— Да? — ответила я тоже с вопросительной интонацией. По-моему, нам обеим не верилось, что вечер удался. Эм написала, что они с Мэтью в баре, и приглашала к ним присоединиться, но я направилась к лестнице с намерением поскорее завалиться спать. Да и вымыться хотелось без зрителей.

— Приятных снов, — сказала служащая.

— Ну да, сейчас, — буркнула я, шагая по ступеням.

Кто ж мне их навеет…

Я забралась под одеяло, даже не раздевшись. Для душа не было сил. Меня не заботило, что лицо немного обгорело. И не волновало, что я проснусь с черными, как у панды, кругами под глазами. Как это люди еще не поняли, что перелет с разницей во времени и нервотрепка с бойфрендами — отличное лекарство от неврозов? Завернувшись в стеганое одеяло, я не нашла в себе сил выключить свет. Когда я упаковалась, то оказалась ровно посередке кровати. Черт! Эмили меня растолкает, когда придет. Но едва я легла, как превратилась в свинцовую чушку и свинцовым же грузилом провалилась в глубокий сон.

Открыв глаза, я поняла, что уже светло.

— Доброе утро. — Мэтью сидел в шезлонге, читая французский журнал, хотя по-французски не говорил. — Когда мы вчера вернулись, ты была в стельку.

— Я была без сил, — тихо уточнила я, стараясь не разбудить Эмили. — Мы целый день ходили по городу. Который час?

— Одиннадцатый, — ответил Мэтью. — Я уж думал, ты никогда не проснешься. Давай буди спящую красавицу, машина придет в полдвенадцатого, а мне еще необходимо поесть, пока желудок не начал сам себя переваривать.

— Какая еще машина? — Вставать оказалось сродни небывалому подвигу. Ноги как будто заменили вареными сосисками не первой свежести. Я буквально не могла подняться с кровати.

— Эм рассказала о Ниагарской катапульте. — Мэтью встал и вытащил меня из постели. — Я решил поучаствовать. Сейчас поедем.

— Да? — Я посмотрела на измятый сарафан и перевела взгляд на шокированного Мэтью. — Спала в одежде, — объяснила я.

— Вижу. — Он взял меня за плечи и повел в душ. — Хорошее было свидание?

— Как разговор об автомобилях. — Я расстегнула молнию и завернулась в полотенце, чтобы не обжечь сетчатку Мэтью видом моих грудей.

— Что, так плохо? — Он открыл воду и попробовал температуру. — И как ты сейчас?

Я взяла мой специальный шампунь для рыжих волос, готовясь втереть немного здравого смысла в свою голову.

— Скажем так: сегодня я готова броситься с большой высоты.

— Дорожные приключения! — завопила Эмили, кидая на заднее сиденье пластиковый пакет, набитый едой, и подавая огромные старбаксовские стаканы мне и Мэтью. Он завладел рулем, я играла с навигатором, а Эм обеспечивала культурную программу, хотя от меня требовалось в основном держать айфон, чтобы Мэтью мог поглядывать на схему маршрута. Эм растянулась на заднем сиденье и хрустела чипсами. Все-таки я вытянула короткую соломинку.

К большому удовольствию Эм, Мэтью газовал, мотор мини-купера ревел, и тут мой телефон вышел из режима карты, высветив частный номер.

— Итан, наверное, — предположила я, открывая дверцу машины и выскакивая на тротуар. — Я быстро.

— Одна минута у тебя! — крикнула Эм через окно. — Дорожные приключе-е-ения!

— Алло? — У меня не было причин отказываться от встречи с Итаном, но надо было еще прыгнуть с огромной высоты, полагаясь на прочность куска эластика, обвязанного вокруг щиколоток. Итан же не собирается делать мне предложение. Наверное. Он много говорил о детях своих друзей. Если и есть люди, созданные для брака, так это Итан. И неделю назад я. Чертово несовпад…

— Я прочитал твое письмо.

Саймон никогда не давал себе труда поздороваться. Это была одна из его самых неприятных привычек. Вроде стрижки ногтей на ногах в гостиной, поедания сандвичей с пастой «Мармит» перед сном и почесывания ширинки во время «Матча дня». Во время любой передачи после восьми вечера. Об этом мне приходилось все время себе напоминать.

— Какое еще мое письмо? — не поняла я. — И почему у меня высветился незнакомый номер? Ты сменил номер телефона?

— Ты же поменяла замки, не предупредив меня, — ответил он. — Мы квиты.

— А ты выехал. — Я дошла до автобусной остановки и присела. Нервная беготня взад-вперед плохо скажется на моем давлении. Я кивнула в знак пожелания доброго утра двум почтенным леди, сидевшим рядом. Они кивнули в ответ. Приятные все же люди в Канаде. — Почему это ты читаешь мою почту?

— Я не читаю твою почту. — Судя по голосу, Саймон был доведен до белого каления. — Я прочитал адресованное мне письмо. То самое, где ты несколько раз назвала меня хорьком и м…ком.

Только через несколько секунд до меня дошло. Письмо. Письмо, которое я оставила на кофейном столике. Выходит, Мэтью прихватил его, отдавая Саймону почту. Вот хорьки!

— А-а… — Хорошо, что я уже сидела, хотя лучше бы мне лежать. — То письмо.

— Да, то письмо, — передразнил он. — Мэтью сказал, ты едешь в Канаду?

Я посмотрела на двух старушек на автобусной остановке, на машины, проезжавшие по трамвайным рельсам по неправильной стороне дороги, и на оригинальное здание в бело-черные полосы напротив.

— Я уже в Канаде, — подтвердила я. — В Торонто.

— По работе? — В голосе поубавилось злости и проклюнулось любопытство.

— Нет.

Подробностей он не заслужил.

— Прекрасно. Слушай, этот звонок мне обойдется черт-те во сколько, поэтому перейду прямо к делу, — сказал он после секундной паузы. — Письмо вывело меня из себя.

— Скажите пожалуйста, — отозвалась я. Если он начнет обливать меня фекалиями, просто брошу трубку. А что он сделает? Приедет в Канаду наорать на меня лично?

— Читать было неприятно, но я задумался. Ты права. Отдельные пассажи заставили меня почувствовать себя полным дерьмом. Я не могу тебя винить, ты права во всем.

Ну, это уже просто книжный поворот.

— То, что я сделал, дерьмо и трусость, ты такого не заслужила.

Я оперлась спиной о стену автобусной остановки. Ничего себе…

Саймон глубоко вздохнул, и, могу поклясться, я уловила подавленное всхлипывание.

— Рейчел, я хочу извиниться. Знаю, не должен просить об этом, знаю, ты наверняка скажешь «нет», но мне очень нужно тебя увидеть.

Я смотрела через улицу, где с грохотом шел трамвай. Трамваи… Смешная эта Канада.

— Рейчел, ты меня слушаешь? Я же не могу угадать, о чем ты думаешь, когда мы говорим по телефону!

— Я просто слушаю, — сказала я. — Тебе нужно меня увидеть.

— Да, я дурак и хорек, который недостоин лучшего, но я хочу вернуться домой, — быстро сказал Саймон, прикрепив к концу фразы нервный смешок для красоты. — Я сидел и смотрел на телефон, весь день перечитывал письмо и все-таки набрался мужества тебе позвонить.