Новый канцлер руководствовался во внешней политике такими принципами, в которых видел основу могущества России. Свою концепцию Бестужев-Рюмин называл «системой Петра I». Суть ее состояла в постоянном и неизменном сохранении союзнических отношений с теми государствами, с которыми у России совпадали долговременные интересы. В первую очередь, по мнению канцлера, к ним относились морские державы – Англия, Голландия. С этими странами у России не могло быть территориальных споров, их связывали давние торговые отношения, а также общие интересы на севере Европы.

Несомненное значение имел и союз с Саксонией, так как саксонский курфюрст с конца XVII века был еще и королем польским. Бестужев-Рюмин понимал, что Польша с ее нестабильным внутренним положением и постоянной борьбой шляхетских группировок за влияние на очередного избранного короля всегда может стать объектом для антирусских интриг.

Важнейшим союзником для России Бестужев-Рюмин считал Австрию, поскольку Габсбурги являлись старыми противниками французских Бурбонов на континенте, а поэтому были заинтересованы в поддержании определенного баланса сил в Центральной и Восточной Европе и не допускали усиления влияния там версальского двора. Основное же назначение русско-австрийского союза Бестужев-Рюмин видел в противодействии Османской империи, которая была в то время весьма опасным южным соседом и для России, и для Австрии. С помощью этого союза он рассчитывал противостоять не только антирусским интригам французской дипломатии в Турции, но и решить одну из важнейших внешнеполитических проблем России – получить выход в Черное море и обеспечить безопасность южных границ.

Среди тайных и явных противников России на международной арене Бестужев-Рюмин выделял Францию и Швецию, так как первая опасалась усиления влияния России на европейские дела, а вторая – мечтала о реванше, который восстановил бы ее позиции на Балтике и северо-западе Европы. Хотя у России с названными странами были столь различные интересы, Бестужев-Рюмин считал, однако, что следует поддерживать с ними нормальные дипломатические отношения.

Особое внимание Бестужев-Рюмин уделил характеристике «неприятеля потаенного», а потому и более опасного – Пруссии. Канцлер считал, что верить слову и даже договору, подписанному с Пруссией, нельзя: это доказала вся вероломная внешняя политика прусского короля, поэтому союз с ним невозможен и опасен. Тем не менее Бестужев-Рюмин не отрицал возможность и необходимость поддерживать между Россией и Пруссией дипломатические отношения.

На принятие Елизаветой внешнеполитической программы Бестужева-Рюмина и изменение внешнеполитического курса России повлияли события осени 1744 года, когда положение в Европе вновь обострилось. В августе прусский король возобновил войну против Австрии. Прусские войска захватили часть Богемии и вторглись в Саксонию.

Бестужев-Рюмин приступил к выполнению своей программы. Еще в феврале 1744 года был возобновлен оборонительный союз с саксонским курфюрстом, однако оставался в силе и союзный договор с Пруссией, заключенный в марте 1743 года. В сложившейся ситуации оба правительства обратились к России за вооруженной поддержкой, как это предусматривалось в договорах, чем поставили российское правительство в затруднительное положение. Петербургский кабинет являлся союзником двух воюющих государств.

Бестужев-Рюмин считал необходимым действовать решительно. К этому его побуждала не только собственная внешнеполитическая программа, но и то серьезное поражение, которое прусские войска нанесли Австрии и Саксонии весной и летом 1745 года, когда значительно продвинулись в глубь Прибалтики и стали угрожать северо-западным границам России.

В сентябре 1745 года канцлер представил на рассмотрение императрицы записку о мерах, которые должно принять российское правительство в связи с прусско-саксонским конфликтом. Его позиция прозвучала весьма четко: Пруссия, побуждаемая «наущениями и деньгами Франции», нарушила свои договорные обязательства и напала на Саксонию и Австрию, поэтому не может рассчитывать на какую-либо поддержку России. Выступая за оказание помощи Саксонии, Бестужев-Рюмин подразумевал прежде всего дипломатические средства, а в случае неудачи – направление вспомогательного корпуса. Однако канцлер не исключал и возможности вступления в войну в результате присоединения России к заключенному в январе 1745 года Варшавскому договору с Англией, Голландией, Австрией и Саксонией для совместного отражения нападения Пруссии.

В конце 1745 года в Петербурге начались напряженные переговоры о заключении русско-австрийского оборонительного союза. Несмотря на определенную общность интересов, русско-австрийские переговоры были далеко не простыми. Бестужев-Рюмин решительно отклонил настойчивые требования австрийских представителей распространить casus foederis (случай союза) на уже идущую франко-австрийскую войну. Он подчеркнул, что это слишком тяжелое обязательство, не подкрепленное достаточной компенсацией, кроме того, это не отвечает ни интересам России, ни ее внешнеполитическим задачам.

Переговоры завершились подписанием 22 мая 1746 года союзного договора России с Австрией сроком на 25 лет. Договор предусматривал оказание взаимной помощи войсками в случае, если союзник подвергнется нападению со стороны третьей державы.

Русско-австрийский договор служил краеугольным камнем во внешнеполитической программе канцлера Бестужева-Рюмина и несколько позже был дополнен соглашениями с Польшей и Англией. Соглашение с Австрией на данном этапе отвечало интересам России и позволило достаточно эффективно противостоять расширению прусской агрессии в Европе в годы Семилетней войны.

Вслед за подписанием русско-австрийского союзного договора в Петербурге начались русско-английские переговоры о заключении субсидной конвенции – особого вида союзного договора, условия которого предусматривали содержание войск одной из договаривающихся сторон, предоставленных ей другой стороной. Петербургский кабинет рассчитывал привлечь Англию для борьбы с растущей прусской агрессией. С июня по октябрь 1747 года было подписано три конвенции.

Подписание союзного договора с Австрией и трех субсидных конвенций с Англией твердо определило позицию России и сыграло значительную роль в приостановке прусской агрессии и в окончании войны за Австрийское наследство.

Бестужев-Рюмин с тревогой наблюдал, как ухудшается здоровье Елизаветы. Единственное спасение для себя канцлер нашел в поддержке жены Петра III, великой княгини Екатерины Алексеевны. Задуманный им план должен был привести к свержению Петра III и воцарению Екатерины при ведущей роли в управлении самого Бестужева-Рюмина. Однако заговор был быстро раскрыт. Бестужев, успевший уничтожить компрометирующие его бумаги, был арестован, лишен чинов, званий, орденов и в 1758 году сослан в свое подмосковное имение.

Взошедшая в 1762 году на трон Екатерина II вызвала из ссылки опального дипломата, сделала его генерал-фельдмаршалом и «первым императорским советником». Екатерине II импонировали ум, твердая воля и деловые качества этого политика. «Граф Бестужев думал как патриот и им нелегко было вертеть, – вспоминает государыня в своих «Записках», – хотя человеком был сложным и неоднозначным…»