вернул голову ей на руку: Меня и не было-то всего два дня. Они тебя хорошо кормили? Она запрокинула голову, чтобы лизнуть его руку. Спасибо, сказал он. Это отвратительно. Телефон завибрировал, и он проверил, что там. Элис спрашивала, не хочет ли он поужинать с ними, он ответил, что уже поел. Заскочу и заберу вас чуть попозже, написал он. Она ответила: Отлично. Просто для информации: у Айлин какое-то странное настроение… Приподняв бровь, он напечатал в ответ: Ахаха. Я уже в курсе, видел ее сегодня утром. Твои друзья такие же ненормальные, как и ты. Он встал, убрал телефон в карман, подошел к раковине и включил горячую воду. На ребре левой ладони, пониже мизинца, синел пластырь. Пока набиралась горячая вода, он осторожно отклеил его и посмотрел, что там. Глубокий порез розовел прямо под пальцем. Ватка на пластыре была в крови, но рана уже затянулась. Он скомкал пластырь и бросил его в мусорку под раковиной, вымыл руки с мылом, морщась, когда промывал порез. Собака все еще сидела у стула, барабаня хвостом по полу. Он оглянулся на нее, тщательно вытирая руки чистым кухонным полотенцем, и спросил: Ты помнишь Элис? Она сюда приходила пару раз, ты с ней знакомилась. Собака встала и подошла к нему. Не знаю, можно ли собакам в ее дом, заметил он. Но я выясню для тебя. Он налил собаке воды. Пока она пила, он поднялся наверх и переоделся, снял черные кроссовки, в которых ходил на работу, и оставил их под кроватью. Надел чистые черные спортивные штаны, белую футболку, серый хлопковый свитер. На двери его спальни было зеркало в полный рост, он осмотрел собственное отражение в нем. Окинув взглядом стройную фигуру, он помотал головой, словно вспомнил что-то смешное. Спустившись в холл, он сел на лестницу, чтобы зашнуровать белые кроссовки. Собака вышла из кухни и устроилась рядом, тычась ему в колено изящной мордочкой. Тебя же не держали все это время взаперти? – сказал он. Гэвин собирался тебя вчера выгулять. Она снова попыталась лизнуть ему руку, и он мягко оттолкнул ее мордочку. Ну вот, из-за тебя я чувствую себя сволочью, сказал он. Она тихо заскулила и положила свою голову на нижнюю ступеньку лестницы, глядя на него снизу вверх. Вставая, он сказал: Знаешь, а у вас много общего. Вы обе в меня влюблены. Собака, поскуливая, дошла с ним до двери, он еще раз погладил ее по голове, прежде чем уйти. Закрыл за собой дверь и сел в машину.

Вечер был теплый и тихий, из-за белых облаков мягко проступало голубое небо. Феликс лишь один раз постучал в дверь Элис, прежде чем открыл ее и крикнул: Привет, это я. Внутри горел свет. Сверху донесся ее голос: Поднимайся, мы тут. Он закрыл за собой дверь и взбежал по лестнице. Там Саймон стоял на пороге комнаты Айлин, дверь была открыта. Он обернулся поздороваться с Феликсом, они переглянулись, Саймон выглядел усталым и прибитым. Привет, красавчик, сказал Феликс. Саймон улыбнулся и жестом пригласил Феликса первым зайти в комнату. Я тоже рад тебя видеть, сказал он. Внутри Айлин сидела у туалетного столика, а Элис, облокотившись на него, открывала губную помаду. Феликс присел на край кровати, наблюдая, как Айлин красится. Его взгляд скользил по ее плечам, затылку, по ее отражению в зеркале, слегка напряженному лицу, а Саймон и Элис в это время обсуждали какой-то сюжет из сегодняшних новостей. Орудуя маленькой щеточкой, Айлин встретилась взглядом с Феликсом в зеркале и сказала: Может, и тебе немножко? Он встал посмотреть, что у нее в руках. Это тушь для ресниц? – сказал он. Давай, почему нет. Она подвинулась на скамеечке, освободив ему место. Он сел спиной к зеркалу, и Айлин сказала: Посмотри немножко вверх. Он подчинился. Изящным движением она провела кисточкой по его левому нижнему веку.

Саймон, может, и тебе тоже?

От дверей Саймон миролюбиво ответил: Спасибо, не надо.

Он и так достаточно красив, сказал Феликс.

Элис прищелкнула языком, надевая колпачок на губную помаду.

Не надо, пожалуйста, личных замечаний, сказала она.

Засунув руку в карман, Саймон сказал: Не слушай ее, Феликс.

Айлин убрала щеточку для туши, и Феликс снова открыл глаза. Обернувшись, он спокойно рассмотрел свое отражение в зеркале и встал со скамейки. Кстати, кто-то из вас умеет петь? – спросил он. Все уставились на него. Просто на таких вечеринках иногда поют, сказал он. Но если не умеете, то, очевидно, лучше не стоит. Элис сказала, что Саймон в Оксфорде пел в хоре, а Саймон ответил, мол, сомневается, что кто-то на вечеринке захочет послушать басовую партию «Господи, помилуй» на четырнадцать минут. А ты, Айлин? – сказал Феликс. Ты поешь? Она завинчивала колпачок туши. Он смотрел на нее, но она избегала его взгляда. Нет, я не пою, ответила она. Она встала, проведя руками по бедрам. Если все готовы, то и я готова, сказала она.

В машине Элис заняла переднее пассажирское сиденье, на коленях она держала блюдо с бисквитным тортом, завернутым в пищевую пленку. Айлин и Саймон сели сзади, между ними было пустое третье место. Феликс взглянул на них в зеркало заднего вида и весело побарабанил пальцами по рулю. А что ты делаешь в фитнесе? – спросил он. Гребной тренажер или еще что-то вроде этого? Саймон встретился с ним глазами в зеркале, Элис отвернулась, улыбаясь и стараясь не рассмеяться. Да, немного на гребном тренажере, ответил Саймон. А железо качаешь, спросил Феликс, и Саймон ответил, что редко. Тут Элис рассмеялась и притворилась, что закашлялась. Что? – спросила Айлин. Ничего, ответила она. Они подъехали к повороту с прибрежной дороги в город, и Феликс включил поворотник. А какой у тебя рост? – спросил он. Просто любопытно. Лениво улыбнувшись, Саймон выглянул в окно. Ну ты и наглый, сказала Элис. Не слышу ответа, сказала Айлин. Саймон слегка откашлялся и тихо ответил: 190 сантиметров. Феликс усмехнулся. Видишь, вопрос-то простой, сказал он. 190 сантиметров. Теперь и я знаю. Он опять побарабанил по рулю и добавил: Кстати, мой примерно 172 сантиметра. Хоть ты и не спрашивал, но я на всякий случай сообщаю. С заднего сиденья Айлин сказала, что у нее тоже 172 сантиметра. Феликс оглянулся на нее и снова вернулся к дороге. Правда? – сказал он. Как интересно. Для девушки это хороший рост. По-прежнему глядя в окно на проплывающие мимо фасады летних домиков, Саймон заметил: Я думаю, это прекрасный рост для кого угодно. Феликс рассмеялся. Спасибо, верзила, сказал он. Они проезжали по главной улице, мимо поворота к аттракционам. Нам не обязательно торчать