

— У него теперь есть наследник, принц Артур, — напомнил Энгус.

— Да, но и сейчас найдутся стойкие сторонники Йорков, желающие свергнуть короля ланкастерской династии.

— Но ведь юный принц — самозванец, как утверждает Генри Тюдор. Говорят, он даже вытащил беднягу Плантагенета из Тауэра, чтобы показать народу, — вздохнул граф Энгус и добавил:

— Если, конечно, тот, что в Тауэре, — настоящий наследник. Кто знает, вдруг принц успел сбежать в Ирландию?

— Для Шотландии это не имеет значения, — покачал головой Тэвис Стюарт. — Пусть англичане дерутся между собой и оставят нас в покое!

— Или отдадут назад Бервик, — лукаво вставил Энгус.

— Тебе еще не надоело повторять одно и то же. Арчи?

— Милорд!

Граф, подняв глаза, увидел Лону.

— Что тебе, девушка?

— Хозяйка велела передать, что роды начались, — выпалила служанка.

Тэвис вскочил:

— С ней все в порядке? Может, мне прийти?

Он не знал, куда повернуться и что делать, к великому изумлению Энгуса, поскольку Арчибалд Дуглас никогда не думал увидеть графа Данмора в такой растерянности — и из-за чего?!

Подумаешь, ребенок!

— Наверное, ей станет легче, если вы будете рядом, милорд.

— А моя мать?

— Госпожа уже послала за леди Флеминг.

— Священника! — закричал граф.

— Господи, Тэвис, да ведь жена твоя не умирает, и крестить ребенка еще рано! — добродушно заметил Энгус. — Иди-ка к роженице. Я с удовольствием посижу и один, пока вино не кончится.

Лона уже выбежала из зала, граф поспешил следом. В дверях покоев графини его встретила Флора.

— Ваша мать не успеет, милорд, — деловито известила она. — Никогда еще не видела, чтобы малыш так торопился появиться на свет. Подумать только, еще недавно миледи спокойно сидела за вышиванием, а через минуту уже начались схватки!

Послышался мучительный крик Арабеллы:

— Флора!!!

— Я здесь, мой ягненочек, — ободряюще ответила пожилая женщина, — а вот и виновник всех твоих бед!

Роженица полусидела на родильном кресле — высоко поднятые раздвинутые ноги лежали на деревянных поручнях, прекрасное лицо раскраснелось, на лбу выступил пот. Но при виде мужа она улыбнулась:

— О Тэвис! Ребенок сейчас родится! Еще до утра у нас появится малыш!

— Скорее, еще до окончания этого часа, — пробормотала Флора себе под нос, когда граф наклонился, чтобы поцеловать жену.

Услышав слова служанки, Тэвис Стюарт от души рассмеялся:

— Сегодня первый день весны, любимая, хотя ветер еще холодный и дует с севера. Думаю, это доброе предзнаменование — наш первенец родится в первый весенний день.

— Весна — это молодая девушка, — возразила Арабелла, — сам король говорил мне об этом.

Но тут снова начались схватки. Арабелла застонала от боли.

— Все хорошо, ягненочек мой, — ободряла Флора хозяйку и, поглядев на Лону, спросила:

— Одеяла греются, девушка?

— Да, все готово! — весело ответила та.

— Любимая, тебе очень больно? — расстроился граф, и Флора подняла глаза к небу.

— Роды — всегда дело трудное, милорд, — сообщила она хозяину.

— Со мной все в порядке, дорогой, — заверила Арабелла и снова застонала еще жалобнее.

Граф побледнел, но Флора спокойно заметила;

— Ну вот, миледи, уже показалась головка. Гляди, Лона!

Тужься, мой ягненочек, сильнее тужься!

Арабелла, охнув, последовала совету служанки. Флора, встав перед госпожой, наклонилась, чтобы помочь.

— Ой, Флорам — взвизгнула Арабелла. — Он выходит! Я чувствую!

— Да, ягненочек, вот уже и плечики видны! Натужься еще раз! Ну вот и все, — проворковала Флора, подхватывая новорожденного.

Она быстро вытерла кровь с ребенка тряпочкой, смоченной в теплом масле, и, положив его на подстилку, ловко отрезала и завязала пуповину, а потом завернула новорожденную в свивальник. Малышка, сморщив крохотное личико, разразилась громким плачем.

— Истинная дочь своей матери, — заметил граф, успевший разглядеть пол младенца, пока Флора ухаживала за ним.

— Ты не разочарован? — тихо спросила Арабелла, вновь закусив губу от боли; выходил послед.

— Нет, любимая. Ты вне опасности, малышка Мэгги здорова, а у нас еще будут дети, — пообещал граф, снова целуя жену в лоб.

— Она крепкая женщина, — одобрительно заметила Флора, — не то что ее бедная мать!

— Дайте мне дочку! — потребовала Арабелла у мужа, когда тот взял ребенка на руки, пытаясь успокоить. — Неужели все должны увидеть это чудо до меня?!

Флора улыбнулась, а Лона громко хмыкнула.

— Пожелай маме спокойной ночи, Мэгги, — сказал Тэвис, наклонившись, чтобы положить девочку на руки Арабеллы.

Изумленное восхищение отражалось на прелестном лице графини Данмор, впервые увидевшей своего ребенка. Малышка была просто красавицей, и негустые пока еще волосики оказались светло-золотистыми, как у матери. Кожа была розовой и упругой, а глаза… синими и настороженными. Очевидно, ребенок был достаточно крепким, чтобы выжить.

— Ох, моя малышка, . — тихо сказала Арабелла, не сводя глаз с дочери.

Но леди Маргарет Стюарт открыла розовый ротик и оглушительно завопила, побагровев от натуги и негодования.

— Что это с ней? — испугалась Арабелла.