— В Сент-Прешес? — недоверчиво переспросил брат Браумин, услышав от брата Фрэнсиса об изменении их маршрута. Новость удивила не только его, но и магистра Джоджонаха.

— Отец-настоятель хочет как можно быстрее поговорить с кентавром, — продолжал брат Фрэнсис. — Он встретит нас в Палмарисе. Он связывался со мной, находясь на пути туда. Полагаю, что он уже прибыл в Сент-Прешес.

— Ты в этом уверен? — спокойно спросил магистр Джоджонах. — Действительно ли это был сам Маркворт, сообщивший тебе о перемене направления?

— Вы допускаете, что кто-то другой мог найти доступ в мой разум?

— Я принимаю в расчет то, что мы побывали в логове демона, — объяснил магистр, стараясь говорить без тени упрека или недоверия.

Что ж, если отец-настоятель действительно передал через брата Фрэнсиса свой новый приказ, у Джоджонаха не осталось ничего, как только подчиниться.

— Это действительно был отец-настоятель, — уверенно подтвердил брат Фрэнсис. — Может, мне стоит вновь связаться с ним? Я бы мог предоставить ему свое тело, чтобы он лично повторил вам это.

— Довольно, брат, — ответил магистр, примирительно махнув рукой. — Я не сомневаюсь в правоте твоих слов. Я просто хотел узнать, уверен ли ты сам.

— Уверен.

— Пусть будет так, как ты сказал, — согласился Джоджонах. — Итак, мы направляемся в Сент-Прешес. Ты составил наш новый маршрут?

— Братья сверяются с картами, — ответил Фрэнсис. — Здесь не далеко. Как только мы пересечем Тимберленд, выйдем на прямую и удобную дорогу.

— Дорогу, кишащую всеми этими тварями, — сухо заметил брат Браумин. — Там постоянно идут сражения.

— Мы будет двигаться быстро и незаметно, никто нас не обнаружит, — сказал брат Фрэнсис.

Магистр Джоджонах лишь кивнул. Если отцу-настоятелю нужно, чтобы они направились в Палмарис, значит, туда они и поедут во что бы то ни стало. Лично для Джоджонаха главной проблемой было не путешествие, а то, что находилось в конце его. И этой проблемой был Далеберт Маркворт.

Как всегда деловито, брат Фрэнсис составил новый маршрут, и караван двинулся в сторону Палмариса. За пару дней они оставили позади города Тимберленда. И хотя монахам на пути и встречались враги, те либо вовсе не видели караван, либо спохватывались слишком поздно: догнать стремительных коней было невозможно.

— Целый караван монахов, — повторил Роджер Не-Запрешь.

Парень уже выздоровел, поскольку Пони усердно потрудилась, исцеляя с помощью гематита его раны и собачьи укусы. И хотя Пони трудилась более двух часов, Роджер едва ее поблагодарил; буркнул что-то под нос и ушел. В течение четырех дней ни Элбрайн, ни Пони не видели его. И только сейчас он появился, принеся эту новость.

— Я уж знаю монахов, можете быть уверены!

Элбрайн и Пони мрачно переглянулись, подозревая, что дело явно связано с братом Эвелином и что монахи, скорее всего, ищут самоцветы, которые в данный момент находятся у них.

— Они ехали так быстро, так быстро, — говорил ошеломленный Роджер. — Сомневаюсь, чтобы Коз-козио Бегулне вообще знал об их появлении в этих местах. В любом случае ему не угнаться за ними. Должно быть, сейчас они уже на полпути к Палмарису.

Элбрайн хотел было возразить, поскольку Роджер видел караван всего лишь два часа назад. Но он понимал, что какой бы ни была скорость каравана, Роджер верил в то, что говорил.

— Жаль, что мы не узнали об этом раньше, — сокрушался Белстер О'Комели. — Возможно, эти божьи люди могли бы нам чем-то помочь или дать утешение. В конце концов, они могли бы взять больных и отвезти их на юг, в более спокойные края.

— Да если бы не я, ты бы вообще о них не узнал, — сердито ответил Роджер, услышав в словах Белстера упрек.

— А почему же великий Полуночник ничего не знал о них? Или эта женщина, которая заявляет, что она — великая чародейка?

— Хватит, Роджер! — перебил его Элбрайн. — Белстер не винит тебя, а просто сожалеет об упущенной возможности. Действительно досадно, что нам не удалось воспользоваться помощью столь могущественных союзников. Если они неслись с такой скоростью, а я не сомневаюсь, что ты верно определил ее, — быстро добавил Элбрайн, заметив, как парень скорчил кислую мину, — значит, эти монахи хорошо владеют магией.

Здесь он говорил не совсем то, что думал. Он и сам был бы рад отправить малолетних детей и дряхлых стариков в Палмарис. Но считать монахов союзниками? В этом он очень сомневался.

— Они ехали даже быстрее, чем вы думаете, — воспрянул духом Роджер. — Мне не рассказать, какой была их скорость. Ноги у лошадей так и мелькали, а один всадник, что ехал позади повозки, двигался так быстро, что мне показалось, будто он сам — наполовину лошадь.

Эти слова взволновали беженцев из Дундалиса, всех, кто знал Лесного Духа, кто сражался рядом со Смотрителем и наслаждался чарующими звуками его волынки. Однако Элбрайн и Пони не позволили себе поддаться общим чувствам. Ведь они собственными глазами видели конец кентавра.

— Как ты думаешь, они и сейчас продолжают ехать? — спросил Элбрайн у Роджера.

— Сейчас они уж точно на полпути к Палмарису.

— Тогда и говорить о них бесполезно.

Однако Элбрайн решил следить за монахами. Если караван был послан на поиски Эвелина и камней и, если с помощью магии монахам удалось кое-что узнать, тогда их обоих и в самом деле могут объявить вне закона.

Караван прибыл в Сент-Прешес практически незаметно для тамошних монахов. Даже настоятель Добринион не пришел приветствовать вернувшихся братьев. Эту обязанность возложил на себя Маркворт, который вместе со своими телохранителями тихо встретил караван у задних ворот монастыря.

Магистр Джоджонах не удивился, увидев, кого отец-настоятель взял с собой в Палмарис. Он знал, что Юсефа и Данделиона готовили на роль Карающих Братьев и им предстояло заменить покойного брата Квинтала. Из всех младших монахов Санта-Мир-Абель Джоджонах симпатизировал этой паре меньше всего. Брат Юсеф, монах третьего года, был родом из Юманефа, родного города Эвелина, но на этом их сходство заканчивалось. Невысокого роста, худощавый, он умел зло и напористо драться во время учебных состязаний и не брезговал ничем, лишь бы выйти победителем. Брат Данделион, пробывший в монастыре около двух лет, был полной его противоположностью: эдакий медведь с ручищами толстыми, как бревна. На состязаниях его часто приходилось удерживать, ибо он, добившись преимущества, был готов покалечить своего собрата. В прежние времена подобные действия грозили изгнанием из монастыря, но в нынешнее мрачное время отец-настоятель лишь посмеивался над прытью молодого монаха. Маркворт неоднократно отмахивался от сетований магистра Джоджонаха по поводу брата Данделиона, уверяя его, что они найдут подходящее место для этого дикаря.

Джоджонах часто удивлялся, каким образом Данделион с Юсефом сумели пройти нелегкий отбор и оказаться в монастыре. Ведь из каждой тысячи или даже двух тысяч желающих вступить в обитель оставалось не более двадцати пяти человек. Джоджонах не сомневался, что среди сотен отвергнутых юношей было немало таких, кто по своему характеру, уму и благочестию оказался бы более пригоден для пути монаха.