Добротное каменное строение располагалось среди величественных кленов. Дом поражал своим помпезным фасадом, который венчал фронтон – настоящее архитектурное чудо. Даже столь обыденная деталь, как дымовая труба, несла на себе отпечаток оригинальности – ее украшали пилястры. Хотя Лорейн ни разу не удостоилась чести присутствовать на знаменитых вечеринках, которые давались здесь с большим размахом, она много слышала и о них, и о самом доме.

Знаменитый особняк. Роскошное обиталище Элиейзера Тодда и его семейства…

При появлении парочки дверь распахнулась, и на пороге появилась Лавиния Тодд в лиловом люстриновом платье и туго накрахмаленном фартуке из белого батиста.

– Какое счастье, что ты вернулся, Филипп! – воскликнула она и упала в его объятия.

Не выпуская веревки, он обнял Лавинию.

– Я так по тебе соскучился! – признался он.

Эта патетическая сцена вызвала невольную усмешку на губах Лорейн, а уже через несколько минут ее силой поволокли туда, где она много раз мечтала побывать, но по собственной воле. Интерьер дома не уступал его внешнему виду. Стены были обшиты дубовыми панелями, края которых венчали изящные завитки. Над мебелью, выполненной из местных пород дерева, явно трудились умелые руки. Пол устилали дорогие ковры ручной работы. Как ни странно, никого из членов семейства Тодд поблизости не наблюдалось.

Мисс Тодд, обрадованная неожиданным появлением возлюбленного, не сразу обратила внимание на то, что он пришел не один.

– Что это значит? – спросила она, заметив соперницу. – Почему она здесь?

– Представь себе, – насмешливо отозвалась Лорейн, – Филипп так меня обожает, что обошел полсвета, лишь бы отыскать свою любимую! И даже для верности привязал веревкой, чтобы я не сбежала…

Услышав эти дерзкие слова, Лавиния побелела. На взгляд Лорейн, за последнее время внешность соперницы изменилась к худшему: некогда роскошные густые волосы утратили свой блеск, щеки ввалились. Лишь карие глаза, как и прежде, сверкали неукротимой яростью.

– Попридержи язык, не то отведаешь кнута! – обрушился на насмешницу Филипп.

– И все-таки для чего ты привел ее сюда? – настаивала Лавиния.

И снова Лорейн опередила молодого человека:

– Я же говорю – Филипп настолько потерял голову от любви, что выкупил у Оддсбада мой контракт. А потом поехал на юг, чтобы…

Докончить фразу ей не удалось – взбешенный Дедуинтон с такой силой рванул веревку, что девушка рухнула на пол.

– Хватит врать, мерзавка! – прорычал он, со злобой пиная распростертое тело, и, обернувшись к невесте, принялся сбивчиво объяснять: – Дело в том, что Оддсбад проиграл мне значительную сумму. Не имея наличности, он упросил меня взять контракт Лорейн в качестве векселя. Потом, как ты знаешь, его убили, а бумага осталась у меня. Теперь Лорейн стала моей собственностью, а поскольку она сбежала, мне ничего не оставалось, как начать ее разыскивать.

– Но почему, найдя, ты ее не продал? – возмущенно вскричала Лавиния. – В доме полно народу – соседи, оставшиеся без крова, хлынули к нам, как саранча! Целыми днями они бродят по пепелищу, надеясь отыскать хоть что-нибудь из домашнего скарба, но к вечеру вернутся. Что они подумают, увидев тебя и эту девицу? Ты не должен был приводить ее, Филипп! Ну зачем ты это сделал?..

«Интересно, как негодяй вывернется на этот раз?» – подумала Лорейн.

– Лавиния! – патетически воскликнул он, беря невесту за руку. – Мой дом разрушен. У меня не осталось ничего, кроме голой земли. Я обязательно построю для нас новое жилище – с помощью твоего приданого, – но больше мне нечего тебе предложить… Вот я и подумал – пусть эта девушка будет моим свадебным подарком. Разве ты не мечтала об этом – иметь в услужении не глупую деревенскую простушку, которая двух слов связать не может, а настоящую горничную, обученную тому, как прислуживать знатной госпоже? Мы ведь с тобой хотели жить шикарно. Неужели ты не помнишь?

«До чего же он речист!» – не могла не восхититься Лорейн.

Взор Лавинии потеплел.

– А вдруг мне захочется ее продать? – на всякий случай спросила она.

– Со временем мы так и сделаем, – лениво отозвался жених. – А пока поучи-ка ее покорности – с помощью кнута, если пожелаешь.

Лорейн в ужасе закрыла глаза.

Дом Тоддов в окрестностях Провиденса, Род-Айленд

Октябрь

Лорейн еще лежала на полу, когда за дверью послышались голоса – постояльцы Элиейзера Тодда возвращались домой. Лавиния в панике обернулась к Филиппу:

– Надо поскорее спрятать эту девчонку!

Лорейн рывком подняли на ноги и поволокли на чердак, где ее пристанищем стала тесная темная каморка. Удостоверившись, что дверь надежно закрыта на ключ, мучители удалились, оставив свою жертву без еды и питья.

Пока Лорейн находилась в заточении, она не теряла времени даром. Ценой отчаянных усилий – пришлось даже пустить в ход зубы – ей удалось освободиться от ненавистных пут. Вместе с желанной свободой пришло и решение – за все перенесенные страдания она с лихвой отплатит своим обидчикам.

Сквозь щелястый пол до нее доносился неясный гул голосов – как видно, общество собиралось на ужин. Голодный спазм сжал желудок: с самого утра у нее не было во рту ни крошки. Время тянулось невыносимо долго, но вот наконец стемнело, и дом погрузился в сон…

Набрав в грудь побольше воздуха, Лорейн издала пронзительный крик:

– Помогите! Меня заперли на чердаке!

Находившиеся внизу люди спросонья не сразу поняли, что происходит. Однако вскоре инстинкт самосохранения и привычка, выработанная за долгие месяцы войны, взяли верх – все повскакали с постелей и принялись искать свои мушкеты.

– Они ее схватили! – вопил женский голос.

– В доме индейцы! – вторил другой.

Особняк Тоддов напоминал растревоженный улей. Наконец кто-то догадался зажечь свечу, и все гуськом отправились на чердак.

Первым туда вошел Элиейзер Тодд.

– Что здесь за шум? Кто вы? – изумленно спросил он. В следующую минуту он узнал Лорейн. – Господи, да ведь это мисс Лондон! Как вы здесь очутились?

Лорейн начала взволнованно объяснять:

– Сэр, ваша дочь и Филипп Дедуинтон силой приволокли меня сюда и заперли. Не дали ни кусочка хлеба, ни глотка воды, ни одеяла! Они даже связали меня, но я ухитрилась освободиться.

Она показала на куски веревки, валявшиеся на полу.

– Связали? – повторил ошеломленный Элиейзер.

– Я сейчас все объясню, отец, – вмешалась Лавиния. – Филипп преподнес мне эту девицу в качестве свадебного подарка и сказал, что было бы не грех поучить ее покорности.