Король обвел взглядом гостей. Не его ли он ищет? Где Гисхильда? Он спрашивал о ней женщину, которая принесла горячую воду для ванны, двух слуг на конюшне. Но никто ему не ответил. Теперь он жалел, что не послушался Олловейна и не скрыл свой герб. Его избегали, словно прокаженного. И как поступит король?

Люк смотрел в жестяной кубок с вином, который взял со стола. Он представлял себе все совсем иначе. Конечно, он понимал, что не сможет просто въехать в город и заключить Гисхильду в объятия. Он мечтал о брошенных тайком взглядах и мимолетной улыбке. О записках, которые ему будут передавать верные слуги, о быстрых поцелуях на конюшне или в заброшенной кладовой. Ночи любви на посыпанном сеном полу, который оживит воспоминания о первой ночи в Искендрии.

Каким же глупцом он был! Гисхильда даже не вышла. Да и зачем?! Его присутствие не принесет ничего, кроме неприятностей.

Люк отставил кубок, даже не отпив из него. Редко когда за всю свою жизнь он чувствовал себя настолько лишним. Он покинул зал через боковую дверь и направился к хлевам. Вероятно, где-то здесь и эльф, который за ним наблюдает. Они не отпустили бы его просто так.

Он посмотрел на небо и отыскал Полярную звезду. Так он часто называл Гисхильду. Она была путеводной звездой его жизни, так же как Полярная звезда помогает навигаторам держать курс.

Ночь была облачной. Не видно было даже луны. Звезды словно погасли. Люк цинично улыбнулся. Все сходится. Его Полярная звезда осталась невидима. Он подумал о том, чтобы всерьез напиться.

— Не очень-то ты общителен, — из одной из дверей большого зала вышел Брандакс.

Люку действительно не очень хотелось находиться в обществе лисьеголового.

— Тебя что, нянькой ко мне приставили?

Кобольд ухмыльнулся.

— А тебе что, она нужна? Хотя у меня такое впечатление, что ты не особо умен, полагаю, ты все же можешь обходиться без оной. Выходка у кентавров была неплоха. Уже даже Аппанасиос смеется. Вернуть ему рог было мудро. Хотя… Вероятно, ты сделал это не задумываясь, чисто по-рыцарски, потому что, как я уже говорил, особо умным я тебя не считаю.

— Как тебе вообще в голову пришло, что мне нравится постоянно выслушивать твои оскорбления? Ты не боишься, что я просто сверну тебе шею?

Кобольд звонко расхохотался.

— Ты? Нет, этого я уж точно не боюсь. Это ведь самое прекрасное в вас, тех, кто воистину живет наивными добродетелями рыцарства. Ты и пальцем не тронешь безоружного кобольда, который едва достает тебе до колена. Это ведь все равно, что ударить ребенка.

— Те люди, на рынке, очевидно, придерживались другого мнения, — горько отозвался Люк.

— Да какое они имеют значение? Они ведь тебя не знают. Следовало отказаться от того, чтобы носить свой герб на людях, как тебе и советовали. Пожалуй, в городе не найдется ни одной семьи, которая не потеряла бы в Друсне сына, деверя или внука. А историй о позорных поступках рыцарских орденов больше, чем лососей во фьорде. Ношение доспехов еще не делает тебя рыцарем. Но ты другой. И благодаря твоему упрямству я сегодня заработал немало серебряных монет.

Люк кивнул.

— М-да… Рыбьи потроха. Откуда ты знал?

Острые зубы кобольда сверкнули в темноте.

— Я живу в этом городе уже много лет. Я хорошо знаю его. За воротами, через которые мы вошли в город, находится рыбный рынок. Рыбу, которую еще хотят продать, не станут швырять в детоубийцу. Поэтому было совсем легко додуматься, что это будут потроха. Кроме того, я держался рядом с тобой, чтобы ты пристал к эльфийским рыцарям. Там тебя, вполне вероятно, и вовсе не заметили бы, и ты добрался бы до королевского дворца целым и невредимым.

Люк ушам своим не верил.

— Ты позаботился о том, чтобы меня забросали этой дрянью?

Брандакс поднял руки, защищаясь:

— Нет, не стоит быть настолько несправедливым. Я всего лишь увеличил вероятность того, чтобы тебя встретили недружелюбно. Позаботиться, чтобы произошло нечто подобное, у меня не было времени. Смотри на это с такой точки зрения: я выиграл кучу серебра. А ведь я всего лишь бедный маленький кобольд.

Люк попытался пнуть мерзавца посильнее, чтобы он перелетел через весь двор.

— Поскольку ты сегодня посеребрил меня, парень, я подумал, что могу оказать тебе маленькую услугу. У тебя есть желание?

Люк презрительно засопел.

— Просто оставь меня в покое.

Брандакс только плечами пожал.

— Как хочешь, — отошел на пару шагов. Затем снова обернулся. — Ты ведь знаешь сказки о детях альвов, которые исполняют человеческие желания.

— Ты имеешь в виду истории, в которых нужно второе желание для того, чтобы свести на нет катастрофические последствия первого?

Кобольд покачал головой.

— Какая же дурная у нас все-таки слава! Ну, в таком случае я удаляюсь. Я просто подумал, что ты готов отдать все, чтобы снова встретиться со своей большой любовью. Но кто ж поймет этих людей?

Люк колебался. Может, Брандакс играет с ним? Или действительно говорит серьезно?

— Подожди!

Кобольд отмахнулся и пошел дальше.

— Нет, достаточно. Не хочу выслушивать дальнейших оскорблений. Думаешь, у меня сердца нет? Твой отказ меня очень обидел. Что я тебе такого сделал?

Люк проглотил гордость и побежал за Брандаксом.

— Мне очень жаль, если я обидел тебя. Меня сегодня… не посеребрили. Извини, пожалуйста.

— Ах, парень. Не нужно быть таким серьезным. Ведь это была всего лишь шутка.

Ну все!

— Тебе доставляет удовольствие мучить меня?

Кобольд обернулся к нему.

— Дорогу к Гисхильде я тебе действительно могу показать. Вопрос вот в чем: чего это будет стоить для тебя? Время подарков прошло.

Люк беспомощно развел руками.

— У меня ничего нет.

— Я не хочу ни золота, ни серебра. Я хочу, чтобы ты исполнил мое желание. И ты должен поклясться честью, что ты сделаешь то, что я захочу. Не колеблясь.

— Да, хорошо. — Он действительно готов был на все, чтобы наконец увидеть Гисхильду. — Так чего же ты хочешь?

Кобольд оценивающе взглянул на него. Теперь он казался выше, даже каким-то угрожающим.

— Шутка в том, что ты поклянешься мне исполнить мое желание, а только потом узнаешь, чего я от тебя потребую. Если твоя любовь действительно настолько велика и безусловна, то для тебя это не будет непосильным бременем.

— Клянусь честью, что все будет так, как ты хочешь.

Теперь Брандакс смотрел на него почти с сочувствием.

— Ты любишь ее больше собственной жизни, не правда ли? Я не знаю, умно ли это, но я помогу тебе. Приведи своего эльфийского коня. Нам нужно выехать из города.