брата: один был бедный, другой богатый. Богач переехал на житье в город, выстроил себе большой дом и записался в купцы, а у бедного иной раз нет и куска хлеба, а ребятишки мал мала меньше, плачут да есть просят. С утра до вечера бьется мужик, как рыба об лед, а все ничего нет. Говорит он однажды своей жене: «Дай-ка пойду в город, попрошу у брата, не поможет ли чем?» Пришел к богатому: «Ах, братец, родимый! Помоги сколько-нибудь моему горю: жена и дети без хлеба сидят, по целым дням голодают». — «Проработай у меня эту неделю, тогда и помогу!» Что делать? Принялся бедный за работу: и двор чистит, и лошадей холит, и воду возит, и дрова рубит. Через неделю дает ему богатый одну ковригу хлеба: «Вот тебе за труды!» — «И за то спасибо!» — сказал бедный, поклонился и хотел было домой идти, а брат говорит: «Постой! Приходи-ка завтра ко мне в гости и жену приводи, ведь завтра мои именины». — «Эх, братец, куда мне? Сам знаешь: к тебе придут купцы в сапогах да в шубах, а я в лаптях хожу да в худеньком сером кафтанишке». — «Ничего, приходи! И тебе будет место». — «Хорошо, братец, приду».

Воротился бедный домой, отдал жене ковригу и говорит: «Слушай, жена! На завтра нас с тобой в гости звали». — «Как в гости? Кто звал?» — «Брат; он завтра именинник». — «Ну что ж, пойдем».

Наутро встали и пошли в город; пришли к богатому, поздравили его и уселись на лавку. За столом уже много именитых гостей сидело: всех их угощает хозяин на славу, а про бедного брата и жену и думать забыл — ничего им не дает; они сидят да только посматривают, как другие пьют да едят. Кончился обед, стали гости из-за стола выходить да хозяина с хозяюшкой благодарить, и бедный тоже — поднялся с лавки и кланяется брату в пояс. Гости поехали домой веселые, песни поют, а бедный идет домой голодный. «Давай-ка, — говорит жене, — и мы запоем песню!» — «Эх ты, дурак! Люди поют оттого, что сладко поели да много выпили, а ты с чего петь вздумал?» — «Ну, все-таки у брата на именинах был: без песен мне стыдно идти. Как я запою, так всякий подумает, что и меня угостили.» — «Ну, пой, коли хочешь, а я не стану!»

Мужик запел песню, и послышались ему два голоса; он перестал и спрашивает жену: «Это ты мне подсобляла петь тоненьким голоском?» — «Что с тобой? Я вовсе и не думала». — «Так кто же?» — «Не знаю, — сказала баба, — а ну, запой, я послушаю». Он опять запел; поет-то один, а слышно два голоса; остановился и спрашивает: «Это ты, Горе, мне петь подсобляешь?» Горе отозвалось: «Да, хозяин! Это я подсобляю». — «Ну, Горе, пойдем с нами вместе». — «Пойдем, хозяин! Я теперь от тебя не отстану».

Пришел мужик домой, а Горе зовет его в кабак. Тот говорит: «У меня денег нет!» — «Ох ты, мужичок! Да на что тебе деньги? Видишь, на тебе полушубок надет, а на что он? Скоро лето будет, все равно носить не станешь!» Мужик и Горе пошли в кабак и пропили полушубок. На другой день Горе заохало, с похмелья голова болит, и опять зовет хозяина винца испить. «Денег нет», — говорит мужик. «Да на что нам деньги? Возьми сани да телегу — с нас и довольно!» Нечего делать, не отбиться мужику от Горя: взял он сани и телегу, потащил в кабак и пропил вместе с Горем. Наутро Горе еще больше заохало, зовет хозяина опохмелиться — мужик пропил и борону и соху. Месяца не прошло, как он все спустил; даже избу свою соседу заложил, а деньги в кабак снес. Горе опять пристает к нему: «Пойдем да пойдем в кабак!» — «Нет, Горе! Воля твоя, а больше тащить нечего». — «Как нечего? У твоей жены два сарафана: один оставь, а другой пропить надобно». Мужик взял сарафан, пропил и думает: «Вот когда чист! Ни кола, ни двора, ни на себе, ни на жене!»

Поутру проснулось Горе, видит, что у мужика нечего больше взять, и говорит: «Хозяин!» — «Что, Горе?» — «А вот что: ступай к соседу, попроси у него волов с телегой». Пошел мужик к соседу. «Дай, — просит, — на время пару волов с телегою, я на тебя хоть неделю за то проработаю». — «На что тебе?» — «В лес за дровами съездить». — «Ну, возьми; только невелик воз накладывай». — «И-и, что ты, кормилец!» Привел пару волов, сел вместе с Горем на телегу и поехал в чистое поле. «Хозяин, — спрашивает Горе, — знаешь ли ты на поле большой камень?» — «Как не знать!» — «А когда знаешь, поезжай прямо к нему». Приехали они на то место, остановились и вылезли из телеги. Горе велит мужику поднимать камень; мужик поднимает, Горе подсобляет; вот подняли, а под камнем яма — полна золотом насыпана. «Ну, что глядишь, — говорит Горе мужику, — таскай скорей в телегу».

Мужик принялся за работу и насыпал телегу золотом; все из ямы выбрал — до последнего червонца; видит, что уж больше ничего не осталось, и говорит: «Посмотри-ка, Горе, никак там еще деньги остались?» Горе наклонилось: «Где? Я что-то не вижу!» — «Да вон, в углу светятся!» — «Нет, не вижу». — «Полезай в яму, так и увидишь». Горе полезло в яму, только спустилось туда, а мужик и накрыл его камнем. «Вот так-то лучше будет! — сказал он. — Не то коли взять тебя с собой, так ты, Горе горемычное, хоть не скоро, а все же пропьешь и эти деньги!» Приехал мужик домой, свалил деньги в подвал, волов отвел к соседу и стал думать, как бы себя устроить; купил лесу, выстроил большие хоромы и зажил вдвое богаче своего брата.

Долго ли, коротко ли — поехал он в город просить своего брата с женой к себе на именины. «Вот что вздумал! — сказал ему богатый брат. — У самого есть нечего, а ты еще именины справляешь!» — «Ну, когда-то было нечего есть, а теперь — слава богу! Имею не меньше твоего, приезжай — увидишь». — «Ладно, приеду!» На другой день богатый брат собрался с женой и поехали на именины; смотрят, у