— Ты рисковал своей жизнью ради меня! — кричу я.

— Конечно. — Он хмурится, смущенный. — Ты ударилась головой?

— Катон, — огрызаюсь в отчаянии. — Ты не должен был этого делать.

— Почему нет? — сердито отвечает он.

— Потому что… Потому что ты нужен своему народу!

— И? — отвечает он.

— Ты нужен своему народу, Катон, но я никому не нужна! — заканчиваю я, задыхаясь, глядя в его разъяренные глаза.

— Ты нужна мне, — рычит он. — Разве ты не видишь? Я не могу жить без тебя, ты, гениальная глупышка. — Он хватает меня, притягивает к себе и впивается в мои губы.

Я стону, а он заглатывает звук, целует меня, и я отдаю столько же, сколько получаю. Облизываю и покусываю его губы, высасывая жжение, а он рычит и снова переворачивает нас так, что я оказываюсь прижатой к нему. Он втискивает свое тело между моими бедрами, посасывая мой язык.

Так же внезапно, как все началось, все прекращается, когда электрический разряд проходит через него и охватывает меня. Я вскрикиваю, и он отбрасывает меня, корчась на полу и хватаясь когтями за шею, на которой я даже не заметила тонкий серебряный ошейник.

— Катон! — кричу я, прикрывая рукой губы, в шоке.

Я вскакиваю на ноги и бросаюсь к двери, колотя в нее до тех пор, пока мои руки не начинают резаться.

— Прекратите, прекратите! — кричу я. — Пожалуйста, остановитесь! — Я отворачиваюсь, прикрывая губы, пока Катон ревет, когда по его телу проходят новые разряды. В этот момент дверь открывается, и меня останавливает пистолет прижатый к голове.

Катон рычит и смотрит на нас, даже когда вцепляется когтями в ошейник.

— Время вышло. — Пистолет остается у головы, пока меня тащат прочь. — Если ты дернешься, она умрет. — Когда дверь захлопывается, я замираю, страстно желая вернуться к Катону. Охранник прижимает меня к стене и смотрит в глаза. — Теперь ты понимаешь? Если ты не будешь работать, мы убьем твою зверушку.

— Я буду работать, — мгновенно отвечаю. Я сделаю все, чтобы защитить его.

Он здесь.

Катон пришел за мной.

⁓

Катон у них, и я не позволю им причинить ему вред, поэтому пока буду вести себя хорошо.

Я работаю несколько часов, а после мне разрешают переодеться в одежду, которую выдают, наконец-то избавив меня от этого чертова халата.

Честно говоря, я не их маленький лакей. Они смотрят на меня скучающими глазами и, в конце концов, уходят, а я начинаю разрабатывать план. Я еще не знаю, как все сложится, но мне нужно вывести отсюда Катона и исследования. Сажусь, и прячу бумаги в мусорной корзине под столом, и начинаю добавлять по ходу дела всякие бумажки, чтобы у них не возникло подозрений.

Я как раз выпрямляюсь, добавляя образцы, когда за моей спиной открывается дверь, заставляя меня напрячься.

— Вставай, доктор, нам нужно кое-кого увидеть.

С этими словами меня поднимают на ноги под дулом пистолета и тащат по коридорам, прежде чем показать на дверь.

— Жди здесь, — приказывает охранник.

— Зачем? — спрашиваю я, но он игнорирует меня. — Очевидно, ты глухой, как и немой, — бормочу я.

Он поворачивается ко мне, поджимая губы, и подходит ближе, возвышаясь надо мной.

— Что ты сказала?

— Тебе придется постараться, чтобы напугать меня, — мило отвечаю, похлопывая по его груди и отталкивая охранника назад. — Я слишком долго прожила среди восьмифутовых монстров, чтобы такой слабак, скотина как ты на стероидах, смог меня запугать. — Я хлопаю ресницами.

Он поднимает руку и уже собирается дать мне пощечину, когда раздается сигнал рации.

— Впусти ее в комнату.

— Повезло тебе, сучка. В следующий раз тебе так не повезет, — шепчет охранник, грубо хватает меня за руку, открывает дверь и впихивает в комнату.

Повернувшись, я бью по нему кулаком.

— Ублюдок, — бормочу я, но потом замираю, обернувшись. На столе лежит прикованная Ария. Я спешу к ней, падаю на колени и провожу рукой по ее голове.

— Ария? — Я шепчу: — Ария? — Я повторяю громче, но она не шевелится.

Запустив руку в ее мокрые от пота волосы, нащупываю пульс и вздыхаю с облегчением, что она жива. Она явно в отключке, но жива. Воды, чтобы помыть ей голову и поискать раны, нет, поэтому я сажусь на пятки и закусываю губу, оглядываясь по сторонам. Они привели меня сюда не просто так… Неужели для того, чтобы использовать ее против меня?

Возможно.

Со вздохом встаю на ноги и обхожу стол, не сводя с нее глаз.

— Причинение ей боли ничего тебе не даст, я ее почти не знаю. Она просто та, кого вы наняли в качестве проводника, и если хотите знать мое мнение, тупая, как коробка, — говорю я, надеясь, что они отпустят ее или хотя бы не будут причинять ей вреда. — Я бы избавилась от нее сейчас и избежала бы кучи проблем. Поверь, она только на это и способна — на неприятности. — От этих слов меня тошнит, и молюсь, если Ария меня слышит, чтоб поняла, что я говорю так специально.

Дверь снова открывается, и входит доктор Хейс.

— Как некрасиво, Талия. Она проделала этот путь, чтобы спасти тебя от нас. — Он качает головой, разглядывая ее. — Я признаю, ей… не хватает ума, но она храбрая. — Он закрывает за собой дверь и прислоняется к ней, разглядывая меня.

— Садись.

— Я не собака, — огрызаюсь я.

— Нет, если бы ты была собакой, то вела бы себя лучше. А теперь сядь, — требует он, — пока я не решил, что девушка мне не нужна, и не перерезал ее милое горлышко.

Сузив глаза, я сажусь в кресло, сложив руки на столе. Я смотрю то на нее, то на него, гадая, что он задумал. Она пришла за мной вместе с Катоном… и Акуджи. О боже, он бы не отпустил ее одну. Я хочу спросить, но не решаюсь. Это меня выдаст, а именно этого он и добивается. Он ищет любые слабые места, и я уже показала, что Катон — одно из них, и поэтому ему будет больно.

Я не позволю, чтобы это случилось с Арией и Акуджи, если он здесь.

Вместо этого я молчу, жду, наблюдаю и гадаю, каким будет его следующий шаг. Внезапно Ария издаёт стон. Я перевожу взгляд на нее, когда она просыпается, и стоны, наполненные болью, заставляют меня вздрогнуть. Звуки прекращаются, и она открывает глаза, щурясь от света. Она поднимает голову, и ее взгляд устремляется на меня.

Я наблюдаю, как эмоции сменяют друг друга, почти слишком быстро, чтобы уследить за ними: шок, чувство вины, беспокойство, счастье