кожу хорошо видна… человеческая голова. До ближайшей твари было не больше пятидесяти метров, и я отлично видел, как изо рта головы льется, обильно стекая вниз по подбородку, то ли слюна, то ли блевотина. Абсолютно белые глаза кошмарного мутанта были устремлены на нас, и я почувствовал, что еще немного – и я сам, по своей воле вылезу из броневика и пойду вперед… Потому что мой далекий потомок голоден… Потому что я должен…

Резкая боль в ноге заставила меня рефлекторно дернуться.

– Ментальная атака, – спокойно, но довольно громко произнес снизу Фыф. – Уже секунд десять как стрелять пора, а вы все сопли жуете.

Черт, маленький шам был тысячу раз прав. Интересно, где он научился работе по болевым точкам? До сих пор нога ноет. Но об этом я его спрошу потом – если останется чем спрашивать, конечно…

Потому что мутанты бросились. Все разом, словно по команде. Хотя почему «словно»? Если ментально умеют мозги компостировать, то, небось, и общий сигнал атаки могли получить вполне. Узнать бы только, кто ими командует…

Все это я додумывал, уже поливая волну мутантов пулеметным огнем.

– Шерстяной, гони вперед! – заорал Ион, вскидывая автомат. Наверно, тоже получил снизу от Фыфа исцеляющий тычок в нервный узел.

Насчет гнать вперед – это было верно. Когда на тебя прет девятый вал, самое лучшее – нырнуть ему навстречу, иначе сметет, сомнет, сломает. Вот Шерстяной и выдавил газ до пола.

Броневик рванул навстречу надвигающейся волне, врезался в нее и попер вперед, сминая тела мутантов широкими протекторами. Мы стреляли не переставая. Уже не для того, чтобы остановить атаку – это было нереально, тварей было слишком много, – а лишь для того, чтобы сбить наиболее резвых, чьи когти скребли броню в непосредственной близости от нас.

И таких было немало… У сиамов-многоножек человеческая голова явно не была бесполезным рудиментом, и соображали они довольно неплохо. И двигались при этом намного быстрее любого спортсмена, отслеживая наши движения и резкими прыжками уходя от смертоносных пуль, еще только разгоняющихся в стволах.

Попасть в шустрых тварей было бы непосильной задачей, если б не теснота. Мутанты, толпой рвущиеся к нашей машине, мешали друг другу маневрировать – и гибли. Кто под колесами броневика, кто от наших очередей, а кто и по ошибке получив когтем от соседа по человечьей башке.

– Бейте по головам! – крикнул я, заметив, что, даже разорванный напополам очередью, сиам все равно лезет вперед… если у него осталась цела слюнявая тыква на спине. Напротив, любая тварь, получившая даже незначительную черепно-мозговую травму, тут же дохнет и заваливается на спину, сложив конечности на брюхе. как любое отошедшее в лучший мир порядочное насекомое.

Мы и били. Кто пулями, а кто уже и прикладами сбивая с залитой кровью брони уродливые порождения постапокалипсиса. Когда я понял, что просто не успеваю перезарядить горячий пулемет, то просто оставил «Корд», выдернул из ножен «Бритву» и «Сталкера» и стал отбиваться двумя ножами одновременно, всеми силами стараясь не попасть под удар костяных когтей. В ограниченном люком пространстве задача не из легких, но что оставалось делать? Вот я и вертелся на одном месте, как живой угорь на горячей сковородке, рубя ножами направо и налево и как заведенный повторяя про себя:

– Только не заглохни… только не заглохни, ладно?

И непонятно было, кому предназначались эти слова – Шерстяному, броневику или моему сердцу, которое колотилось в ненормально бешеном ритме, свойственном горячке очень трудного, кровавого боя.

Несмотря ни на что, наш броневик продолжал продираться вперед, прокладывая себе дорогу сквозь полчища взбешенных мутантов. Ревел мотор, трещали под колесами каркасы теплиц и скелеты подыхающих тварей. Многоголосый вой сиамов закладывал уши, разламывалась голова от ментальных атак. Я чувствовал, как Фыф изо всех сил старается экранировать нагрузку на наши мозги, но он был один, а мутантов – сотни.

– Не прорвемся, – прохрипел Ион, сшибая прикладом автомата очередную тварь, пытающуюся взобраться наверх по броне, скользкой от зеленой крови.

– Должны, – выдохнул я, в очередной раз отмахиваясь «Бритвой» от костяного когтя, летящего мне в лицо. Лезвие прошло через кость, словно сквозь масло. Отсеченная от щупальца кривая сабля, грохнув по броне, полетела вниз. Я же едва успел заслониться локтем от удара живой плетью по лицу – мутант попытался хоть так отомстить за изуродованную конечность. Правда, на мое счастье, он, не удержавшись на броне, скатился под колеса броневика, и щупальце лишь слегка ожгло мне предплечье. Плевать! Далеко не самая страшная неприятность за сегодняшний день. Тем более что еще немного – и нам будет уже все до фонаря. Мертвых обычно вообще ничего не тревожит – если, конечно, они не зомби.

Но нам живыми мертвецами стать не грозит. Ион прав – нас разорвут раньше. Потому что тварей слишком много, а наши силы уже на исходе, и просто чудо, что сиамы все еще никого из нас не выдернули из люков. И этим чудом мы обязаны Шерстяному, который мастерски вел нашу машину прямо через толпу беснующихся мутантов. Как знать, может, крупно повезло нам, что Шерстяной недавно накосячил, задев броневиком угол школы. Просто чувствовалось: не только боевой азарт подталкивает мутанта, но и уязвленное самолюбие. Мол, хрен вам, членисторукие! Прежде чем вы нами пообедаете, я не один километр ваших кишок намотаю на протекторы!

Впрочем, чудо – это обычно не случайность, а результат того, что кто-то конкретно уперся рогом в проблему, и ничем его с этого упора не свернешь. В общем, случилось так, что, когда никто из нас уже не надеялся на спасение, оно вдруг неожиданно обозначилось впереди.

Парники закончились, и перед нами открылся небольшой участок абсолютно ровной, пустой дороги. Дорога оканчивалась мостом через довольно широкий ров, заполненный водой.

– Гони! – заорали мы в четыре глотки, но Шерстяному советы не требовались. Броневик рванул вперед, словно хороший конь.

Мутанты, видя, что добыча уходит, жутко завыли и ринулись в погоню. Но у нас было небольшое преимущество – полтораста метров открытого пространства, которые Шерстяной использовал по максимуму.

Машина пролетела открытый участок дороги, пронеслась через мост… и вдруг, резко сбросив скорость, проехала еще полсотни метров… и остановилась.

Ехать дальше было некуда. Мы были в центре абсолютно круглого острова, со всех сторон окруженного водой.

В центре Измайловской аномалии.

То, что это не обычный остров, мне стало ясно сразу. Во-первых, никакая радиация не смогла бы так скрючить лес, густо произраставший на этом странном клочке суши. Деревья словно согнула и прижала к земле какая-то неведомая сила. Казалось, будто они, словно гигантские змеи, пытаются уползти с острова, и лишь глубоко вросшие в землю корни не позволяют им этого сделать.

– Что теперь? – спокойно и как-то буднично спросил Данила,