в опасных плаваниях. Когда настанет полнолуние, они с Фуртией Буревестницей отправятся в королевство Сепул, чтобы заключить новый союз с домом Козол.

Снова удивленные шепотки. Думаи перевела дыхание. Он всего лишь оповещает об ее отлучке, объясняя двору все так, как они сговорились.

И тут он произнес слова, переменившие все:

– По возвращении она станет коронной принцессой Сейки.

Думаи смотрела на него, похолодев до костей. Как и все остальные.

«Отец, что ты творишь?!»

– Я счастлив, что обрел безупречную дочь, восхваляемую наставниками и любимую богами. Лучшей преемницы мне не найти, – говорил император Йороду. – Принцесса Сузумаи, как младшая дочь, будет ей верной помощницей во всех делах. Я знаю, что после моего отречения в ее пользу императрица Думаи установит новую эру мира и процветания.

Улыбка речного хозяина была будто вырезана из дерева. Императрица Сипво побледнела сильнее прежнего. Сузумаи с недоумением смотрела на мать. Думаи под множеством взглядов вдруг почувствовала себя голой.

– А теперь, – с едва заметным удовлетворением в голосе произнес император Йороду, – о дальнейших назначениях.

31

Юг

Военный зал был самым большим в обители, а его потолок – шедевром эрсирских зеркальщиков. Одна сторона оставалась открыта стихиям, круто обрываясь к лесу за девятью колоннами-стражами. Их украшала тонкая резьба, изображавшая жизнь и деяния девяти спутниц Клеолинды.

Верхний карниз каждой колонны венчал бюст спутницы. Под изваяниями тех из них, кто выносил дитя, на селини перечислялись имена всех потомков женского пола. Протянувшиеся на пять столетий кровные линии сестер.

После воспламенения она высекла свое имя на второй колонне под множеством имен Мелим, ведущих род от первой – Нары. Рассказывали, что она утешала Мать, когда той снился Безымянный.

Тунува мечтала, чтобы Нара и ее утешила: склонилась с колонны и отогнала кошмары. В последнем видении Эсбар пронзила ей сердце, и Тунува, проснувшись в поту, приняла его влагу за кровь.

Эсбар она не рассказывала.

Та у дальней стены зала неспешно озирала стойки с оружием. По ее кивку оружейница сняла отделанные серебром ножны эрсирского меча, протерла клинок промасленной тряпицей и вручила воительнице.

Когда Эсбар подняла оружие, чтобы осмотреть, Тунува вспомнила холод металла из сновидения.

Она встряхнулась:

– Ты готова или все любуешься собой в потолке?

– А что? – отозвалась Эсбар, одним прыжком выскочив на середину зала. – Думаешь, есть чем любоваться?

– Бесспорно.

Посмотреть собралось немало сестер. Елени стояла в углу, поодаль от других. Она отбыла долгое заключение, наложенное на нее за соучастие Сию.

– Ты мне льстишь, любимая, – сказала Эсбар, возвращая ее к делу.

Она перевернула меч, прижала плоскость клинка к изрезанному шрамами предплечью.

– Но будь осторожней, – добавила Эсбар. Они закружили друг против друга. – Внушишь мне самоуверенность, и как бы тебе об этом не пожалеть.

– Твоя правда, самоуверенность – опасное оружие. – Тунува прокрутила в воздухе копье. – Однако я могу обратить самоуверенность и в свою пользу.

Эсбар, растянув губы в улыбке, сделала рывок.

Они еще детьми освоили все виды оружия южан, в том числе искалинские клинки. Сестер готовили биться не с людьми, но Мать поразила Безымянного Аскалоном, мечом из Иниса. Не бывает чудовищ, неуязвимых для стали.

Эсбар рубила и колола, вздувая жгуты мышц на плечах. Она всегда начинала схватку с особым напором, торопясь повергнуть противницу. Тунува по опыту знала, что спешить не стоит, и легко отбивала удары.

– Вижу, ты даешь мне вести. – Эсбар смахнула с лица седую прядь. – Не готовишься ли ты к поражению?

