class="p1">Исследовательница из Израиля Вера Лебедева-Каплан, участвуя в обсуждении статьи известного британского антрополога и культуролога Катрионы Келли «Школьный вальс: повседневная жизнь советской школы в послесталинское время»[761], задается вопросом, почему многие респонденты Келли, бывшие советские школьники, довольно критически описывают свои школьные годы и свою школу. В сравнении с чем эта школа плоха? В. Лебедева-Каплан высказывает резонное предположение, что бывшие ученики советской школы эпохи оттепели сравнивают свой реальный опыт «с тем образом школы, который сформировался в исследуемый период литературой, театром и особенно кинематографией»[762].

Действительно, в 1960‐е годы такие кинофильмы, как «А если это любовь?» (1961, режиссер Ю. Ройзман), «Друг мой, Колька!..» (1961, А. Митта и А. Салтыков), «Дикая собака динго» (1962, Ю. Карасик), «Звонят, откройте дверь» (1965, А. Митта), «Республика Шкид» (1966, Г. Полока), «Мужской разговор» (1968, И. Шатров), «Доживем до понедельника» (1968, С. Ростоцкий), наряду с литературными текстами В. Осеевой, Н. Дубова, А. Алексина, Ю. Мошкина, Н. Носова, наследующими В. Каверину и А. Гайдару, создали традицию изображения напряженной, сложной и увлекательной жизни подростка «в школе и дома», в своем и взрослом мирах. В этот ряд легко встраивается и роман «Девочка и птицелет», и фильм «Переходный возраст», снятый на его основе в 1968 году режиссером Ричардом Викторовым (сценаристом был А. Хмелик, автор сценария «культового» фильма «Друг мой, Колька!..»), главную роль в котором сыграла юная Елена Проклова.

Фабула романа

В романе «Девочка и птицелет» повествование ведется от лица девочки, Оли Алексеевой, которой на первой странице текста исполняется тринадцать лет. Оля учится с переменным успехом в обычной киевской школе, увлекается химией, с тремя друзьями-мальчишками тайно занимается поисками катализатора, с помощью которого можно было бы создать летающий аппарат нового типа — птицелет. У Оли — нормальная семья: мама и отчим, которого она называет папой и очень любит. Неожиданно и ненадолго (проездом) появляется настоящий отец, про которого ей говорили, что он погиб.

Важной сюжетной линией является дружба (переходящая в первую влюбленность) с второгодником Колей Галегой, который с помощью Оли достигает успехов в учебе и становится членом их команды. Важны отношения Оли с семьей Коли: его матерью, которая больна странным психическим заболеванием, являющимся последствием травматического опыта войны, и отцом, работающим в милиции. Ближе к финалу в романе появляется детективная линия: подростки пытаются расследовать неожиданную трагическую гибель отца Коли, подозревая, что это не несчастный случай, а убийство.

Кроме того, как уже говорилось, главная героиня пишет стихи, о чем узнает случайно встреченный столичный писатель. Стихи публикуют в московской прессе, и Оля переживает недолгий период славы и искушения «медными трубами».

Из пересказа фабулы видно, что произведение во многом воспроизводит сюжетные схемы и проблематику школьной повести тех лет[763], сосредоточенной на процессе социализации юного героя в отношениях со сверстниками, учителями и родителями, где тяга к тайнам и приключениям сопряжена с проблемами социальной ответственности перед коллективом и моральным выбором.

Особенностью текста В. Киселева является то, что протагонистом здесь становится девочка, от лица которой последовательно ведется повествование. Именно характер Оли и ее взгляд на жизнь оказались в центре внимания критиков, которые откликнулись на выход книги в свет. Авторов рецензий также чрезвычайно возбуждает вопрос о выборе автором жанровой номинации: почему Киселев называет свое произведение не повестью, а именно романом, заслуживает ли рецензируемый текст такого «повышения в звании».

Оценка современной критики

Автор, самой, пожалуй, развернутой критической рецензии на книгу «Девочка и птицелет» Валентин Семенов в статье «Странные дети», опубликованной в журнале «Детская литература» в 1967 году, замечает, что в хорошей детской литературе происходят процессы, параллельные тем, что идут (или чуть раньше шли) во взрослой: на первый план выходит сложный, противоречивый, думающий «странный герой», достойный романа. «Девочка и птицелет», по мнению критика, «это роман о характере нашего современника тринадцати лет, о сложном процессе его становления, в котором он наряду с открытием и познанием мира открывает для себя человека и человека в себе»[764]. Автор другой статьи в том же журнале Владимир Гусев считает, что у Киселева героиня все же недостаточна умна и сложна по сравнению с реальной девочкой-умницей, для которой некоторые размышления Оли выглядят слишком инфантильными, простодушными и детскими, а ответы автора на поставленные им сложные вопросы — слишком стереотипными[765].

Но это единственный критический отзыв; в основном же авторы немногочисленных статей в газетах («Известия» и «Литературная газета») и журналах («Детская литература», «Советская педагогика») роман хвалят, рассматривая его как текст о молодом современнике, который живет в новый период советской истории, когда на первый план выходит «не только служение великому делу коммунизма», но и «гуманистические ценности», потому как «нет подлинной идейности без нравственности, подлинной революционности без человечности»[766]. Критики вписывают роман в контекст оттепельной молодежной исповедальной прозы с ее пафосом искренности и бунта[767]. В. Семенов подчеркнуто отмечает принадлежность героини Киселева к поколению, выросшему после 1956 года.

Это дети другого времени: они искреннее, умнее, не выносят фальши, задают взрослые вопросы, <…> они чутки к фальши, к мертвой словесной абстракции. Они жаждут дел[768].

Главная тема практически всех статей — «дети и взрослый мир» (так называется статья Н. Дубова[769]; «они и мы» (название статьи И. Шамоты[770]). Критики читают роман В. Киселева прежде всего как роман о взрослых, которых «экзаменует» новое, свободное поколение. Критик И. Шамота предполагает, что роман адресован взрослым: «чтобы они посмотрели на отношения с детьми, осознали ответственность»[771]. С точки зрения В. Семенова, взрослые не выдерживают экзамена:

Чем дальше читаешь роман, тем явственнее ощущаешь несоответствие этого удивительного мира фантазии, грез, необычных ярких эмоций, тонкой интуитивной зоркости — тому, что взрослый мир предлагает Оле[772].

Взрослые ищут детские ответы на взрослые вопросы Оли, считает В. Семенов, а В. Гусев полагает, что то же делает и сам автор романа:

Киселев ставит серьезные вопросы, а потом начинает играть, считая своего читателя умом незрелым <…> всюду виден взрослый дяденька-автор с доброй улыбкой[773].

Критика вычитывает в романе Киселева претензии, которые можно предъявить современному обществу и конкретным группам мира взрослых: родителям, педагогам (Н. Фотеева), редакторам (Н. Дубов) и писателям, в том числе самому Киселеву (В. Гусев).

Для современной Киселеву критики «Девочка и птицелет» — роман о диалоге или, скорей, конфликте поколений. Взгляд внутренне свободного подростка послесталинского поколения воспринимается критиками как своего рода «остраняющий» прием, позволяющий выявить фальшь многих привычных практик взрослого мира, социума.

К числу критических интерпретаций мы можем отнести и экранизацию романа, если обратим внимание на изменения и сдвиги акцентов, которые сделаны сценаристом Александром