– Моя?

– Ты моя сестра, – произнес он с едва уловимым нетерпением. – Если тебе нужна тысяча фунтов, ты ее получишь.

«Все так просто? Не может быть. Ничего не бывает так просто…»

– О… Хорошо?

Он внимательно смотрел на нее, затем негромко чертыхнулся.

– Тебе ведь станет легче, если у тебя будет эта тысяча фунтов, не так ли? Прости, я должен был подумать об этом раньше. Давно прошли те времена, когда я вынужден был обращаться к кому-то за деньгами. Я забыл, какое напряжение вызывает у человека такая зависимость, и поэтому сейчас воспринимаю материальную независимость как нечто естественное. Завтра я прикажу привезти тебе деньги из банка. Тогда, возможно, ты перестанешь так сильно беспокоиться о своем будущем и будешь получать больше удовольствия от Колдуэлла. Такое решение тебя устроит?

Завтра она получит тысячу фунтов… Анна едва могла этому поверить. Она пришла к нему, ожидая его разочарования и опасаясь самого худшего, а он предлагает ей тысячу фунтов.

– Да. Нет. Я не понимаю. Должна ли я понимать, что ты хочешь выплатить деньги, которые мне не принадлежат, и ты хочешь, чтобы я осталась?

– Неужели мы с этим еще не закончили?

– Да, но… Когда ты приглашал меня, ты считал, что твой отец оставил невыплаченный долг…

Анна умолкла, увидев, как на лице Люсьена появилось жесткое выражение. Твердый взгляд брата буквально пригвоздил ее к полу, ибо в этот момент перед ней стоял представитель знатного рода – английский лорд до кончиков ногтей, которому и в подметки не годились те изнеженные распутники, которые посещали Андовер-Хаус.

– Я пригласил в Колдуэлл-Мэнор не долги, – произнес Люсьен. – Тебе рады здесь, потому что ты моя сестра. И никакой контракт, выполненный, аннулированный, устный или письменный не изменит этого положения. Мы разобрались с этим вопросом?

Она кивнула, и едва слышно пробормотала:

– Да.

– Ты уверена? У меня нет желания вновь возвращаться к этому разговору.

– Да. Да, я уверена.

Люсьен снова кивнул и заложил руки за спину.

– Хорошо. Я не знаком с твоей матерью лично, имею о ней лишь весьма скудные сведения, но, судя по твоим опасениям, подозреваю, что она с этой информацией приехала в Колриджтон не за тем, чтобы просветить или защитить тебя. Я прав в своем предположении?

– Да.

– Она уедет завтра же.

Анна вышла из-за спинки кресла, испытывая головокружительное облегчение, но даже его было недостаточно, чтобы преодолеть опасение, что кто-то из обитателей Колдуэлла окажется в одной комнате с ее матерью.

– В этом нет необходимости, завтра я сама отошлю ее.

– Анна, я не…

– Прошу тебя. Она моя мать. И я должна это сделать.

– Ее присутствие в Колриджтоне чем-то угрожает тебе?

– Только моему душевному спокойствию, – заверила его Анна.

Несколько долгих секунд он обдумывал ее слова.

– Хорошо, только с тобой поедут двое слуг.

– Да, конечно, но я хочу, чтобы они остались у входа в гостиницу, какую бы подлость ни предприняла мадам, она никоим образом не должна коснуться семьи Хаверстонов.

– И ты, конечно, сообщишь мне, если миссис Рейберн все-таки сумеет доставить тебе какие-то неприятности.

– Конечно, – ответила Анна, надеясь, что он ограничится ее неопределенным обещанием. Вероятность того, что миссис Рейберн согласится уехать, не задумав какую-нибудь гадость, была очень мала.

– Хорошо. В таком случае, как я уже сказал тебе раньше… Мы с этим разобрались.

Взвесив все за и против, Макс в конечном итоге отказался от намерения спросить у Анны, нуждается ли она в непосредственной помощи в решении неожиданно возникшей проблемы с матерью. Слишком велика была вероятность, что она откажется и еще больше рассердится, именно поэтому он решил помочь ей, несмотря ни на что.

Она должна понять, что независимость заключается не в том, чтобы, не доверяя никому, делать все самостоятельно. Никто не делает все сам, портной не ткет ткань для костюмов, а кузнец не добывает железную руду, чтобы выковать подкову для лошади.

И Анна не будет сама выдворять мать, вот почему, как только он увидел, что она выходит из кабинета под руку с Люсьеном, тотчас сел на коня и отправился в Колриджтон.

Кроме того, когда просишь разрешения, то обычно добиваешься меньшего успеха, чем когда вымаливаешь прощение.

И сегодня вечером его миссия обязательно увенчается успехом.

Не составило никакого труда узнать, в какой комнате остановилась миссис Рейберн. Владелец «Медвежьей берлоги» Джим Оулден знал Макса с детства, а его жена обожала Беатрис.

– Ты и без моей помощи их найдешь, – проворчал Джим, когда Макс объяснил, кто ему нужен. – Парочка горгулий стоят прямо напротив дверей. Они называют себя мистер Оукс и мистер Джоунз, но не нравятся они мне, с чего бы этой дамочке здесь понадобилась охрана? Тут вам не Сен-Жиль. Не дай бог, из-за этого пойдут разговоры, что у нас тут небезопасно…

– Я мог бы тебя избавить от них уже завтра.

Хозяин постоялого двора удивленно приподнял брови, когда понял, что Макс зашел не с обычным визитом вежливости.

– А может, прямо сейчас? – Он метнул взгляд наверх. – Только стены мне не ломай.

Здание было сравнительно новое, стены прочные.

– Надеюсь, до этого дело не дойдет.

– Тогда вперед.

Макс не дал Джиму шанса передумать. Шагая через две ступеньки, он быстро поднялся и сразу увидел двух громил, которые стояли возле двери номера миссис Рейберн.

Макс узнал этих типов, которых помнил по своим прежним визитам в Андовер-Хаус. Плотный коротышка с руками кузнеца был Оукс. Дылда с пронырливым взглядом – Джоунз.

Хотя более устрашающий вид был у Оукса, именно Джоунз представлял реальную угрозу. Он был сильным, быстрым и, не раздумывая, хватался за нож.

Макс приближался к ним, стараясь расслабить плечи и размять пальцы.

Если получится, он уговорит их пропустить его в комнату. Если нет… Что ж, он не возражал против небольшой стычки. Когда он увидел Анну расстроенной, кровь у него буквально закипела, а поскольку воевать с миссис Рейберн он не мог, то свое возмущение вполне мог выплеснуть на этих громил.

– Добрый вечер, парни. – Макс остановился у двери, встав ближе к Джоунзу. – Доложите миссис Рейберн, что к ней явился с визитом лорд Дейн.

– Миссис Рейберн никого не принимает. – Оукс оторвался от стены и пренебрежительно фыркнул. – Милорд.

– Она сделает исключение.

– Я не…

Макс бросил на Джоунза суровый взгляд, заставив его замолчать.