— Тебя куда везти? — спросил я, заводя мотор.

— В «Маленького Инфанта», — сразу ответил Рауль.

Ну, хоть не домой. «Маленький Инфант» — это вроде бы и довольно приличный, не из дешевых, отель, в котором при этом стараются не особо внимательно разглядывать постояльцев и интересоваться их родственными связями. Его можно даже считать самым приличным домом свиданий в городе. И до него отсюда недалеко.

Сюзет сидела молча и вроде даже чуть улыбалась, с заднего сиденья доносились возня и чмоканье, там решили зря времени не терять. Минут через пять я уже остановился у входа в отель.

— Рауль, ты одним ранением удовлетворись, — сказал я, когда тот с дамой выбрался с заднего сидения.

— Опытный воин впросак не попадает, — сказал он на прощание.

— Тогда удачи, — я только усмехнулся.

Задняя дверь захлопнулась, и я сразу же включил первую и поехал.

— Куда нам?

— В Бельвиль, в самый конец улицы Гинемера.

— Хорошо.

Бельвиль — один из самых бедных районов французского сектора, пусть еще и не трущобы, но недалеко от них ушел. А конец улицы лейтенанта Гинемера — как раз скопление самых дешевых меблирашек, где живут, деля квартплату, продавщицы универсальных магазинов, клерки с самыми низкими должностями, конторские машинистки и такие вот танцовщицы тоже, выходит.

Дело уже к утру, машин на дороге почти нет, разве что пару раз попались навстречу сине-белые патрульные «шевроле». Да и сами машины у домов были все больше старыми и потрепанными. Бедный район, говорю же. Закрытые ставнями витрины каких-то магазинчиков и лавок, закрытые бары, закрытые подъезды. Спят все давно, большинству людей на работу с самого утра. Тогда все разом проснутся и потянутся до станции метро «Бельвиль», и оттуда разъедутся кто куда.

— Чем ты занимаешься? — спросила Сюзет.

— Ничем интересным, работаю на большую компанию, а та работает с банками, — ушел я от прямого ответа, а она не стала на нем настаивать. — А ты только во «Фламинго» работаешь?

— Сейчас да. Танцевала в кордебалете в «Крейзи Хорс», но как-то вывихнула щиколотку, и вместо меня взяли другую.

Ну да, я угадал, танцовщица в ней видна.

— Ты здесь родилась?

— Нет, приехала с родителями в восемь лет.

— Живешь с ними?

— С мамой, отец умер два года назад. Вон там нужно налево повернуть, — показала она рукой. — Где афишная тумба, видишь?

— Хорошо, — я свернул куда сказано.

Улица сузилась, хотя совсем узких здесь нет, город новый, фонари горели через один, в окнах ни единого огонька. Как вымерло все. Хотя нет, вон вроде бы в баре свет горит, и два каких-то парня стоят на улице, вижу огоньки сигарет.

— Тут еще что-то открыто? — удивился я.

— В этом баре играют, — Сюзет чуть вздохнула. — Все подонки из этого района там крутятся.

Я лишь кивнул. Интересно, кому они здесь платят «за защиту»? Полиции, скорей всего, этот район ни под какую большую банду не попал. Мутит здесь что-то пара марсельских банд, но никогда не слышал, чтобы они большого влияния достигали.

— Во-он у той подворотни, — снова задала курс Сюзет. — Дальше я пешком.

— Я провожу.

— Не стоит, — она вроде бы чуть занервничала.

— Не надо меня бояться, я безвредный. Мне просто так спокойней, ребята у бара не понравились.

Новое поколение «апашей» возникло в таких вот районах, уличная шпана. И даже слово снова воскресло.

— Все будет со мной в порядке.

Прозвучало это как-то не очень убедительно.

— Давай не будем спорить, — я улыбнулся, повернувшись к ней. — Скажи лучше, как я могу тебя еще найти?

— Во «Фламинго», ты же знаешь.

— Я не очень люблю клубы, — чуть преувеличил я. — Лучше пригласил бы тебя поужинать, если ты не против.

— А когда ты можешь? — она тоже улыбнулась.

— С моей работой трудно загадывать наперед, в этом проблема. У тебя есть телефон?

— Мы же не совсем в глуши живем, — засмеялась Сюзет. — Есть линия на шесть квартир, запиши: Бельвиль девяносто шесть — двадцать восемь. Лучше звонить в середине дня, когда я уже не сплю и еще не ушла на работу. Только придется дозваниваться, соседи любят говорить подолгу.

Машина остановилась. Я хотел открыть для Сюзет дверь, но она вышла сама, а я за это время успел вытащить из-под сидения «кольт» и просто сунуть его сзади за пояс.

— Здесь рядом, всего лишь через двор, — сказала она и взяла меня под руку.

В подворотне стук ее каблуков звучал, как некий гигантский метроном, отбивающий такт для нашего парного танца. Во дворе пахло кошками, компания которых сидела на угольном люке. На нас они никакого внимания не обратили. У подъезда с обшарпанной дверью мы остановились, Сюзет просто сжала мою руку и, попрощавшись, ушла. А я улыбнулся и тихо насвистывая, пошел обратно, отметив, что у меня на удивление хорошее настроение.

На выходе из подворотни, у машины, стояли двое апашей, явно дожидаясь меня. Настроения вступать в полемику у меня не было, поэтому я просто достал пистолет, направил одному из них, тому, что стоял ближе, в грудь, и сказал:

— Даже не начинайте. Увижу еще раз — убью обоих. Бегом отсюда!

Они как-то сразу мне поверили и побежали, и их удаляющийся топот был единственным звуком, который хоть как-то нарушал тишину. Кошки к тому времени примолкли.

На следующий день я проснулся поздно, примерно к ланчу. Долго стоял под душем, неторопливо побрился, в очередной раз помянув недобрым словом исчезнувшие усы, затем оделся и пешком дошел до кафе «Монпарнас», что расположилось недалеко от отеля на той же улице. Кафе оказалось недорогим, но кормили там вкусно, а кофе варил египтянин в феске, так что и тот оказался чрезвычайно удачным.

В кафе нашелся телефон, с которого я позвонил на «почтовый ящик», но никаких вестей от Маркама не поступало. Но в утренней газете много писали про скандал с агентами абвера, поэтому я решил проехаться мимо офиса Крауса и посмотреть, что там делается. Вернулся к машине, доехал до германского сектора, с удовлетворением заметил, что вход в офис закрыт, возле него дежурит полиция, отжимающая с тротуара целую кучу репортеров с удостоверениями прессы за лентами шляп. Хорошо, хоть что-то сработало как надо.

Затем нашел уличный телефон и дозвонился Сингеру, который оказался в магазине. Он на уличный телефон перезванивать не стал, ответил завуалировано:

— Твой товар дошел до покупателя. Они впечатлены.

— Насколько впечатлены?

— Очень сильно. А ты как думаешь? Еще новости есть?