Стоя на краю неровного утеса, выдававшегося острым выступом в море, Флора в отчаянии цеплялась за скользкий камень, моля Бога лишь о том, чтобы ее не смыло волнами. Замок казался обманчиво близким, настолько близким, что она могла различить предвкушение на лице брата и даже слышала распоряжения, которые он то и дело отдавал своим людям.

Все это было так близко и в то же время недосягаемо далеко: суровые воды моря не шли ни в какое сравнение с водами озера Фей и не оставляли надежды на то, чтобы испытать в них новообретенные навыки плавания. Одна только мысль о том, что она может оказаться под водой… Флора попыталась подавить вновь нахлынувшую на нее волну паники, когда ей представилась холодная вода, заливающаяся в нос, в рот, покрывающая ее с головой, и отчаянные попытки вдохнуть. Тогда она молотила руками и ногами по воде, стараясь сделать хоть один глоток воздуха.

Разумеется, ее брат помнил о том, что она боится воды.

Так было с тех самых пор, когда сестра чуть не утонула в озере много лет назад. Теперь Гектор решил использовать ее в качестве приманки, воссоздав страшное действо, много лет назад разыгравшееся на скале Леди. Когда Гектор сказал ей о своих намерениях, Флора почти не сомневалась в их серьезности. И тут же он приказал своим людям схватить ее. Она сопротивлялась, но все было бесполезно: с Флоры сняли платье, и она осталась в одной сорочке. Потом ее потащили на берег и силой усадили в лодку…

Господи, какой же она была дурой, сбежав от Лахлана! Разумеется, Лахлан ничуть не походил на Гектора, теперь ей это было ясно как день; вот только поняла она это слишком поздно.

Вспоминая обо всех ужасных вещах, которые, она наговорила Лахлану, Флора искренне раскаивалась. Она знала, что виновата, и все равно глубоко в сердце ее не иссякала надежда. Лахлан никогда не уступит того, что считает своим, и, возможно, он все-таки хоть чуть-чуть любит ее.

Боже, как бы ей хотелось, чтобы все сложилось иначе!

Неужели Господь не сжалится над ней?

И тут Флора заметила на горизонте приближающиеся лодки. Ее сердце сжалось: с этого момента план Гектора начал действовать. Лахлан и его люди не могли быстро добраться до замка, а драгоценное время шло.

Флора видела, как солдаты Лахлана высаживаются на берег и быстрым шагом двигаются к замку. Сам Лахлан шел впереди бок о бок с ее братом. Она впитывала жадными глазами это зрелище, впитывала жесткие, угловатые линии его мужественно-красивого лица. Отсюда он казался ей более крупными воинственным в желтом плаще вождя и с оружием в руках, в кожаных штанах и шлеме.

Ее муж пришел за ней!

Взгляды Флоры и Лахлана встретились, хоть их отделяло друг от друга, довольно большое расстояние. То, что они сумели разглядеть друг друга, уже само по себе следовало признать чудом. Если у Флоры и были некоторые сомнения относительно чувств Лахлана, то его проникновенный взгляд сказал ей все, что она хотела знать.

Он любит ее! Вопреки всем обстоятельствам на мгновение в груди Флоры возникла ни с чем не сравнимая радость. Она хотела сообщить ему так много! Сказать, что жалеет о побеге, любит его и просит, чтобы он дал ей еще один шанс на счастье.

Хотя Флора понимала, что все это невозможно прочесть в ее взгляде, она чувствовала, что Лахлан ее понял.

Повернувшись к Гектору, Лахлан крепче сжалв руке меч.

– Слушай, ты, мерзавец! – громовым голосом закричал он. – Немедленно сними Флору с этой чертовой скалы!

– Поторопись, а не то тебе несдобровать! – поддержал Маклейна Рори.

– Остынь, Маклауд, и не вмешивайся в наши дела. Не забудь – Флора и моя сестра тоже. – Гектор неожиданно засмеялся. – Как видите, Флоре ничто не угрожает, если… – Он бросил многозначительный взгляд на Лахлана. – Если наш друг Маклейн будет правильно себя вести.

– Чего ты хочешь? – Голос Лахлана сделался мертвенно-спокойным.

– Все очень просто. Ты подчинишься мне, а Маклауд спасает Флору. И попробуйте после этого сказать, что я не образец человеколюбия! – Гектор снова засмеялся, и от его зловещего смеха сердце Флоры чуть не сбилось с ритма.

Больше у нее не оставалось сомнений – ее брат все спланировал отлично. Битва займет слишком много драгоценного времени, и Лахлану не удастся добраться до нее…

По-видимому, Лахлан пришел к такому же выводу, потому что, когда он повернулся к Гектору, Флора заметила в нем тревожную перемену.

– Нет!

Видимо, ее крик достиг берега, потому что все, включая Лахлана, тут же повернулись к ней.

– Не делай этого! – прошептала Флора. Она не хотела умирать, но и не могла вынести мысли о том, что Лахлан отдаст за нее свою жизнь.

Накатила новая волна, и Флора, заскользив по камню, с трудом сумела удержаться, зацепившись носками туфель за трещину в скале.

– Продержись еще немного! – крикнул ей Лахлан.

Не мешкая, Лахлан начал расстегивать перевязь, к которой был прикреплен кинжал. Он не колебался, действовал без раздумий и, видимо, был готов сдаться своему врагу, человеку, с которым боролся всю жизнь, лишь бы спасти жизнь Флоры.

Внезапно все происходившее до сих пор перестало иметь для Флоры значение. Как она могла усомниться в его любви к ней? Слова проклятия Элизабет Кемпбелл начали обретать зловещую реальность, и Флора не могла этого допустить.

Теперь она знала, что ей делать. Прежде она потакала своим страхам, и они чуть не убили ее, но теперь все будет иначе.

Не рассуждая более, Флора набрала полную грудь воздуха и прыгнула в ледяную воду.

Услышав всплеск, Лахлан резко обернулся, и сердце его болезненно сжалось. Господи, зачем! Он знал, что Флора не сможет добраться до берега.

Похоже, Гектора поступок Флоры удивил не меньше, чем Лахлана; по-видимому, он был уверен, что его сестра до сих пор не научилась плавать.

Воспользовавшись замешательством Гектора, Лахлан выхватил меч и набросился на врага.

Гектор тоже поднял меч, но опоздал: одним мощным ударом Лахлан выбил меч из его рук, а затем, резко повернувшись, ударил Гектора локтем в лицо. В следующее мгновение беспощадный меч Лахлана оказался у горла Гектора.

Все произошло так быстро, что люди Гектора не успели опомниться, и Рори, дав команду своим солдатам, оттеснил их к стене замка.

– Вели своим бандитам сложить оружие, – потребовал Лахлан, – иначе мой меч войдет в твое проклятое горло по самую рукоять.

Лицо Гектора покраснело от ярости; казалось, он хотел что-то возразить, но Лахлан сделал едва заметное движение, и острие меча разрезало кожу негодяя, так что из раны потекла кровь.

Никогда еще Лахлаиу так не хотелось убить человека. В нем бешено пульсировала жажда крови. Было так легко вонзить меч глубже.