Возможно, кто-то где-то и предсказал ошибки правительства, которые превратили здоровую экономическую коррекцию в светопреставление, но мне пока не попадалось никаких доказательств этому. Запомните: если кто-то самоуверенно утверждает, что предвидел весь ужас «финансового кризиса», он лжет.

Капитализм не может вызвать финансовый кризис, потому что капитализм подразумевает, что на рынках кто-то постоянно совершает ошибки. Кризисы может вызывать – и часто вызывает – только вмешательство правительства, что и показывает пример 2008 г. Рассуждая о странах, переживающих финансовые затруднения, Джон Стюарт Милль писал с вполне обоснованным оптимизмом:

Капиталистическое общество может оправиться от чего угодно. Особенно легко оно может оправиться от банковских потрясений, которые не затрагивают человеческий капитал и не разрушают инфраструктуру. Вмешательство государства – это препятствие на пути к восстановлению, и именно поэтому мировая экономика после 2008 г. вся покрыта воронками. Как писал Милль:

Правительство – единственная помеха процветанию как США, так и других стран. Без государственных налогов, регулирования, торговых и денежных барьеров, чинящих препятствия желаниям людей производить материальные ценности, мы были бы ограничены только собственным воображением. В самом деле, когда речь идет о замедлении экономического роста, кризис – это правительство. Чтобы гарантировать будущее процветание страны, нужно обуздать правительство, но никак не торговлю.

В 1920–1921 гг. американская экономика переживала рецессию куда более серьезную, чем та, что случилась в 1929–1930 гг.{338} Учебники уделяют немного внимания рецессии 1920–1921 гг., потому что она была очень короткой. Она была такой быстротечной, что правительство просто отошло в сторону, ничего не предприняв.

Хорошие врачи часто позволяют пациенту излечить себя самому, умные политики позволяют то же самое экономике. Сегодня принято считать, что во времена экономических трудностей правительство просто обязано самозабвенно тратить деньги, но в 1920–1921 гг. расходы федерального бюджета были урезаны. В 1920 г. правительство израсходовало $6,4 млрд драгоценного капитала, а к 1923 г. бюджет сократили менее чем до $3,3 млрд{339}. Вот оно – пособие по экономическому росту. У правительства нет никаких ресурсов, поэтому в период слабой экономики государственные расходы необходимо сокращать, чтобы высвободить ограниченный капитал, необходимый частному сектору.

Принято считать, что в трудные для экономики времена нужно девальвировать валюту, однако, как пишет Бенджамин Андерсон в своей классической книге «Экономика и благосостояние общества»{340}, в начале 1920-х гг. «золотой стандарт остался нетронутым». Но обесценивающиеся деньги во время экономического спада отпугивают инвесторов именно в тот момент, когда они нужны экономике больше всего.

Рецессия – лучшее лекарство от всех бед в экономике. Рецессия очищает экономику от слабых компаний, неудачных инвестиций и неправильно нанятых сотрудников, которые первыми оказываются под ударом. Во время рецессии 1920–1921 гг. мудрое политическое руководство Америки не предприняло ничего, кроме легкого снижения налогов и сокращения расходов бюджета. Безработица снизилась с 11,2 % в 1921 г. до 1,7 % к 1923 г., и началось десятилетие «бурных двадцатых».

В 1929–1930 гг. экономика страны снова пошла на спад. Стремясь защитить американцев от грядущих тягот рецессии, президенты Герберт Гувер и Франклин Рузвельт решили вмешаться в экономику. Их действия привели к Великой депрессии, катастрофе на преодоление которой потребовалось 16 лет. Это сокрушительное поражение было результатом не капитализма, а отступления от его устоев. Гувер и Рузвельт нарушили основные условия роста во всех четырех сферах экономической политики – налогах, торговле, регулировании и финансах.

Во-первых, они сообщили предпринимателям и инвесторам – людям, как воздух нужным для экономического восстановления, что сейчас бессмысленно идти на какие-либо риски, потому что правительство конфискует большую часть прибыли. Гувер поднял верхнюю границу налога на прибыль с 25 % до 62 %, а затем Рузвельт довел дело до конца, сделав налог равным 83 %{341}.

Пожалуй, самой разрушительной частью политики Рузвельта, продлившей Великую депрессию, стал принятый в 1936 г. налог на нераспределенную прибыль, налагающий штраф в размере до 74 % на все сэкономленные компаниями сбережения, неважно, будь то деньги, отложенные на расширение производства, разработку новой продукции или просто на черный день{342}. Вспомните, что Генри Форд, учредивший в 1903 г. Ford Motor Company, усовершенствовал мануфактурное производство с помощью постоянного реинвестирования прибылей. Если бы тогда существовал налог на нераспределенную прибыль, все деньги, что он вложил в развитие своего поистине революционного предприятия, были бы конфискованы. В результате не было бы массового выпуска «Модели Т», и вся американская автопромышленность, вероятно, была бы совсем другой.