Бадди все то время, что не проводил в казино, старался сосредоточиться на прочищении собственных мозгов. Хотя, строго говоря, эта практика не была предназначена для порождения дохода, он надеялся, что она тем не менее может оказать влияние на возрождение его способности совершать маленькие чудеса и как-то изменить положение вещей. Кроме того, он считал, что благодаря ей он себя хорошо чувствует.

Одновременно он помогал в харчевне, где Полли старалась накормить как можно больше путешественников, в то же время пытаясь отвлечь подозрительных инспекторов корпорации «Что-за-Сосиска!», то и дело появлявшихся здесь, чтобы проверить и перепроверить убывающие запасы братвурстов. Помимо всего прочего, эта работа помогала Бадди держаться в курсе происходящего на телевидении, так как телевизор над стойкой был целый день настроен на программу «Шоу-Америка»; впрочем, теперь, разумеется, иного выбора просто не было. Программа была полна объявлений о «Первом в Мире Полнометражном Реалити-Фильме», где в качестве звезд фигурировали ГИД страны Рэнсом Стоунфеллоу-второй и телеведущий Мундо Мефисто. «Америка: Премьера Фильма – со дня на день!» Рекламные клипы с Мефисто и Стоунфеллоу шли в эфире постоянно. Бадди видел передачу в прямом эфире – в программе «Эфирный Час СМИ», представившей интервью героя фильма – ГИДа страны, данное им известному комментатору Спиди Стилтону.

Стилтон: «Мистер Стоунфеллоу, как ГИД «Корпорации Америка», первейшая движущая сила «Шоу-Америка», а теперь еще и главный герой нового фильма, скажите мне – вы намеренно пытаетесь стереть грань между фантазией и реальностью?»

Стоунфеллоу (озадаченно): «Боюсь, я не вполне понимаю, о чем вы говорите…»

В то время как Мечтатели и Уродцы ждали поступления новых фондов, обстановка вокруг лагеря была, мягко говоря, напряженной. Как и следовало ожидать, караван из сотни грузовиков с Иисусом и Марией на боках не мог не привлечь внимания даже в необычной атмосфере Байю. Циркачи помогали поддерживать легенду, что все они – бродячие артисты, ежевечерне устраивая спектакли. И хотя эти спектакли носили более традиционный характер, чем другие недавние представления циркачей, поскольку они не хотели привлекать к себе излишнее внимание, у них был тот недостаток, что они собирали гораздо больше зрителей, а поэтому и гораздо больше наблюдающих глаз. Однако популярности Уродцев мешало конкурирующее с ними шоу, известное под названием «Четыре Всадника», которое как раз в это время стало повальным увлечением жителей Дельты.

Единственным положительным событием, полагал Бадди, было то, что им, по-видимому, удалось во время поездки в Байю избавиться от «крота», кто бы это ни был, поскольку впервые с тех пор, как Бадди включился в деятельность Мечтателей, в СМИ не появилось о них ни одного слова. Но камеры «Шоу-Америка», уже установленные в самых разных местах по всей округе, тихонько жужжали, поворачиваясь туда и сюда, безжалостно наблюдая, следя за каждым их движением, и все понимали, что это лишь вопрос времени, и раньше или позже они снова будут высвечены на экранах.

А тут еще Родриго. Никто больше не мог уследить, когда он уходит, когда возвращается, и он стал казаться Бадди чем-то вроде сорвавшейся с креплений пушки на раскачивающейся палубе – никогда не знаешь, чего от него ждать. Родриго установил связи с несколькими наиболее экстремистскими революционными группами, существовавшими в районе Байю, включая «Кецалькоатль» и «Бизнесменов», с которыми Ронда и все остальные Мечтатели отказывались иметь дело из-за их воинственной тактики. Родриго утверждал, что эти контакты имеют целью разузнать что-то об альтернативных планах на тот случай, если Мечтателям не удастся получить фонды поддержки. Ходили более мрачные слухи, что Родриго якобы планирует создать альтернативную, более воинственную организацию, которая будет называться «ПАУК» («Пробудим Американцев – Уничтожим Капиталитаристов»), и тем вызвать раскол в рядах Мечтателей. Во всяком случае, Родриго редко видели в лагере, по крайней мере тогда, когда нужно было делать какую-нибудь работу, а если он появлялся, то всегда в сопровождении личностей, при виде которых Бадди просто передергивало от отвращения – например, таких как Одноглазый Джек и его подручный Билл – Сорок Баксов. Их манера вести себя в лагере весьма таинственно и циклопическая внешность Одноглазого Джека заставляли Ронду вздрагивать. Не говоря уже об их грубых высказываниях. «М-м-м… М-м-м, – мог бросить один из них, оглядывая с ног до головы фигуру идущей по лагерю Ронды, ее кофейного цвета кожу и вьющиеся волосы. – Мне всегда нравились хлебцы с подгоревшей стороной!»

– А что я могу сделать, если они ценят женскую красоту? – пожимал плечами Родриго, когда Ронда возмущенно говорила ему об этом. – А что касается их внешнего вида, то они прекрасно подходят к твоим друзьям – Уродцам.

– Наши Уродцы уродливы только внешне, – отвечала Ронда. – А твои друзья уродливы до мозга костей.

Самые скептически настроенные члены их группы, особенно циркачи, которым никогда не нравился Родриго, чувствовали, что у их второго лидера развивается что-то вроде комплекса мессии. Они стали называть его «Годриго»,[45]поднимая брови и шепча «Род-Год» в тех случаях, когда он шел наперекор желаниям Ронды и приглашал в лагерь какую-нибудь мерзкую личность.

– Да он просто актерствует, старается привлечь к себе внимание, потому что ревнует из-за нашей с тобой дружбы, – сказала Ронда, когда Бадди поделился с ней своими опасениями. Но ее тон показался ему не слишком уверенным, и он подумал, что даже она сама не очень верит своему объяснению.

Со своей стороны Бадди подозревал, что Родриго подсел на что-то и что некоторые из его посетителей его снабжают. В Байю можно было достать самые разные виды новых наркотиков, а Родриго был как раз из тех, кто мог бы захотеть все их испробовать.

Может быть, думал Бадди, Родриго подсел на какое-то вещество, которое заставляет людей верить в собственную ложь.

Тем временем ситуация в Америке, более чем когда-либо, вышла из-под контроля. Орды термитов мощными колоннами проходили по улицам городов, пожирая все, что попадалось им на пути. Ветер дул безостановочно в течение многих дней, так что пацифисты-Мечтатели были готовы передушить друг друга; по ночам странные огненные полосы разукрашивали небеса. Бадди приходилось наблюдать в городе такое, что наполняло его дурными предчувствиями: часы на здании банка шли назад; младенец выплывал из коляски в воздух, пока его мать разглядывала витрину магазина. Дома беспрестанно напрягали цепи, крепившие их к земле, а про самые высокие здания говорили, что в них для каждой группы этажей теперь требуется своя временная зона.

Но самым неприятным событием из всех было то, что однажды вечером, когда Ронда, Бадди и Висенте заканчивали ужин в харчевне Полли, их внезапно угостили целым телефильмом о них самих и их занятиях в лагере: это явно было одним из приложений к каждодневной программе «Шоу-Америка». Но, как заметил Висенте после того, как они просмотрели ленту и увидели, что там имеются крупным планом кадры со знаменитой Рондой Джефферсон и Бывшим Президентом Спадом Томпсоном, только что вернувшимся из поездки за фондами с минимальным успехом, этот фильм неминуемо привлечет слишком пристальное внимание к их предприятию.