— Это Рене Бэллард.

— Ого! Ну, здравствуйте. Рад, что позвонили. Я пока не… в общем, у нас есть время, чтобы добавить в статью ваш комментарий.

— Комментариев не будет. Это неофициальный разговор.

— Ну, я надеялся узнать вашу реакцию на то, что написано в статье, а именно…

— И реакции тоже не будет. Я не собираюсь ничего комментировать, и мне плевать, что написано у вас в статье. Если не согласны на неофициальный разговор, я вешаю трубку.

Повисла долгая пауза.

— Хм… ну хорошо, пусть будет неофициальный, — наконец сказал Кастор. — По крайней мере, сейчас. Но почему бы не рассказать, как вся эта история выглядит с вашей стороны? Не понимаю.

— Вы записываете нашу беседу? — спросила Бэллард.

— Нет.

— Чисто для справки: я записываю. С того момента, как вы ответили на звонок. Вас это устраивает?

— Ну, наверное… Но я не могу понять, почему…

— Через пару минут поймете. Итак, вы подтверждаете, что согласны на запись?

— Ну да, подтверждаю.

— Вот и славно, мистер Кастор. Я звоню, чтобы сообщить, что вам скормили ложную информацию. Ваш информатор в ПА манипулирует вами. Кому-то нужно, чтобы в вашей статье появились неверные сведения. Только для того, чтобы навредить мне и другим людям.

— Навредить? Это как?

— Если у вас в газете опубликуют ложь, пострадает моя репутация. Свяжитесь со своим информатором. Выясните, почему он так поступил, и попросите рассказать правду.

— Хотите сказать, что вы не нанесли Томасу Тренту несколько ударов? Что между вашими словами и показаниями другой жертвы нет расхождений?

Расхождений? Вот это новости. Что ж, узнать их было весьма полезно.

— Хочу сказать, что вас обманули. И напомнить, что я записываю наш разговор, — произнесла Бэллард. — Если вы опубликуете статью с ложной информацией и словами, вырванными из контекста, эта запись — включая сделанное мной предупреждение — ляжет на стол вашего редактора. Кроме того, она появится во всех новостях. И читатели, и ваши коллеги узнают, чего вы сто́ите как репортер. И что за газета ваша «Таймс». Доброй ночи, мистер Кастор.

— Погодите! — крикнул Кастор.

Бэллард завершила звонок и стала ждать, пристально наблюдая за служебной дверью «Таймс» на Спринг-стрит.

План ее был выстроен на трех основаниях: факт, гипотеза, допущение. Факт был в том, что человек, раскрывший подробности внутреннего расследования, пошел против закона и правил департамента. Утром Бэллард, будучи при исполнении, убила человека. Департамент обязан был сообщить об этом публике. Эта информация была включена в пресс-релиз, согласованный со всеми заинтересованными лицами. Сидя в МКП, Бэллард с Фельцером составили соответствующее заявление из трех параграфов. Но Бэллард не давала согласия на огласку подробностей смерти Трента или нюансов следствия. Очевидно, Кастор получил информацию не из пресс-релиза. Следовательно, у него был информатор, который поделился с репортером подробностями дела, нарушив при этом закон и правила департамента.

Отсюда гипотеза: информатор весьма хитер, осторожен и постарается во что бы то ни стало сохранить свое имя в тайне. Он ни в коем случае не станет раскрывать подробностей внутреннего расследования по телефону. Телефонный разговор могут записать или подслушать. Независимо от мотивации данные он сливает в секретном порядке — не по телефону, не в офисе «Таймс» и уж тем более не в одном из кабинетов департамента.

И наконец, допущение. Бэллард только что сделала Кастору прямую подачу. Теперь он неминуемо ударится в панику, помчится к своему информатору, расскажет ему о разговоре с Бэллард и попробует спасти свою статью. А раз по телефону такие дела не обсуждаются, Кастор с минуты на минуту выйдет из здания «Таймс» и отправится на тайное свидание с человеком из департамента.

Бэллард беспокоилась лишь об одном: как бы местом встречи не оказалась эта самая кофейня. Ничего подозрительного, просто репортер и полицейский зашли выпить кофе в заведении, равноудаленном от «Таймс» и ПА. Это вполне естественно. Стоя в очереди, у кассы, у стойки с сахаром и сливками, можно перекинуться словцом или обменяться документами.

Из здания «Таймс» вышел мужчина. Бэллард его не знала. Мужчина направился на север. Бэллард проводила его взглядом, посмотрела на служебный выход, и как раз вовремя: на тротуаре появился Джерри Кастор. Он свернул на юг и, не переходя улицы, миновал кофейню. Так и не пригубив кофе, Бэллард бросила стаканчик в урну. Вышла из кофейни и направилась вслед за Кастором. Тот по-прежнему шагал по другой стороне улицы.

Когда-то вести пешую слежку в центре вечернего Лос-Анджелеса было невозможно: в нерабочие часы на улицах никого не было. Но в последнее время район расцвел: опасаясь пробок на дорогах, молодежь предпочитала селиться поближе к рабочим местам. Повсюду открылись рестораны, появилась ночная жизнь, так что в восемь вечера пешеходов было предостаточно. К тому же Кастор, похоже, не подозревал, что за ним могут следить. Он ни разу не обернулся, ни разу не глянул в зеркальную витрину, чтобы проверить, нет ли за ним хвоста. Просто шагал вперед: быстро, целеустремленно, как человек, который спешит на встречу. Или торопится сдать статью к назначенному сроку.

Через четыре квартала Кастор свернул направо и вошел в открытую дверь. Бэллард подумала было, что он заметил слежку, но подошла ближе и увидела неоновую вывеску: «Ласт букстор».

Бэллард осторожно вошла в зал. Книжный магазин оказался огромным: наверное, раньше здесь располагалось главное фойе какого-то банка. К богатому кессонному потолку поднимались колонны коринфского ордера, а между ними стояли ряды книжных полок. Лепнина на стене изображала морскую волну из книжных томиков. С балконов, где располагались сувенирные лавки и магазинчики подержанного винила, открывался вид на главный зал. Внизу толпились покупатели. Бэллард и знать не знала о существовании этого магазина. Ей здесь так понравилось, что она чуть не забыла, зачем пришла.

Укрывшись за полками с классикой, Бэллард обвела взглядом первый этаж. Кастора не было видно. Из-за обилия полок, колонн и прочих препятствий заглянуть в каждый уголок зала было невозможно.

Бэллард заметила мужчину с бейджем на рубашке: тот направлялся к кассе у двери.

— Простите, — произнесла она, — как подняться на второй этаж?

— Очень просто. Сейчас покажу, — сказал мужчина.

Он проводил Бэллард к нише, которую она поначалу не заметила, и указал на лестничный пролет. Поблагодарив его, Бэллард быстро пошла наверх.

Сверху зал магазина был виден значительно лучше. Внизу было несколько ниш для чтения: три полки, расставленные буквой «П», а внутри — старое кожаное кресло или диван. Идеальное место для тайной встречи.

Дважды осмотрев зал, Бэллард заметила Кастора в нише под балконом. Репортер сидел на краешке дивана, подавшись вперед, и вел тихий, но оживленный разговор с другим человеком. Через секунду тот повернул голову, и Бэллард увидела его лицо.