– Ах, я, знаешь ли, люблю разогреть кровь перед танцем.

Впервые они сошлись в этом зале вскоре после первого поцелуя. Эсбар в каждой схватке билась за победу – победила и тогда. Она, отослав лекарей, сама оказала Тунуве помощь.

«Нет ничего превыше Матери, – тихо и твердо проговорила она. – Что бы мы ни делали, это не должно отвратить нас от исполнения долга. Мы воительницы, Тунува».

С того дня и поныне Тунува билась против Эсбар так же упорно, как против всякой другой сестры. И ни разу за тридцать лет не дрогнула.

Эсбар тяжелыми ударами гоняла ее по залу. Она одна была целым войском, ее меч уловлял солнечный луч и дробил его в зеркалах. Острие мелькнуло на палец от Тунувы – та едва успела взметнуть копье, отражая удар.

Обе с разворотом отскочили назад. Эсбар снова ринулась в атаку. Тунува, прокручивая копье вокруг пояса и через плечо, отводила удары. Эсбар не сбавляла напора, но Тунува воспитала в себе терпение пережидать ее атаки и отражала все попытки прорвать оборону.

Она никогда не любила охоты, а вот бой – это чудесно. Чувствовать, как взмывает и изгибается тело; дивиться, сколько в нем силы, как глаз ведет разговор с умом и мышцами. И еще, конечно, поражаться этой стихийной силе – Эсбар.

Перед ней снова вспыхнул изогнутый клинок. Отбивая его, Тунува вспомнила, как впервые увидела Эсбар в бою – с Гашан, которая была двумя годами старше. Гордость и злость в их схватке сказывались в беспорядочных ударах, выкриках, скрежете зубов – а вот в поединках с Тунувой Эсбар всегда была само рыцарство.

Противница наконец замедлилась. Заметив блестящий на ее коже пот, Тунува тотчас нацелила копье. Эсбар устало посипывала на вдохе. Она отбивалась ударами сверху и снизу, перехватив меч обеими руками и едва успевая отвести наконечник от лица. На втором дыхании она вновь на время вырвалась вперед, однако Тунува извернулась и попала ей в подбородок тупым концом копья. Эсбар ухмыльнулась. Такой синяк раскрасится всеми цветами и погаснет к завтрашнему утру.

Тунува под восхищенные возгласы сестер закрутила копье. Она всегда предпочитала изящное оружие Куменги. Она крепче сжала древко, выставила его вперед, вогнала конец в пол и, опершись, как на шест, выбросила тело в сторону Эсбар – ударила ту прямо в грудь. Коснувшись пола, Эсбар мгновенно взлетела на ноги.

Тунува, не отставая, нацелилась ей по икрам. Эсбар уклонилась прыжком и ударила в полную силу, прижав копье к полу. Тунува напряглась, вырвала его из захвата и тем же движением, перебросив древко через пояс, опять обратила наконечник к Эсбар.

Та снова атаковала. Тунува высмотрела свой шанс – ударила ее по ладони, выбила меч. В следующее мгновение Эсбар упала навзничь, а Тунува, насев на нее, кольнула копьем в горло. Эсбар, отдуваясь, рассмеялась:

– Порой я забываю, как ты хороша.

– Хм… – Тунува ее поцеловала. – А я всегда рада напомнить.

Поднявшись, она протянула руку, и Эсбар позволила подруге поднять себя с пола. Под аплодисменты сестер она передала меч оружейнику, пригладила волосы и оглянулась на зрительниц.

– Канта, молодец, что пришла. – Сжав и разжав кулак, Эсбар добавила: – Сразимся?

Многие обернулись. Новенькая стояла рядом с Елени, завернувшись в желтоватые шелка, которые, впрочем, оставляли обнаженными руки до плеч.

– Любезное приглашение, Эсбар, только я не воительница. – Канта склонила голову. – Стараюсь обходиться без драки.

– Если станешь сестрой, не обойдешься. – Эсбар взяла поднесенную