Турецкий спустился во двор. И снова началось.

– Привет, Борисыч? Сто лет не видались! Ты как?

Конспиратор хренов. Пару часов назад встречались у Юрия Долгорукова. На кого играет, на Дениску, что ли?

Турецкий неопределенно пожал плечами.

– Чего ты меня звал? Я думал, у тебя появилось что-нибудь новенькое.

– В смысле? Ах в этом? – сразу поскучнел Богаткин. – Ну ты больно быстрый… Есть немного.

– За этим и позвал? – с иронией спросил Турецкий.

– Да нет, дядь Сань, – вмешался Денис. – Вот Владлен Петрович не верит, что этот «мерин» дядьке обошелся всего в тридцать пять кусков. «Зеленых», разумеется.

– Ты мне лучше покажи место, где стоит такой вот конь и на нем написано: «Тридцать пять»! – с жаром возразил Богаткин. – Липа, Денис Андреич! И не морочь мне голову! Не полощи мои старые мозги!

Тридцать пять – это действительно что-то из области фантастики.

– А-а, – догадался вдруг Турецкий, – на таможне, что ли?

– Ну! – радостно воскликнул Денис.

Богаткин завистливым взглядом снова окинул джип и вздохнул:

– Да, ребята, уметь надо… Ну так ты продолжай сторожить, – он хлопнул Дениса по плечу, – а мы с Борисычем пойдем дернем по рюмашке. Там, наверху, нынче что подают?

– Чего желаете, – хмыкнул Денис, – от пива до виски.

– А родная есть?

– Выше крыши!

– О! То, чего душа просит! Стресс скинуть…

– Да брось ты, Влад, откуда у вас может быть стресс, у генералов-то?

– О-хо-хо! – словно обрадовался Богаткин. – У кого ж еще ему и быть?! Стресс – это, брат, понятие возвышенное.

– Ага, по понятиям, значит, живете?

– Поймал! – продолжал хохотать Богаткин. – Вот за что уважаю, Борисыч! А что, народу-то много?

– Не считал, но за полсотни наберется. И большинство при лампасах.

– Ишь ты… Неловко, опоздал…

– Да брось, там уже давно каждый в свою дуду… Ты лучше рот приготовь. Сейчас заставят тост говорить, а после «штрафилку» нальют.

– Чего, говоришь?

– Это среднее между страшилкой и штрафной. Кружка на пол-литра.

– Ну Вячеслав, ну молодец! – восхитился Богаткин. – Надо же так устроиться!

– Да ты, никак, завидуешь? – поддел его Турецкий.

– А ты – нет, что ль? Завидую, честно говорю. Молоток мужик, всех, поди, напряг, кого мог…

– Ты так про Славку? Влад, он же нормальный мужик. Ну зачем?

Они стояли внизу у лифта и ждали кабину, которая гуляла где-то наверху. А может, в ней уже устроился кто-нибудь из Славкиных гостей.

Уединился, к примеру, с дамой. Больше ж негде…

– Ладно тебе, «важняк», – продолжал свое Богаткин. – Все мы нормальные. Особо для своего кармана… Где ты видел исключение?

Ну вот, и этот тоже…

– Эй! – Богаткин поколотил кулаком в двери лифта. – Эй, наверху! Имейте совесть!

– Пойдем пешком? – предложил Турецкий. – Или генералу зазорно?

Думал уязвить, а получилось, что польстил. Как позже подтвердил и Славка, Владу, недавно получившему наконец широкий погон, чрезвычайно льстило, когда его называли вот так, запросто, генералом. Каста своя, иные и отношения.

– А пойдем! – обрадовался он тому, что такая, казалось бы, простая мысль не пришла ему самому в голову. – Вперед! На штурм!… Нет, ну надо же, чтоб так повезло…

– Ты про что?

– Да про джип этот, будь он неладен. Не усну теперь.

– Ну и характер у тебя! Сам-то, поди, тоже ведь не на «копейке» катаешься.

– Да ты чего, Борисыч? – Богаткин даже остановился. – Где ты в последний раз видел «копейку»? В музее, что ли? Нет, зачем, мне сразу «Волгу» дали. Со всеми положенными прибамбасами. Да ты ж ее видел. Обратил внимание? Там, как у того Фантомаса, все есть, разве что кроме крылышек, чтоб взлетать над нашей грешной. А к концу года обещали на «ауди» пересадить. Слышал анекдот? «Что за марка такая – О-О-О-О?» Ответ: «Ауди», козел!"

– Очень смешно, – серьезно ответил Турецкий. – Как раз на уровне. Так если у тебя порядок на всех направлениях, чего ж ты Славке-то завидуешь? Он же к тебе хорошо относится…

– Да знаю я все, Борисыч, – весело отмахнулся Богаткин. – И то знаю, что Вячеслав, если бы только захотел, мог бы три таких «мерина» в своем хлеву держать. А почему бы и нет, когда есть на что! Ты за него не огорчайся.

– Ну, блин… – Сарказм так и пер из Турецкого. – И что ж это у вас, ребята, за манера – деньги в чужом кармане считать?

– Борисыч, – проникновенно произнес Богаткин, доверительно наклоняясь к нему, – работа такая. А потом, ты не забывай, что социализм – это учет. Ну а капитализм – тем более. Высшая бухгалтерия. Сечешь?

Турецкий вздохнул и промолчал. Сперва показалось, что Богаткин уже немножечко где-то принял, ну так, на бегу. Нет, даже запашка не чувствовалось. Значит, он всерьез?

– Свое же прошлогоднее дело помнишь? – вдруг серьезно спросил Влад. – Ну братцев Багировых?

– Помню, – пожал плечами Турецкий. – И что?

– Среднего-то, если не забыл, я сам и допрашивал. Того, которого брал наш с тобой Вячеслав. Чистый цирк, скажу тебе. Но – строго между нами. Даешь слово?

– А ты поверишь? – хмыкнул Турецкий.

– Тебе, Борисыч, да, – убежденно сказал Влад.

– Ну тогда и ты мне скажи… пока не успел раскрыть жуткую свою гостайну… Ты нас со Славкой сколько лет знаешь? Мы тебя хоть раз, хоть по мелочи, где-нибудь подставили?… А знаешь, сколько было поводов? Да хоть и с тем же американским посланником. Ни-ко-гда, Влад. А чего ж ты против него? Есть что – так говори. Чего условия выдвигаешь? Как вы все на Лубянке обожаете своих же дерьмом мазать! Ну народ!…

– А вот тут ты, Борисыч, в самую точку. Насчет своих. Да, я тебя достаточно знаю, но и ты меня – тоже, и я тебя, если вспомнишь, тоже ни разу ни в чем не подставил. Так что не нужно ля-ля… тополя там всякие… А вот что твой дружок в свои игры играет, это – факт. Тебе, может, и неизвестно, а у меня досье есть. – Он поднялся ступенькой выше и наклонился к самому уху Турецкого: – И играет, и стучит, когда нужно… Я тут по одному старому делу удочку закинул – наверх. Знаешь, что мне посоветовали? Оставить генерала Грязнова в покое. А почему? Да потому, что он у нас наверху кое-кому сильно нужен. Вот тебе, Борисыч, и весь расклад… А ты сам вспомни, наверняка и тебя он не раз закладывал. Но я-то как раз ничего против не имею – раз служба такая…

– Ну ты, Владька, артист. Смешал человека с дерьмом и идешь с ним же чокнуться!