Потрясенные подметающие пол бородами жрецы с момента появления магистра даже не пошевелились. Кажется, у них был шок, или обморок. В любом случае они боялись обратить на себя внимание и не зря.

— Во имя Бездны… — какой-то темный лорд выскочил на порог храма, там и застыл, узрев лорда Тьера.

Глядя на этого стройного, явно совсем юного лорда с огромными темно-серыми глазами и приоткрывшимся от удивления ртом, я вдруг тихо сказала:

— И пришла вам всем такая огромная и неласковая Бездна…

Зря сказала — после этих слов Риан и сорвался.

Отпустив мою ладонь он рванул вверх, схватил не успевшего даже отшатнуться не успел, как был прижат к стене с такой силой, что по зданию поползли огромные, словно живые трещины, а магистр прошипел лишь одно слово:

— Кто?

Темный лорд сверкнул зеленоватым сиянием и остался с расквашенным носом — Риан бил зло, уверенно и четко, не позволяя собраться, призвать магию, дать отпор. А затем избитого, окровавленного лорда швырнул в открытый дверной проем, и шагнул следом, прорычав мне:

— Жди здесь.

И я осталась ждать, вздрагивая каждый раз, когда в огромном храме что-то громыхало, разрушаясь, или слышались страшные хрипы. Жрецы тоже вздрагивали, но даже не пытались встать или шевельнуться. Без движения стояла и волхвица… запоздало осознаю, что они все скованы магией.

А потом произошло нечто, совсем неожиданное:

— Козлобороды непуганые! — заорала кронпринцесса. — Открыть немедленно!

И ворота содрогнулись от удара. Содрогнулись, но устояли.

— За какой Бездной здесь творится?! — визг вызывал желание уши закрыть. — Открыть! — взревела принцесса.

Я стою, ворота стоят, жрецы глазами ворочают, а шевельнуться не могут… Одинокая чайка медленно пролетела над храмом…

— Откройте ворота! — завизжала кронпринцесса.

В ответ тишина.

— Ндоран! — очередной вопль.

Я молчу и все молчат.

— Бездна! — взревела монаршая особа и в следующее мгновение, по воротам ударило магией…

Кромка, та самая, огненная, наложенная магистром, сверкнула и… ворота устояли.

И вот тогда стало тихо. Действительно очень тихо… А затем раздался испуганный голос Алитерры:

— Риан?! — она будто сама себе не верила.

Словно услышав ее зов, магистр вышел на порог храма, вытирая окровавленные руки. Движение, всего одно, и ворота распахнулись, открывая нашему взору растерянную кронпринцессу, и коленопреклоненных жрецов.

— Риан… — Алитерра испуганно отступила.

Лицо ее стремительно белело, глаза и те стали почти розовыми от ужаса, впрочем, такого магистра и я сама боялась, а уж как вспомню, как он в Ардаме с небес спускался…

— Дрянь! — в одном этом слове было столько ярости, что вздрогнули разом и я и принцесса, но один взгляд на меня, и остальное магистр озвучивать не стал, просто мягко, скомандовал мне: — Родная, бери волхвицу, ступай вокруг храма, там служительница Забытого сама разберется.

Я, молча спустилась по ступеням, оглянулась — Риан и не смотрел на меня, прожигая полным ярости взглядом кронпринцессу.

А я… я вдруг подумала вот о чем:

— Риан, — взглянула на него через плечо, — а почему мы именно в этот городок прибыли?

Он не ответил, да и не нужно было — на историю с волхвицами мы натолкнулись случайно, а вот жрецов Яреня магистр, видимо, еще с острова ведьм проверить хотел. Это я ни о чем не подумала, а лорд директор сразу и о войне догадался, и о том, что в событиях эти чернобородые замешаны. Потому-то мы здесь, а не в поисках того самого мага по имени Ардаур Лейс.

— Дэя, — Риан с такой нежностью произнес мое имя, и добавил, — родная, иди.

Но я стою, смотрю на него и понимаю — он не должен был вмешиваться, император против, кстати, но все равно вмешался там, на острове, пресекая тем самым жертвоприношение, а после, невзирая на явное недовольство темного императора, решил и со жрецами разобраться. Да и волхвиц он спасать так же не обязан, а все равно мимо чужой беды не прошел. И ведь даже благодарностей не то чтобы не ждет, не принимает даже. И я смотрю на него — огромного, мрачного и грозного, и понимаю, что возможно даже пожалею, но мне уже все равно:

— Риан, если до заката ты достанешь мне книгу, мой ответ да, — беззаботно сообщила я, улыбаясь почему-то кронпринцессе.

— Да? — последовал удивленный вопрос. — А если я не сумею достать книгу?

— Тогда ты очень плохой муж, — весело ответила, и направилась к волхвице.

Магистр молчал, пока я пересекала двор, молчал и когда прикосновением лишила женщину чар недвижимости, но вот когда мы уходили, вслед мне понеслось почти угрожающее:

— Я достану книгу.

— Люблю тебя, — прошептала я.

И даже не подозревала, что буду услышана, пока ветер не принес тихое:

— А я тебя…

Счастье — это когда паришь над землей, невзирая на все обстоятельства.

* * *

За недавно отстроенным храмом в честь Яреня, открывался вид на огороженную территорию святилища Забытого. Причем территория была полностью целая, и даже с боков не подгоревшая, и увидев это волхвица упала на колени и просто зарыдала. А еще тут были жрецы — много и без толку, потому как видеть они нас видели, а шевельнуться не могли. Силен магистр темного искусства лорд Риан Тьер, очень даже. Впрочем, если я правильно поняла, то жрецы магией вовсе не обладают, так что ситуация закономерна.

— Ммм… — промычал ближайший ко мне чернобородый.

— Ничего не понял, — честно сообщил я, и поспешила к волхвице.

Поднять ее удалось не сразу, а успокаиваться она не желала категорически, плакала — и от радости, и от надежды, и от счастья и от того, что глазам своим не верила. Не поверила и ушам, когда из-за ворот расписанной обережными знаками, послышалось:

— Мама?

И мне стали понятны ее слезы. В итоге пока открывались ворота, служительница культа Забытого и адептка Академии Проклятий рыдали вместе. Изможденные, исхудавшие и пошатывающиеся волхвицы вскоре к нам присоединились, правда они с опаской рыдали за воротами, но слезы нам не помешали к ним войти. И вот там я осознала насколько плачевным было положение волхвиц, которые практически год продержались в осаде. Дальнейшие мои действия можно объяснить только состоянием аффекта.

— А жрецы упитанные, — разглядывая бледные лица и впалые щеки, заметила я. — Кто идет со мной?

Реакцией на мои слова стал робкий вопрос от худенькой девочки лет двенадцати:

— За жрецами?

Я не сразу поняла, о чем она, а когда дошло, было поздно — обозленным, изголодавшимся женщинам идея понравилась: