решил урок сорвать… — с напускной строгостью произнесла физичка, однако, взглянув на нее, он вдруг понял, что она чуть не смеется. — Правильно все. Откуда только знаешь все это?

— Так я ж, Наталья Николаевна, ведь на физфаке… учиться собираюсь, — чуть не сказав 'учился', в последний миг исправился Михаил. — Вот и готовлюсь к поступлению…

— Понятно, — ответила физичка. — Ладно, садись… Пять. Только чтобы больше без фокусов!

— Ну ты и задал! — едва Михаил сел на свою вторую парту, пихнул его локтем в бок Петька. — Я аж заслушался, а уж училка… Я у ней такого лица ни разу не видел!

Впрочем, Михаил на эти слова не обратил особого внимания. Хоть и, машинально глянув в соседскую тетрадь, открыл учебник на той же странице, но почему-то даже не взглянул туда, продолжая чуть ли не таращиться на физичку. 'А ведь ей всего 26', - вдруг подумал он. Когда-то в прошлом она казалась всем ученикам взрослой серьезной теткой, а вот сейчас перед ним вдруг оказалось всего лишь молоденькая и очень даже симпатичная девушка… Даже машинально вспомнилось все, что он знал про ее дальнейшую судьбу… Всю свою жизнь она фактически отдала школе, семьи никогда не имела… Правда, лет в сорок взяла ребенка из детского дома и воспитала его как своего родного. За то школьники ее буквально обожали — это Михаил помнил прекрасно! Да и родители, впрочем, тоже всегда хорошо относились.

К доске в этот день не выходил больше никто, так что остаток урока пролетел для Михаила как-то незаметно, словно в полусне… Физичка рассказывала что-то про теорию Планка, уже упомянутую им красную границу фотоэффекта, которую она называла просто 'длинноволновой', работу выхода и уравнение Эйнштейна — все на, разумеется, школьном уровне в то время, как ему в голову все лезли формулы и законы из университетского курса, формулы и функции Планка, законы излучения, связь классической и квантовой теорий излучения, комптоновское рассеяние и еще почему-то целая куча всякой фигни из университетского курса физики, которая сейчас была вообще и не нужна-то! То ли это было своего рода способом отвлечься от происходящего вокруг бреда, то ли, зацепившись за этот фотоэффект, мозг теперь пытался вспомнить и другие вещи из когда-то изученного в университете курса общей физики. Потом решали какие-то физические задачки, но все это было словно в каком-то полусне из-за не исчезавшего ощущения нереальности происходящего… Так что когда прозвенел звонок, и весь класс двинул на выход, Михаил даже не обратил на то особого внимания…

— И давно ты институтскую физику учишь? — вырвал его вдруг из раздумий голос физички.

— Второй год, — сказал первое, что пришло в голову, Михаил.

— Ученым стать хочешь?

— Нет, инженером.

— Ну молодец, — кивнула каким-то своим мыслям физичка. — Только тут-то зачем все это устроил? На меня хотел произвести впечатление?

— Да нет… Сам не знаю…

Вот только… Почему у Михаила складывается чувство какого-то дежавю? Словно все это когда-то уже было? Эх, как бы не облажаться в чем-нибудь…

— Ладно, — вдруг улыбнулась физичка. — Не оправдывайся… Я-то сначала не поняла, а потом обратила внимание, какими глазами ты на меня смотрел…

В ответ Михаил лишь пожал плечами и постарался побыстрее выйти из класса… Почему-то ему вдруг стало очень стыдно за все то, что он сейчас выкинул. Хотя это и странно… Разве можно стыдиться какого-то бреда?

Вторым уроком оказалась алгебра…Касательная к кривой, геометрический смысл производных и прочая фигня… Здесь Михаила, впрочем, не спрашивали, хотя весь уроке его так и подмывало сказать что-нибудь про решение уравнений в частных производных или методы математической физики, но увы — интереса к его протянутой руке учитель так и не проявил. Так что, несколько расстроившись и решив несколько элементарных задачек, он записал домашнее задание и вскоре отправился на перемену.

Шоком стал для него третий урок — истории… и хоть, казалось бы, ничего не предвещало, но… войдя сейчас, Владимир с удивлением заметил, что вместо трех портретов, товарищей Ленина, Сталина и Пономаренко, на месте висел лишь один первый… И это сбивало с толку. Если его сознание вдруг вытащило из каких-то глубин памяти школьные воспоминания, то откуда тогда взялось такое разительное несоответствие увиденного сейчас с былой реальностью?

Это было уже что-то странное, и Михаил даже непроизвольно протер глаза, но картинка меняться упорно не желала. Тогда он решил проверить реальность происходящего более простым и, казалось бы, надежным решением — попросту ущипнув себя за руку. Боль оказалась на удивление реалистичной… Но, быть может, то все 'отзвуки' чего-то происходящего в реальности с его бессознательным телом? Ответа не было…

Подумав, что раз уж у них сейчас идет история СССР, то что-то можно найти и в учебнике, Михаил открыл и даже быстро перелистал оказавшийся на этот раз совершенно незнакомым учебник. Издание 1964 года, почти новенький… В учебнике освещались события от начала века до 1962 года, буквально кануна написания самого учебника.

Однако сейчас Михаила интересовал лишь раздел 'Основные даты по истории СССР (1894–1962). И первым, что привело его в некоторое замешательство, оказалась строчка '1941 г., 22 июня — вероломное нападение немцев на СССР'. Какие к черту 22 июня? Это ж на целую неделю раньше! Однако на этом отличие не думали заканчиваться… По непонятной причине 'Безоговорочная капитуляция Германии' здесь числилась тоже несколько раньше, 9 мая 1945 года. Но даже это оказалось еще мелочью… Поскольку следующей стояла дата 5 марта 1953 года — 'Смерть И.В. Сталина'. И тут словно что-то щелкнуло! Твою ж дивизию! Было ж то! Точно было! Так давно, что казалось уже и неправдой… Где-то в первой жизни, про которую Михаил уж давным-давно не вспоминал! Хотя дальнейшие события были весьма странными… Генсек Микоян? Серьезно? А где Хрущев-то? А вот про «культ личности» было и тут! Как и про многое другое… так, а кто сейчас у власти-то хоть? Эх, как бы выяснить-то? Да, похоже все на то, что он снова «попал»… Вот только куда попал? Что за фигня-то творится кругом?

Или, может быть, и не было-то вовсе ничего? Не было никакого другого СССР с товарищем Пономаренко у власти? Да и Хрущев… Может быть, и его-то никогда не было? Просто все это то ли глупый сон, то ли бред? Вот только разве сон может быть таким реалистичным?

Всю историю Михаил постарался просидеть тише воды, ниже травы… ишь внимательно слушал, про что там говорили — но ничего особенно интересного услышать не удалось. Так что, едва урок закончился, Михаил одним из первых выскочил в