Но Эперит знал, что никакого побега не будет и не может быть. Пифия предупреждала его об опасностях любви, но что еще хуже, он в таком случае бросил бы Одиссея и Итаку, которую поклялся защищать. Юноша пожал руку Менелаю, клялся ради его чести проследить, чтобы Елена не сбежала из Спарты.

Кровь застыла у него в венах. Кроме того, куда им идти? Куда можно направиться, чтобы новость об их появлении не достигла ушей Тиндарея и Агамемнона? Не существовало таких мест, где не заметят красоту Елены. Им придется странствовать, перемещаться с места на место, спасаясь от гнева Спарты и Микен. Что это будет за жизнь? И сколько времени потребуется Елене, чтобы впасть в отчаяние от постоянных странствий и вернуться к отцу? Нет, глупо даже думать о подобном…

Эперит посмотрел на Елену, и она поняла, что он ответит.

— Конечно, нет, — сказала девушка, натужно улыбаясь.

— Они заставили меня поклясться следить за тобой, — признался молодой воин. — Они велели мне проследить, чтобы ты не сбежала. Мне очень жаль…

— Не жалей ни о чем. Я знаю, что ты не нарушишь слова, и когда-нибудь станешь великим человеком. — Она высвободилась из его объятий и снова встала перед ним, расправив плечи и распрямив спину. — Твое решение делает тебя в моих глазах луче, а не хуже. Но теперь я должна посмотреть в лицо судьбе, которую для меня выбрали боги.

Об этой судьбе Эперит знал больше, чем мог бы рассказать. Но, несмотря на слова Афины, он смел надеяться, что может иметься и какой-то другой ход судьбы — альтернатива, которая подойдет и Елене, и Одиссею.

— Может, есть какой-то другой путь, — произнес он вслух.

— Правда? Теперь я так не думаю, — ответила она.

— Ты можешь пойти на компромисс. Хотя тебе не нравится быть пешкой в борьбе за власть и политических играх твоего отца и Агамемнона, может, ты согласишься выйти замуж за мужчину по твоему выбору. С тех пор, как мы начали с тобой здесь встречаться, ты всегда говорила о побеге с Одиссеем и простой жизни на Итаке. А почему бы тебе не поговорить об этом с Тиндареем? Если ты выйдешь замуж за Одиссея, то, по крайней мере, сможешь покинуть Спарту и спокойно жить вдали от всего этого. Тогда Тиндарей даст Одиссею всех воинов, которые ему требуются, чтобы отвоевать свое царство. Даже Агамемнон проведет свой военный совет, который, как ты говоришь, и был целью приглашения греческой знати в Спарту. Все будут счастливы — конечно, за исключением других претендентов на твою руку. Что скажешь?

— Я скажу, что ты самонадеянный дурак, Эперит. Разве ты не знаешь, что моего мужа тщательно выбрали еще до того, как посыльных отправили приглашать всех этих претендентов?!

— Но в тебе столько прелести, госпожа. И я видел, как отец смотрит на тебя. Он не такая уж марионетка в руках Агамемнона, его решение может изменить самая красивая женщины в Греции, не правда ли?

Елена тепло улыбнулась и посмотрела на Эперита. Он никогда не забудет этого взгляда. В девушке были чары, способные сводить мужчин с ума. Хотя юноше был по сердцу Менелай, он чувствовал, что с удовольствием убил бы царевича Микен, чтобы освободить Елену от судьбы, которую ей определили боги.

— Ты думаешь о моей женской красоте. Но между дочерьми и отцами другие отношения. Однако не исключено, что это окажется более действенным. Слезы, вздохи тут и там… Я посмотрю, что можно сделать, и ради тебя пока не стану сдаваться. Но тебя волнуют только воины для Итаки, а не то, что происходит со мной.

Эперит возмутился из-за такого предположения:

— Все, что я хочу, — это чтобы ты стала царицей Итаки, госпожа.

Одиссей с Тиндареем шли по саду ранним утром. Неритмичное постукивание деревянных палок доносилось со двора, где воины из различных государств проводили тренировки в боевых искусствах.

— Они становятся очень хорошими воинами, — заметил Одиссей. — Эти тренировки изменили моих людей, хотя я не знаю, как все будет складываться, когда они сменят палки на бронзовые мечи.

— Я тоже о том беспокоюсь, — признался Тиндарей, сорвал розовый цветок и поднес к носу, вдыхая сладкий аромат.

Одиссей догадался, что он имел в виду, поскольку и сам много думал о сложившейся ситуации.

— Тебя волнует, что случится после объявления мужа Елены.

— Вот именно. Ты видел, что произошло на днях, как они шумно ссорились, будто простолюдины, — мрачно сказал Тиндарей. — Здесь собралось столько воинов! Ты можешь себе представить, что случится, если начнется спор из-за выбора претендента? Наверное, я старею, Одиссей, потому что лишаюсь сна, думая о битве. — Спартанский царь огляделся и сорвал еще один цветок для Одиссея. — Понюхай его. Прекрасный запах. Растет только в Спарте…

У Одиссея было плохое обоняние после обучения борьбе в детстве, он едва ли мог оценить запах крошечных лепестков.

— Засунь его за пояс, — предложил Тиндарей. — И избавься от этого засохшего стебля, который ты носишь со дня появления здесь.

Одиссей нежно погладил розовую орхидею.

— Я не могу этого сделать. Этот цветок подарила мне сестра, чтобы я помнил об Итаке, пока отсутствую. Он напоминает мне о том, что мой народ страдает под игом самозванца, и я должен когда-нибудь вернуться и освободить их. Все мои люди носят такой цветок — напоминание о доме.

— Вы здесь уже довольно долго. Наверное, ты постоянно беспокоишься о родине.

Одиссей нахмурился.

— Постоянно. Но это груз, который несут знатные господа, Тиндарей. А что с твоей проблемой? Ты уже придумал решение?

Царь рассмеялся.

— Решение? На ум приходит только одно. Но если разделить Елену на тридцать кусков, это будет только потерей красивой дочери.

— Может, я в состоянии помочь, — беспечно сказал Одиссей, снова пытаясь нюхать цветок.

— Ты уже несколько раз намекал на это, друг мой. Несмотря на весь твой ум и сообразительность, я не понимаю, как ты сможешь остановить их и не дать устроить бойню. Они все — гордые люди. Да еще и Аякс с другом-коротышкой приехали, поэтому я опасаюсь самого худшего.

Одиссей вопросительно приподнял бровь, глядя на Тиндарея.

— Что ты мне предложишь, если я тебе дам практичный ответ?

— Какова цена мира для старика? — ответил Тиндарей. — Я дам тебе все, что в моей власти. Что угодно, что могу дать.

— Все, что угодно?

— Да. Золото, женщин для тебя и твоих людей, даже землю, если хочешь. Но только если я соглашусь на твое предложение, если оно сработает.

Одиссей протянул руку, и Тиндарей ее пожал.

— Значит, вопрос решен. Я возьму у тебя то, что хочу, но вначале выполню свою часть сделки. Военный совет, организуемый Агамемноном, должен состояться через два дня. Царь Микен ожидает, что твои гости поддержат набег на Трою. Конечно, это не сработает, но это совсем другой вопрос. Когда все претенденты на Елену соберутся вместе, ты должен потребовать, чтобы все они дали клятву — до того, как начнутся какие-либо разногласия. Как ты сам сказал, это гордые люди, поэтому ты можешь не сомневаться в том, что клятва станет для них связующей. А чтобы они согласились дать клятву, скажи им: ты не станешь никого рассматривать в качестве жениха Елены, пока он не поклянется.