Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем я почувствовал, что кто — то трясет меня за колено; затем я увидел встревоженное лицо отца. Я очень не хотел возвращаться обратно в свое тело, но я сильно любил отца и, видя его страдание, принял решение вернуться. Я испытывал отстраненное сочувствие к боязни отца потерять меня, хотя в то же время сама мысль о смерти казалась абсурдной.
Я никому не рассказывал о том, что со мной произошло. Я не владел знаниями, которые помогли бы мне осмыслить случившееся; прежде я никогда не слышал о духовных переживаниях за исключением тех, что описаны в житиях святых. Но посте этого события общепринятое восприятие мира стало казаться мне весьма условным; традиционные религиозные учения утратили свою значимость, и, как бы это ни было парадоксально, я стал агностиком. Бог в представлении традиционных религий тускнел на фоне того Божественного света, который я ощутил, купаясь в лучах Мироздания. Я потерял религиозность, но приобрел духовность.
Во время Второй мировой войны я выполнял опасные обязанности на минном тральщике и часто оказывался на краю гибели; но в отличие от других членов экипажа я не боялся ее, как будто смерть утратила для меня свою подлинность. Очарованный сложной работой разума, после войны я решил изучать психиатрию и поступил в медицинский колледж. Мой психоаналитик, профессор Колумбийского университета, тоже был агностиком; мы оба скептически относились к религии. Сеансы психоанализа имели большой успех, как и моя карьера, и вскоре я стал вполне преуспевающим специалистом.
Однако спокойствие в моей профессиональной жизни продолжалось недолго. Я стал жертвой прогрессирующего смертельного заболевания, которое не поддавалось ни одному из предложенных методов лечения. Мне было тридцать восемь лет, и я знал, что скоро умру. Тело не волновало меня, но дух находился в состоянии крайнего отчаяния. По мере приближения конца в моем сознании возникла мысль: «Что если Бог существует?» И я произнес в своей молитве: «Если Бог существует, я хочу попросить его помочь мне сейчас». Я отдался во власть Бога и потерял сознание, а когда пришел в себя, со мной произошла столь сильная перемена, что я онемел от страха и благоговения.
Человека, которым я был раньше, больше не было. Мое личное «Я» или эго исчезло, а на его месте возникла Бесконечность столь безграничной силы, что она вбирала в себя все вокруг. Это Бесконечность заменила то, что раньше было «мной», и мое тело и поступки находились во власти только этой безграничной силы. Мир озарился Светом бесконечного Единства, которое служило отражением удивительной красоты и совершенства всех вещей.
В течение девяти месяцев я продолжал испытывать это ощущение покоя. У меня не было своей воли; неожиданно мое физическое тело стало жить под руководством могущественного, но в то же время чрезвычайно мягкого и доброго начала Бесконечности. В этом состоянии мне было не нужно о чем — то думать. Истина сама становилась очевидной; любая концептуализация была не нужна и даже невозможна. В то же время моя нервная система была сильно напряжена, как будто через нее проходило гораздо больше энергии, чем это было изначально задумано.
Я был не способен вести привычный образ жизни. Вместе со страхом и беспокойством исчезли все прежние мотивы и убеждения. Я больше никуда не хотел стремиться, все и так было великолепно. Слава, успех, деньги утратили всякий смысл. Друзья просили меня быть более практичным и вернуться к работе, но у меня уже не было причин, чтобы сделать это. Однако я обнаружил, что могу воспринимать реальность, которая лежит в основе человеческой жизни; я понял, что причина душевной болезни заключается в том, что люди отождествляют себя только со своим индивидуальным началом. И вдруг я снова стал принимать пациентов, число которых постоянно увеличивалось.
Люди приезжали со всех концов США. В итоге под моим началом оказались пятьдесят врачей и других сотрудников, две тысячи амбулаторных больных, двадцать пять офисов, научно — исследовательских лабораторий и кабинетов для снятия электроэнцефалограммы. Я принимал около тысячи новых пациентов в год. Меня приглашали выступать на радио и сетевом телевещании в программах «Макнейл/Час учителя» (The MacNeil/Lehrcr News Hour), шоу «Сегодня» (The Today Show), шоу Барбары Уолтере (The Barbara Walters Show) и так далее. О своей работе я рассказал в книге «Ортомолекулярная психиатрия», которая была написана в соавторстве с лауреатом нобелевской премии Лайнусом Полингом.
Общее состояние моей нервной системы постепенно улучшилось, а затем начался другой процесс — мягкий, приятный поток энергии стал постоянно течь по позвоночнику в головной мозг, где в результате возникало сильное ощущение непрекращающегося удовольствия. Все события в жизни происходили синхронно, все складывалось гармонично и казалось похожим на чудо. Но источником всех этих чудес было таинственное Бесконечное начало, а не мое личное эго. Мое собственное «Я» было только свидетелем происходивших событий. Нечто большее, чем эго или мысли, определяло развитие моей жизни.
Испытываемые мною состояния ранее уже были пережиты многими людьми. Я начал изучать духовные учения, включая учение Будды и просветленных мудрецов: Хуанг По и других более современных учителей, таких как Рамана Махарши и Нисаргадатта Махарадж. Благодаря этому я убедился, что мой опыт не был уникальным. Бхагавад — Гита помогла мне прийти к полному пониманию этого процесса: в итоге я испытал духовный восторг, сравнимый с ощущениями, о которых рассказывали Шри Рама Кришна и христианские святые.
Каждая вещь и каждый человек в мире казались удивительно красивыми. Все живые существа превратились в источник Света и излучали этот спокойный и восхитительный Свет. Казалось, что всем человечеством руководит внутренняя Любовь, просто люди об этом не знают; большая часть человечества живет как во сне, даже не подозревая о своем истинном предназначении. Все, кто находился рядом со мной, казались мне спящими, но все равно невероятно прекрасными; я любил каждого человека в этом мире.
Мне пришлось прекратить ежедневную часовую медитацию утром и перед обедом, поскольку она настолько увеличивала мое состояние счастья, что я уже не мог с ним справиться. Ощущения, пережитые мною в снежном сугробе, когда я был ребенком, вновь появились, однако мне становилось все труднее выйти из этого состояния и вернуться в реальный мир. Невероятная красота всех окружавших вещей подчеркивала их совершенство, и там, где остальной мир видел безобразие и уродство, я замечал лишь непреходящую красоту. Эта духовная Любовь наполнила мое восприятие; все границы между понятиями «здесь и там»,
